Она вдруг всунула электрод Рону Барберу в зад.

Живот словно разорвало.

- Музыку! - закричала девушка, перекрывая вопли американца.

Не стоило будоражить обитателей этого тихого района Монтевидео.

- Клянусь, я ничего не знаю, - в двадцатый раз повторил Фидель Кабреро, - клянусь жизнью матери...

Золотистые глаза Малко смотрели на него с почти гипнотической силой. Молодой человек был для него загадкой. Совсем необычный предатель. Обезумевшее, простодушное существо, не отвечающее за свои поступки. От страха Фидель так потел, что запах пота забивал в автомобиле запах свежей кожи. Они остановились в Карраско, перед самым отелем-казино на берегу Рио-де-ла-Платы. Время от времени мимо, чихая, проезжал какой-нибудь старый драндулет.

- Вы должны хорошо знать, где укрываются ваши друзья, - настаивал Малко. - Сведения, которые вы предоставили Рону Барберу, свидетельствуют о том, что вы достаточно осведомлены.

Фидель Кабреро ударил ладонью по рулю.

- Нет! Нет! Уверяю вас, различные ячейки организации не связаны между собой. Есть множество тайников, о которых я не имею понятия...

- Вы ведь понимаете, что они его убьют?

Кабреро не ответил. Вид у него был двенадцатилетнего мальчика, несмотря на бороду. Какой черт понес его на эту галеру? Чтобы парень как-то расслабился, Малко мягко спросил:

- А почему вы предоставляете сведения ЦРУ? Вы ведь понимаете, к чему это может привести...

У молодого человека дернулся кадык. Еле слышно он ответил:

- Понимаю... Я этого не хотел... Но...

- Но что?

Молодой человек замялся.

- Ах, как глупо получилось. Я попросил денег на поездку в США. Жизнь там для нас очень дорогая. Священник из коллежа отправил меня к советнику по культуре при американском посольстве. Тот был так любезен, мы друг другу понравились. Советник приглашал меня на коктейли. Там я встретил Рона Барбера. Он тоже вел себя очень дружелюбно. Случайно он завел разговор о тупамарос. Отчасти чтобы доставить ему удовольствие, я сказал, что не одобряю их действий. А однажды вечером он пригласил меня пообедать в "Галеон". Я напился, понарассказал разных историй. Барбер упомянул о боевике-враче, которого никак не удавалось схватить. Я сказал, что знаю его, кажется, я даже назвал его имя.

- А откуда вы его знали?

Фидель Кабреро опустил голову и заговорил еще тише.

- Это был отец девушки, которую я любил.

- А потом?

В "порше" надолго воцарилось молчание. Слышался лишь рокот волн Рио-де-ла-Платы в несколько метрах от них. Наконец молодой уругваец открыл рот:

- Неделю спустя этого человека убили неизвестные, когда он выходил из своего дома. Убили вместе с женой. Сначала я не связал одно с другим. Только потом я узнал, что Барбер работает в полицейском управлении, что он из американских спецслужб... - Кабреро зашмыгал носом. - Я плакал целый день, я хотел пойти во всем сознаться. Потом позвонил Барбер, он желал меня видеть. Это было ужасно. Я ругался, угрожал ему. Он был очень спокоен. Он объяснил мне, что эти люди - преступники, что врач выстрелил в тех, кто пришел его арестовывать, убивать его не хотели. Я же заслуживал вознаграждения. Через несколько дней мне позвонили из гаража фирмы "Фольксваген". "Порш" был в моем распоряжении.

- А как вы объяснили это друзьям?

Фидель печально улыбнулся.

- У меня дядя в Германии. Я сказал, что он захотел доставить мне радость в день моего совершеннолетия. И что там это стоит недорого.

Последовало молчание. Малко размышлял. В голову лезли горькие мысли. Секретные службы никогда не ведали жалости. Фидель тоже был жертвой...

- А потом? - спросил он.

- Мне не хватило смелости отказаться от "порша", - признался Фидель. Я так мечтал о нем. Я и Барберу рассказал о своей мечте. Тот на несколько недель оставил меня в покое. Потом он снова со мной связался, дал понять, что тупамарос о чем-то пронюхали и что мне грозит опасность. Я, конечно, струхнул. Барбер сказал: "Единственный способ избежать опасности - это сделать так, чтобы всех арестовали. Главных руководителей. Им не сделают ничего плохого. Только посадят в тюрьму".

Голос Фиделя Кабреро сорвался.

- Следующий бесследно исчез. Газеты написали, что его казнили в отделе по борьбе с боевиками. Я в этом не сомневался, но остановиться уже не мог. Я все больше и больше боялся. Я по-настоящему и не допытывался. Все мои товарищи - тупамарос. Из-за ноги от меня мало пользы, но они мне все рассказывают. И до сих пор никто нечего не заподозрил.

Малко пришлось собрать все свое мужество, чтобы продолжить допрос. Ему было жаль Фиделя. Но чудовищная машина секретных служб его раздавит. Даже если Барбер выпутается...

- Что за девушка руководила похищением? - спросил он.

Фидель Кабреро тряхнул головой.

- Клянусь, я не знаю, как ее зовут. На тупамарос работает много девушек.

Вдруг словно по наитию Малко спросил:

- Она ведь и на самом деле монахиня?

Кабреро вздрогнул.

- Как вы догадались?

Он внезапно умолк. Понял, что сболтнул лишнее. Теперь у Малко на руках был козырь.

- Мне это известно, - категоричным тоном сказал он. - Но с чего это монахини занялись похищениями?

Молодой человек замялся. Под испытующим взглядом Малко он пустился в объяснения.

- Это не совсем настоящие монахини. На улице Генерала Риверы есть монастырь доминиканок - с послушницами. Молодыми девушками, которые носят монашескую одежду, но еще не приняли постриг. Они спокойно выходят в город.

- Это все, что вы знаете?

- Да.

За стеклами его очков блестели слезы. Малко было противно, но он подумал, что надо бы хорошенько "запереть клетку", чтобы молодой человек не упорхнул. Нужно быть уверенным в его сотрудничестве.

- Они могут отважиться и допросить Рона Барбера, - сказал он. - Вы заинтересованы в его скором освобождении.

Молодой человек пожал плечами и повернулся к Малко.

- Вы правда думаете, будто это для меня что-то значит? Я больше не боюсь смерти. Я слишком сам себе опротивел. Раньше я был несчастен из-за ноги. Я не мог танцевать, и девушки не любили со мной гулять. Теперь, когда у меня есть "порш", они наперебой вызываются ехать со мной на море. Но на мне висит этот груз, о котором я никому не могу рассказать.