- Не притворяйся. Это ты подослал к нам репортера?

Ё Хан мог бы соврать и сделать это убедительно, но ему так не хватало Га Она, что он ничего лучшего не придумал, как снова его спровоцировать на злость, которая даст выход эмоциям обоих. Как он хотел до него дотронуться!

- Я. И что? – нагло спросил мужчина.

- Зачем?

- Зачем спрашивать, если ты знаешь ответ?

- Ты хочешь, чтобы все подумали, что у меня с судьей О что-то есть? Ты так решил подстраховаться?

- А что в этом плохого? Никому от этого вреда не будет. И все получают, что хотят. Она точно была бы не против, - как всегда решил за всех Кан Ё Хан.

- Ты не спросил моего разрешения, - эта фраза звучала так наивно, что судья Кан рассмеялся. – Веселишься? Как всегда? - процедил юноша, непроизвольно сжимая ладони в кулаки.

- Меня всегда забавляют твои реакции, - честно ответил мужчина, продолжая довольно улыбаться.

- Весь смысл ужина был только в этом?

- А ты чего хотел? – бросил ему надменно Ё Хан.

Га Он знал, чего хотел, и чуть не набросился с кулаками на мужчину, но понимая, что тот его провоцирует специально, остановился и включил голову. Если Ё Хан не идет ему на встречу, то Га Он не будет плясать под его дудку. Если у мужчины есть желание трогать любимого, целовать, обнимать… – пусть сам об этом скажет! Га Он и пальцем не пошевелит, как бы одиноко он себя не чувствовал.

- Я думал, тебе хватит смелости хотя бы извиниться передо мной, - с сожалением говорил Га Он. – Но ты не только прячешься от своих страхов, так еще убегаешь от ответственности. Я не знаю такого Кан Ё Хана, - договорил он и вышел за дверь, оставляя позади растерянного мужчину.

Ё Хан был сломлен. У него не осталось сил даже злиться на самого себя. Га Он был прав и мужчина это четко понимал, но не знал, как выбраться самостоятельно из этой ситуации.

Вечер закончился скомкано и на грустной ноте. Га Он извинился перед О Джин Джу и ушел из ресторана, оставив судью О и шефа одних. Те тоже в скором времени разъехались по домам. А с утра, как и планировал Ё Хан, по всем интернет-каналам разошлась фотография Га Она и Джин Джу с красивыми и кричащими заголовками. Каждый писал, кто на что горазд, но в том, что они встречаются, уже никто не сомневался. В медиапространстве появилась еще одна парочка, за которой все с удовольствием хотели наблюдать. Га Он был рад, что ближайшие два дня - выходные и не нужно появляться в суде и пересекаться с судьей О. Молодой человек надеялся, что если не давать повода, то на этом все и утихнет.

Сын Ги запер себя и Мин Ву в комнате и ни под каким предлогом не выпускал министра из кровати. Добравшись до любимого тела, он четко дал понять, что пока не удовлетворится мужчиной вдоволь, тот может даже не дергаться. Говорили они мало, и пока это было лишним. Вместо слов они пользовались языком тела, рассказывая, как они тосковали друг по другу все эти годы. В какой-то момент Мин Ву уже устал и тело начало ныть, на что Сын Ги, очень заботливо, предложил просто лежать, обнимаясь и лаская друг друга. Это была лучшая из всех идей и министр порадовался, что вкупе со страстным темпераментом юноши ему досталась его безграничная нежность, не растраченная Сын Ги за всю его жизнь. Ему некого было любить, а Мин Ву оказался первым, кто позаботился о парне и протянул ему руку помощи, за которую молодой человек схватился и не отпускал уже много лет. Мин Ву был для него целой вселенной, всей его жизнью и больше он никого не хотел. Теперь Сын Ги мог не просто быть рядом и мечтать о мужчине втайне. Теперь он мог быть хозяином положения и его право голоса было ничуть не меньше, чем у Мин Ву. Парень чувствовал эту свободу, но по привычке еще спрашивал разрешения на некоторое вещи, что очень веселило и забавляло мужчину. Мин Ву понимал, что дерзкий, смелый, сильный Сын Ги всегда будет оглядываться на министра и, как ребенок, улавливать его настроение, чтобы угодить ему и получить за это вознаграждение. Чего скрывать? Мужчине это нравилось и заводило еще сильнее.

Они не спали всю ночь. Сын Ги, засыпая лишь на несколько минут, тут же просыпался в страхе потерять драгоценное время. Чувствуя под своей ногой, захватившей Мин Ву в крепкий плен, и рукой горячее тело мужчины, снова начинал его целовать, обнимать, ласкать. И так всю ночь. Мин Ву отвечал тем же, убаюкивая своими объятьями, давая понять, что он рядом.

С утра Сын Ги, как котенок, ходил за министром по пятам, выпрашивая разрешения с ним поиграть. Чем больше мужчина уделял внимание парню, тем больше тому этого внимания хотелось.

- Мне нужно принять душ, - пытался объяснить мужчина и вырваться на волю хоть ненадолго.

- Давай вместе, - Сын Ги просунул ногу в дверной проем и Мин Ву не мог закрыть за собой дверь.

- Нет. Дай мне хоть пару минут побыть одному.

- Зачем?

- Потому что я так хочу.

- Значит…

- Ничего это не значит, - тут же пресек пессимистичные мысли парня министр, чтобы тот лишнего себе не навыдумывал. – Иди, приготовь нам лучше кофе. Я сейчас ополоснусь и приду.

- Ладно, - недовольно надулся Сын Ги. - Тебе сладкий делать?

- Да.

- А бутики будешь?

- Не откажусь.

- А с чем? – пытался тянуть время юноша.

- Иди!

Сын Ги послушно убрал ногу и, засунув руки в карманы своих домашних брюк, расстроенный, что Мин Ву не взял его с собой, пошел на кухню, как на каторгу.

Каково было удивление Мин Ву, когда он зашел в гостиную и обнаружил старательно накрытый стол, где стояли не только две чашки с кофе и бутерброды, но еще какая-то выпечка, видимо из запасов юноши, любящего полуфабрикаты. Министр понял, что парень старается изо всех сил, и в таких мелочах, видимо, пытается выразить свою благодарность и привязанность.

- Если бы я знал, что ты так умеешь, давно бы заставил готовить тебя завтраки, присаживаясь на кресло, продолжал удивляться мужчина, внимательно рассматривая сервировку.

- Я еще сплю, когда ты уходишь. Не жди, что я буду это делать каждый день.

- Хорошо, как будет желание, так и делай, - просто отвечал мужчина, не надеясь ни на что.

Сын Ги сел напротив и приступил к еде. И тут министр осознал, что парень опускает взгляд и не смотрит ему прямо в лицо. Ему было неловко! Пока они находились в постели, все было понятно, но как только они оказались в своей привычной обстановке, Сын Ги прощупывал почву и не знал, как должен сейчас себя вести. Вчерашний вечер и ночь полностью перевернули его жизнь и он, как новоиспеченный пловец, барахтался и не знал, в какую сторону и как ему плыть.

- Если тебя что-то тревожит, мы можем это обсудить, - прервал молчание Мин Ву.

- Есть кое что, - не раздумывая ответил Сын Ги, как будто только и ждал разрешения. – Тот поцелуй, с этим… Это что было? – обрывисто говорил он, но Мин Ву сразу все понял.

- Мой поцелуй с Га Оном?

- Ты и так понял о чем речь, зачем это снова произносить? - поморщился Сын Ги, вспоминая неприятную картину.

Мин Ву сделал пару глотков и не торопился с ответом, подбирая правильные слова, которые поймет юноша и которые его не ранят. Это было слишком сложно для понимания, особенно для Сын Ги, человека, который не склонен к анализу сложных чувств.

- Это произошло на эмоциях. Мы оба оказались в одинаковом положении и почувствовали боль друг друга. Так мы смогли дать выход своим чувствам. Это был всего лишь эмоциональный порыв.

- И тебе понравилось?

Мин Ву глубоко вздохнул, он не знал, как сказать правду и при этом не запутать Сын Ги.

- На тот момент мне это было необходимо. Но это не означает, что я испытываю к Га Ону сильные чувства.

- Но чувства все же испытываешь? – давил парень.

- Конечно, если бы он был мне безразличен, я бы не позволил этому случиться.

- И как это называется? Почему у меня не возникает ничего, даже когда я сплю с другими. Я проверял! Много раз. И ничего.

- Я тебя люблю. Только это ты должен помнить и никогда не сомневаться в моих словах, - решил идти ва-банк Мин Ву, осознав, что сколько бы он не объяснял, парень не примет и не поймет чувств министра. У Сын Ги все было в черно-белых тонах, тогда как мужчина видел мир разноцветным.