– Все в порядке, пап, я тут. Просто хотела прогуляться.

– Тебя кто–то видел?

– Нет.

– Кто–то видел, как ты выходила или возвращалась?

– Нет! Я была осторожна.

– Сириус! – заговорила Молли, – Думаю, нет ничего страшного в том, чтобы ребенок развеялся, – она подошла к девушке и приобняла ее, проводив к свободному месту за столом.

– Ты не знаешь всего Молли!

– Ох, ну чего я не знаю? У меня семеро детей, – она уткнулась руками в бока.

Джо перестала слушать их спор, встретившись взглядом с Фредом. Он посмотрел на нее и отвел взгляд. Тогда она посмотрела на Джорджа, но он тоже отвернулся. Девушка окинула взглядом всех присутствующих, но только Джинни не отвела взгляд, понимающе кивнув ей.

Сириус вновь обратился к дочери, и когда она подняла голову, он заметил пятно на ее шее.

– Что это такое? – процедил он сквозь зубы, грубо взяв ее за подбородок. – Где ты была? – рявкнул он еще свирепее.

Она вырвалась из его рук.

– Кто этот упырь? – не унимался он.

– Это я, – громко произнес Фред. Все обернулись на него. Молли удивленно раскрыла рот, а Сириус смотрел то на Джо, то на него, и девушке показалось, что глаз его начал дергаться.

– Вы двое? – он вдруг рассмеялся, истерично заглатывая воздух.

– Между нами ничего нет, это случайность! – запротестовала девушка, подрываясь с места.

В комнате повисла гробовая тишина. Джо выбежала из комнаты, как только почувствовала, что в уголках глаз собираются слезы. Она бежала вверх по ступеням, чувствуя как волна паники накатывает на нее с новой силой. Девушка заперлась у себя в комнате и уткнулась в подушку, закричав так громко, что в ушах зазвенело. Крики вскоре сменили судорожные стоны, сопровождающиеся горячими слезами, которые ручьем полились из ее глаз. Дышать стало невыносимо больно, словно в легких больше не было кислорода. Она сжала зубами подушку, чтобы заглушить свой неконтролируемый крик. Это вновь произошло. Она потеряла контроль над собой, но в этот раз никого не было рядом, чтобы ее утешить.

В затылок ударила невыносимая боль, словно кто-то со всей силы ударил ее по голове. Это была она сама. Чтобы мысли перестали нестись бесконечным потоком в ее голове, пожирая ее изнутри, она ударилась головой о стенку, заглушая их болью. Перед глазами все раздвоилось, но через мгновение вернулось на свои места, как и навязчивые мысли. Тогда она снова, повернувшись лицом к стенке, и выставив перед собой руки, начала кидаться сама на себя. Наконец, боль скрутила ее настолько, что она не могла думать абсолютно ни о чем.

Джо лежала на кровати, с головой укутавшись одеяло. Ей хотелось превратиться в ничто, разлетевшись мельчайшими атомами во вселенной, растворится, стать пустотой и не чувствовать то, что разрывало ее изнутри. Она еще никогда не была так близка к мыслям о небытии. Все хорошее резко окрасилось в меланхолию, словно в ее душе поселился крохотный дементор, забирающий у нее силы.

Она ненавидела себя, ненавидела за то, что позволила приблизиться к себе, дотронуться до ее хрупкой души. Когда она была одна, никто не мог разбить ей сердце, потому что оно было камнем, бьющимся ради того, чтобы выживать. Но теперь, когда она поселилась в доме, где люди пытались одарить ее теплом и заботой, ее сердце обливалось кровью от того, что рядом с ними она чувствовала себя слабой.

Больше всего на свете ей хотелось забыть о существовании близнецов, которые поселились в ее мыслях. Она понимала, что чувства, которые она испытывает к ним, с каждым днем становятся все сильнее, и все больше не дают ей покоя. И это так сильно злило ее, потому что ее невыносимо влекло к ним. Джо знала, что все это может стать большим разочарованием для нее, ведь не раз в жизни она обжигалась об это. Девушка не знала, что делать с чувствами, которые захватили ее. И это разбивало ей сердце.

В дверь постучали.

– Уходи, кто бы ты ни был! – глухо крикнула Блэк из–под одеяла.

Она услышала, как отворилась дверь и кто–то сел рядом с ней. Она почувствовала аромат печенья и затем увидела, как кто–то пропихнул отломленный кусочек под ее одеяло. Она притаилась, словно ее здесь не было.

– Мама передала тебе печенье, волнуясь, что ты так ничего и не съела, – заговорил Фред.

Джоанна зажмурилась. Ее обдало жаром и что–то кольнуло в груди. В горле встал ком. Едва стихшая волна истерики готова была вот-вот вернуться вновь. Но тут рука парня легла на ее бедро и нежно погладила.

– Прости меня, Джо. Я не хотел, чтобы так вышло. В который раз я проебался.

Он вздохнул и немного поерзал на кровати, от чего одеяло немного сползло с головы девушки, показав ее тёмную макушку.

– Я бы хотел, чтобы мы снова начали нормально общаться. Да ты злюка, – он тихо усмехнулся, – но меня так еще никогда не торкало, понимаешь? Я не знаю, что ты слышала в моих мыслях. Но я не мог нормально жить после того, что услышал в твоих. Это же нереально. Но если все это действительно глупая игра, давай закончим. И, пожалуйста, поешь. Тебе нужны силы.

После этих слов Фред еще немного выждал, в надежде, что девушка выберется из своей хижины. Но она боялась даже дернуться, поэтому он вынужден был уйти. Джо еще немного полежала, затаив дыхание. Затем она раскрылась и вздохнула свежего воздуха, в котором теперь так пахло печеньем и Фредом.

– Они меня в могилу сведут со своей заботой! – проворчала девушка, капая слезами в тарелку с целой горой вкусного десерта.

Он был для нее слишком хорошим, таким добрым, заботливым, ласковым. И она не понимала, как такой, как он, мог проникнуться к такой, как она – испорченной, дикой, озлобленной на весь мир. Она была Кикимером в мире людей, ворчливой эгоисткой. Но это была лишь защитная оболочка под которой скрывались маленькая девочка, которой не доставало любви.

Джо захлестнула новая волна ненависти к себе, когда она подумала о Джордже. Она воспользовалась им, его чувствами, чтобы сделать больно его брату. Это было не нарочно, но она не знала, как по–другому. Фред делал больно ей, когда поселился в ее сердце, пытаясь разбить каменную оболочку. И она решила ответить тем же, не умея по–другому.

Она плакала до тех пор, пока не уснула. В полудреме она почувствовала, как кто–то накрывает ее одеялом, убирает пустую тарелку с крошками, целует ее в лоб и кладёт рядом с ней медвежонка.

====== seven ======

Комментарий к seven !!! Упоминание наркотиков, селфхарм !!!

Джо проснулась от светящих ей в лицо солнечных лучей. Девушка поморщилась и отвернулась. За дверью кто–то ругался с Кикимером. Она развернулась в одеяло и вышла.

– Да что тут у вас происходит? – сонным голос произнесла Блэк, одним глазом смотря на собравшихся на ее этаже людей.

– Оу, прости, мы тебя разбудили? – виновато произнес Гарри.

– Нет, я просто так тут в одеяле стою, – саркастично хмыкнула она. – Кикимер, возмущайся где–нибудь этажом ниже! – шикнула она на него. Домашний эльф пригрозил кулаком Гарри и Рону.

Джо захлопнула дверь и вновь услышала их пререкания друг с другом, в ход пошли вещи, которыми домовик кидался в двух друзей.

Она плюхнулась обратно в постель, уткнувшись лицом в кровать. Чувствовала она себя гусеницей, свернувшейся в своем коконе. Подползая к зеркалу, она посмотрела на себя, лицо было отекшим, голова грязная после вчерашней прогулки. При этом она невыносимо гудела после ее вчерашних ударов. Но это для нее было не впервой. Поэтому она поспешила в ванную.

Днем она занялась уборкой кухни, так на нее все дружно забили, словно она не нуждалась в уборке, в отличие от всего остального дома. К обеду спустился Сириус, вид у него был потрёпанный. Он прошел рядом с Джо, наполнив стакан водой, и в воздухе повеяло перегаром.

– Сколько ты выпил? – поморщилась девушка, распахнув ставни на окнах.

– Достаточно, чтобы забыть вчерашний вечер, – озлобившись, бросил он.

Он уселся за стол, подперев рукой голову и скривился от резкой боли в затылке. Девушка сделала ему обезболивающего зелья.