Римус слышал эту мелодию впервые, но слова показались ему знакомыми. Это напоминало ему собственный стиль, в котором он писал, но таких стихов в его арсенале не было. Сириус смотрел прямо на него, и улыбался, замечая, как Римус взволнованно кусает губы. Он понял, что Сириус пел его Арлекина и Пьеро, только слова были немного другие и в них было больше нежности.

– Ты сам это написал? – изумленно спросил он, когда Сириус отложил гитару.

– Сам, – смущённо ответил он, а затем гордо поднял подбородок – для тебя. Ты сказал, что не примешь от меня другой подарок. Да и я был в долгу после того, как ты написал мне стихотворение.

Римус не знал, как на кто реагировать. Он привык сам удивлять своим словом, но теперь у него не находилось слов, чтобы поблагодарить.

– Я думал, музыку писать сложнее, – продолжил он, пылко объясняя что–то о тональности мелодии и размере стихотворения.

– Сириус, – перебил его Римус, наконец найдя подходящие слова, – это лучшее, что мне кто–либо когда–либо дарил. Правда. Это потрясающе. Спасибо тебе.

Щеки Сириуса вспыхнули румянцем, но он выглядел довольным, как собака, которой бросили мячик. Он поднялся с кровати, подойдя к нему, в нерешительности оглянувшись на свою гитару. Казалось, будто бы он хотел сказать что–то еще, но как только его губы разомкнулись, снизу послышался резкий хлопок и визг нескольких голосов.

– Господи, они там что, решили поубивать друг друга? – прыснули Сириус, занеся руку за голову, и взлохматил копну своих черных волос. Римус оглянулся на дверь и услышал ругань Доркас и Питера, а затем басистый голос Джеймса, который кричал на них обоих.

Оба вылетели из комнаты, быстро спустившись вниз. Сириус на всякий случай прихватил с собой гитару, на случай, если понадобиться алиби, которое оправдает его в произошедшем убийстве. На диване сидели Лили и Мэри, заливаясь хохотом, который разливался по всему дому. У кухни стояла Марлин, устало опершись затылком о дверной косяк и слизывала с рук пену, словно кошка, моющая свои лапы. Стены, занавески и мебель были залиты розовой жидкостью и пеной. Питер был апогеем всей этой пенной вечеринки, держа в руках пустую бутылку шампанского, которая взорвалась в его руках. Напротив стояла Доркас, чей эффектный костюм молочного цвета был покрыт расплывающимися влажными пятнами. Джеймс пытался уладить их ссору, так как Питер уже выходил из себя, размышляя, о какую часть тела Доркас приложить бутылку.

– Заткнись, Поттер, если не можешь исправить того, что натворил этот идиот! – она стряхнула капли с рукавов и гневно фыркнула, схватив полотенце, предложенное Джеймсом.

– Нехер было лезть, Медоуз, я бы и без тебя отлично справился, – рявкнул Питер, бросив бутылку в раковину. Джеймс скривился от звука стекла о керамику, но деликатно промолчал.

– О, да я вижу! – воскликнула она, раскинув руки.

– Уймитесь оба, – сказал он, спокойно собирая пену со стола.

– A little party never killed nobody{?}[Строчка из песни Fergie - A Little Party Never Killed Nobody, 2013 г. ], – пропел Сириус, смахнув пену со шторы и облизав палец.

– So we gon’ dance until we drop! – подхватила Мэри, резко подорвавшись с дивана и вбила в поиск название песни. Послышалась ритмичная музыка и ее звонкий голос на пару с Лили.

Джеймс рассмеялся и подошел к нему, довольно хлопнув его по плечу.

– Отлично, Бродяга, твой выход.

– Пенные вечеринки – мой конек, – подмигнул Сириус и взглянул на Питера. – Как приятно, что в этот раз все дерьмо досталось не мне.

– Прости, Сохатый, – проворчал Питер, – я закажу тебе клининговую службу.

– И сдашь мой костюм в самую лучшую химчистку, понял меня? Если они не выведут эти пятна…

– Это шампанское, Медоуз, – устало протянул Питер, – не кровь.

– Еще одно слова и эти пятнистые рукава будут по локоть в твоей крови, – предостерег его Сириус, рассмеявшись. Питер и Доркас одновременно показали ему средние пальцы.

– Боже, я далматинец, – захныкала она и уткнулась в плечо Марлин, которая непринужденно потягивала пиво, прислонив к себе ее макушку.

Голоса Мэри и Лили постепенно стихали. Все выглядели сонными и уставшими. Римус взглянул на время, ужаснувшись, что уже наступил следующий день.

– Думаю, пора закругляться, – произнес Джеймс, проследив за его взглядом. Он улыбнулся ему и добавил. – Если, конечно, больше никто не хочет спеть дуэтом с именинником.

– Я еще не пел! – с новой волной азарта воскликнул Сириус.

– Ты спел на сегодня достаточно, – рассмеялся Римус, намекая, что на сегодня с него хватит впечатлений и позора.

– О, я так понимаю, подарок тебе понравился? – Джеймс перевел взгляд с него на Сириуса и тот блаженно закивал. Римус в недоумении поднял бровь.

– Ты знал об этом?

– Он мне все мозги прошуршал, – усмехнувшись, он покачал головой, получив от Сириуса пинок под зад. Джеймс захихикал и принялся дразнить Сириуса, уклоняясь от его пощечин. – А что, если Римусу не понравится? Это не слишком слащаво звучит? Как я пою? Будет лучше, если я спою стоя или на коленях или, может быть… Ай!

Он не учел, что у Сириуса был союзник. Лили схватила его за воротник, прижав к стене и с укором заглянула прямо в его виноватые глаза. Джеймс осторожно улыбнулся ей и постепенно взгляд ее смягчился.

– Я просто хотел, чтобы это звучало идеально, – оправдался Сириус, благодарно кивнув Лили. Она подмигнула ему. – И вообще, сам–то чуть не скупил всю оранжерею, пытаясь угадать, какие цветы нравятся Эванс.

Лили вопросительно приподняла бровь, взглянув на Джеймса, и тот кивнул, продолжая глупо улыбаться. Она рассмеялась и поцеловала его, после чего Сириус издал раздражительный вздох. Римус улыбнулся, стараясь не выглядеть потрясенным.

– Такси сейчас подъедет, кто с нами? – спросила Марлин, все еще прижимая к себе Доркас, как маленькое дитя.

– Я с ней не поеду, – фыркнул Питер, демонстративно достав телефон, чтобы заказать отдельное такси.

– Давайте я вам всем закажу… – поспешил сказать Джеймс, но они отрицательно покачали головами. Он пожал плечами и перевел взгляд на Лили, тихо прошептав. – Останешься?

– То есть меня ты спросить об этом не хочешь? – Сириус недовольно скрестил руки на груди, возмущенно хмыкнув.

– К тебе никаких вопросов, Бродяга, – ухмыльнулся Джеймс. – Для тебя всегда постелен коврик у двери.

Лили кивнула, приобняв его за талию.

– Вызови такси Мэри, – попросила она.

– Не волнуйся, посадим ее к нам, – махнул рукой Сириус, доставая телефон. Римус потянулся в карман за своим, но его тут же хлопнули по руке. – Я сказал к нам.

– С чего вдруг? – удивленно спросил Римус.

– Кто–то же должен помочь мне дотащить эту алкодевочку, – он кивнул в сторону сопящей на диване Мэри. – Да и ты сегодня именинник. Значит, никаких вопросов решать не должен.

Римус взглянул на Лили и Джеймса, которые многозначительно переглянулись, непринужденно улыбнувшись ему. Он устало вздохнул и пошел попрощаться с Питером и девчонками. Они уже обувались, выходя на улицу.

– С Днем рождения, Лунатик, – Марлин помахала ему рукой, послав воздушный поцелуй, Доркас махнула тоже, но с одолжением. Она была в полном отчаянии, грозясь стать ночным кошмаром для своего обидчика.

Питер пожал ему руку, затем Джеймсу и Сириусу, выходя за дверь. Лили вернулась в гостиную, чтобы разбудить Мэри.

– Еще по одной! – невнятно воскликнула она и рухнула обратно, стукнув микрофоном о пустую бутылку.

– Подъехала, – сказал Сириус, сунув телефон в карман и взглянув на Римуса, откроешь дверь?

– Я донесу, – взялся Джеймс, осторожно продев руки под спину и колени Мэри. Она прильнула к его груди, не размыкая глаз.

Сириус сел с ней на заднее сидение, а Римус рядом с водителем, иногда посматривая назад. Он что–то шептал ей, когда она просыпалась, в изумлении глядя по сторонам, и аккуратно гладил по волосам. Странное чувство обуяло его, когда он думал о том, как Мэри спала на его плече и утыкалась лицом в его шею. Была ли это зависть или, может быть… ревность?