- Я так и подумал.

- Правда? – удивился Га Он.

- Ну конечно, а есть причины думать по-другому?

- Нет, - резко ответил парень.

- Выспался?

Га Он был готовь умереть, лишь бы отключиться. Перед глазами от усталости и нервов уже плыло и язык начинал заплетаться.

- Немного, - вяло ответил молодой человек.

Он не хотел сейчас разговаривать с Ё Ханом, будучи не готовым к этому разговору. Но нельзя было вот так резко прекращать общение, иначе Ё Хан начнет что-то подозревать.

- Я соскучился, - парень решил, что сейчас уместнее всего было поговорить о чувствах.

- Ты больше не рыдал? – скрывался Ё Хан за маской нарочитого спокойствия.

- А если рыдал, тогда что?

- То больше так не делай. Не хочу за тебя переживать.

- Ты думаешь, я могу это контролировать?

- Надо учиться держать под контролем свои чувства, это пригодится в жизни, - Ё Хан говорил сдержанно и Га Она это немного злило и, если честно, обижало.

- Интересно, где по-твоему этот навык мне может пригодиться?

- Ты судья. Ты должен это уметь.

- Ты сейчас серьезно? Вот это то, что ты хочешь сейчас обсуждать? Может быть, это тебе стоит поучиться выражать свои чувства? – не выдержал Га Он и выплеснул свою злость.

Ё Хан замолчал. Он не знал, что говорить, и вообще был в такой ситуации впервые в жизни. Ему, правда, было неловко.

- Ладно, я тебе потом перезвоню, - быстро проговорил он.

- Стой! - скомандовал Га Он и Ё Хан послушался. – Если тебе так трудно, давай начну я.

Ё Хан продолжал молчать, но трубку не повесил.

- А знаешь, мне тоже нечего сказать, - внезапно осознал Га Он. Настроение было совсем не романтичное и от усталости и жестокой реальности злило все. В первую очередь нерешительность Кан Ё Хана. Но, войдя в положение мужчины, Га Он посчитал, что только он сможет исправить сложившуюся ситуацию. – Тебе ведь не интересно чем меня кормили в самолете?

- Почему? Расскажи, - ухмыльнулся мужчина и был готов на все, лишь бы слышать родной голос.

- Не могу я привыкнуть к другой пище, - жаловался Га Он. - Курица сухая, а в рыбе много костей. И это, между прочим, бизнес класс. Соки у них не натуральные, пришлось все время пить воду, но это не страшно.., - продолжал жаловаться Га Он на то, как прошел его полет. Просто ему надо было куда-то выпустить свой пар. Он говорил простые житейские вещи и было в этом-то что-то трогательное и важное.

Как оказалось, не видя своего любимого, не имея возможности трогать его и обнимать, говорить в этот момент слова любви было трудно и стеснительно, что было очень удивительно, поскольку уж эти двое были максимально открыты друг перед другом. Особенно, после этих двухнедельных выходных. Каждый из них понимал сейчас, насколько глупо их положение, но, видимо, они могут признаваться в любви только во время бурного секса или после хорошей встряски, если оба останутся в живых. Ни у кого из них язык не поворачивался говорить сейчас друг другу нежности, а так хотелось.

- У меня идея, – предложил Га Он, осознав, что ему больше нечего рассказывать, а самого главного он так и не сказал. – Я тебе сейчас напишу.

- Напишешь? – не понял Ё Хан.

- Да, в чат. Так будет проще.

- Хорошо, я жду, - послушно ответил Ё Хан и положил трубку.

Когда казалось бы, что все проблемы позади, когда мужчины уже полностью стали близки и выяснили отношения, убрав между собой все препятствия, которые мешали им сблизиться, между ними возникло стеснение, непримиримое с романтическими чувствами.

Га Он закрыл глаза и тяжело обронил голову на подушку сзади. Ему сейчас было совсем не до романтики, но пока нельзя было выдавать себя и беспокоить Ё Хана. Его надо срочно отвлечь, пока Га Он принимает решение, чтобы сделать следующий шаг. Хотя, какое решение он мог предпринять? Если все уже знали, что Ё Хан жив, значит шантажировать этим министр его не сможет. Или Га Он что-то упускает?

Предложение о возвращении Ё Хана в Корею было очень заманчивым, но разве мог Га Он самостоятельно решать такие вопросы, касающиеся другого человека? Хотелось закричать от непрошеных мыслей в его голове. Что он должен сделать? Как ему правильно поступить? Он снова забыл про любовника, который, наверняка, сейчас ждет его сообщение, а Га Он вновь ушел в тяжелые мысли.

Растрепав свои волосы на голове, он подумал, что это поможет перезагрузиться. Он схватил телефон и просто написал: «Я люблю тебя. Прости, я очень устал, мне надо отдохнуть и набраться сил перед переездом. Завтра тяжелый день в суде. Мне тебя не хватает». Перечитав еще несколько раз и убедившись, что текст выглядит правдоподобно, Га Он отправил сообщение. В ответ пришло скудное: «Отдыхай». Парню это не понравилось, но он ужасно хотел спать и, отложив все свои важные дела на потом, провалился в глубокий сон.

Утром его разбудил будильник. Открыв глаза, он еще несколько минут лежал, уставившись в потолок, слушая навязчивое пиликанье телефона. Наивно было полагать, что надоедливый звук не даст вчерашним мыслям пробраться в голову Га Она. В какой-то момент он даже перестал слышать звуки, а вот мысли четко формировались и пускали корни в его сознании. Он совсем не отдохнул, а думать на тяжелую голову чревато последствиями. Он взял телефон и зашел в сообщения. Пятнадцать сообщений от Элии и ни одного от Ё Хана. Парень открыл переписку с девушкой и на него посыпались претензии на тему: «Почему ты не сдержал обещание и не позвонил?». Га Он только улыбнулся и написал ей: «Доброе утро, Солнышко. Хорошего тебе дня. У меня все хорошо, собираюсь на работу». Уже через минуту от нее пришел ответ, как будто она сидела с телефоном в руках и каждую минуту проверяла входящие. «Какое еще солнышко? Я не ребенок!», - написала она в ответ.

- «Котенок?», - решил исправить ситуацию Га Он. Улыбаясь во весь рот он отправил сообщение девушке.

- «Фу!», - ответила она быстро и, представив ее гримасу сейчас, Га Он в голос засмеялся.

- «Дорогая?»

- «Я тебе не тетя»

- «Любимая?»

- «Это Ё Хану будешь писать»

- «Тогда как?», - Га Он уже не знал, какие еще слова подобрать, чтобы описать Элии его трепетные чувства к ней.

- «Не знаю, придумай что-нибудь оригинальное», - предложила она. А раз предложила, значит ждет… Это хороший знак.

- «Малышка?», - подшутил над ней Га Он.

- «Умереть захотел?»

- «Бандитка! Ты бандитка!», - нашел он девушке точное описание.

- «Ладно, я подумаю…»

Га Он засмеялся в голос и довольный потянулся на кровати. Но, вспомнив, что надо написать Ё Хану, парень опять погрустнел. Почему он не может с ним, как с Элией, свободно обмениваться милыми сообщениями и прикалываться друг над другом? Он на секунду представил Ё Хана, который пишет ему такие незатейливые милые сообщения и Га Он тут же скривился. Нет, надо найти другой способ. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Кан Ё Хан писал ему: «Доброе утро, Солнышко». Нет! Га Он снова посмотрел в телефон и зашел в чат с Ё Ханом. Он долго прикидывал с чего начать и написал просто: «Привет. Я проснулся». Потом удалил, решив, что это слишком холодно и непонятно, с какой целью он это пишет.

«Я всю ночь думал о тебе…», «Ты мне снился этой ночью…», «Мне грустно без твоих объятий», «Я хочу тебя…», «Я безумно хочу тебя…», - все сообщения удалялись незамедлительно и не было ни одного достойного для отправки любимому. Га Он решил, что он придумает позже, как написать, а сейчас пора собираться на работу.

Естественно, он ничего не придумал и ни разу за весь день не списался и не созвонился с Ё Ханом. Но, пока Га Он поставил свою жизнь на паузу, не зная, что ему делать дальше, мир не стоял на месте. В суде его завалили бумажной работой, наверное, в наказание за столь длинный отпуск. Раньше бы он расстроился, но сейчас даже порадовался, есть повод спрятаться за рутинной и подумать о будущем. Стоит ли подавать в отставку, если Ё Хан сможет вернуться в Корею? К тому же, связи и положение Га Она могут помочь в новом деле. «В каком деле?!» - кричал внутренний голос парня. Он даже Ё Хану еще ничего не рассказал. Но Га Он боялся рассказать не потому, что их рассекретили и план судьи Кана провалился. Хотя, это стрессовая ситуация для всех. Больше всего он боялся, что Ё Хан услышит в голосе парня надежду на возвращение того домой. Ему было стыдно, что, как только появился шанс вернуть Ё Хана в Корею, юноша всеми мыслями зацепился за эту возможность и нарушает тем самым свое обещание об отставке.