Чтобы прервать неловкую паузу, я достал свои припасы и предложил Сильвиане разделить со мной ужин:
– Даже неудобно предлагать такое угощение, – хмыкнул я, выставляя на камень мешочек с сухарями. – Но я как-то не успел запастись после морского путешествия.
– А уж как мне-то неудобно, – засмеялась девушка, доставая из сумки бутылку из темного стекла. – Не вяжется с образом хрупкой девушки. Хотя… с нежитью может быть в самый раз…
Я взял бутылку, чтобы открыть и разлить вино в… в единственную железную кружку. А что? Нет у меня запаса посуды. А большая, в меру помятая и закопченная кружка в дороге и как котелок может сгодиться. Но, рассмотрев этикетку, я понял смущение Сили. Далеко не эльфийское вино. И даже не человеческое. Гномья грибная настойка! Та, что прекрасно горит, хотя гномы могут и по шее дать за попытки поджечь, дабы неповадно было переводить ценный продукт. Да и кто проверяет гномьи настойки на крепость поджиганием? Они все горят за милую душу!
– Для дезинфекции держу, – смущенно пробормотала вампиресса, заметив мои поползшие вверх брови. А потом добавила, неопределенно взмахнув рукой. – Мои… клиенты, они обычно с гигиеной не дружат. Так что приходится протирать шеи…
Я понимающе хмыкнул и плеснул немного настойки в кружку, после чего щедро разбавил водой из ручья. А ничего вкус! Терпкий и горьковатый.
Так и пировали, по очереди отхлебывая настойку и закусывая сухарями. Потом я поставил кружку на костер и заварил кофе.
– Расскажешь мне, кем ты была раньше? – рискнул спросить я.
– Нет, сначала ты о себе расскажи! – капризно надула губы Сили.
– А мне что рассказывать? Все мои родственники погибли во время сонной чумы. Так как мой отец служил в дружине графа, то меня взяли в отряд его малолетнего наследника. Граф, он считает себя светлым. Так что старается соблюдать паладинские уложения.
– Но он не светлый по сути? – живо заинтересовалась собеседница.
– Не знаю. Но в храме белого бога в его замке жреца нет. Значит, у бога есть серьезные претензии. Хотя за такие разговоры в городе можно и на каторгу угодить.
– Понятно… в лучшем случае серый. Ты уж поверь, я во всех этих божественных градациях здорова разбираться стала. И что у тебя вышло?
– Я был любимым партнером наследника в тренировках. Но ему давали железный, хорошо что тупой, меч. А мне деревянный, чтобы не покалечил графского сына. Да и деревянным бить особо не дозволялось. Так что я хорошо научился именно уворачиваться. А любимым был, потому что дольше всех мог продержаться. Но как-то он меня здорово достал по колену, а лечить граф меня не пожелал, так как это дорого, и отправил в магическую школу.
– Да, да. Пресветлый граф, – скептически хмыкнула девушка.
– Нет, ты не подумай! Я не жалуюсь. Всяко лучше, чем на полях деревья околачивать или в прислуге состоять. Зато на дорогах мне эта воинская наука очень даже пригодилась. Так вот, в магической школе мне понравилось. И колено мне за два года подлечили. Старшие ученики тренировались в исцелениях.
– Но что-то пошло не так?
– Я научился накапливать ману и даже видеть магические поля и ауры. Освоил два заклинания и мог по книгам прочитать еще несколько несложных. Но потом один из наставников опробовал на мне новый рискованный метод развития концентрации. Неудачно. Моя концентрация свалилась почти в ноль. Но средства на мое обучение уже потратили, так что меня собирались отправить в шахты, на вечную отработку.
– А что? Концентрацию восстановить маги не могли?
– Это очень непросто. Пара месяцев постоянных занятий с архимагом. Ученик таких трат не стоит.
– Не повезло значит?
– Ну это как посмотреть! Я предпочитаю смотреть с хорошей стороны. Школу заканчивают не более четверти начавших обучение. А каждого шестого вообще выносят вперед ногами. А всех отбракованных отправляют на отдаленный остров. Там серебряные шахты. Не каторга, конечно, но всю жизнь проработать на шахтах тоже приятного мало. А король требует, чтобы потраченные на неучей деньги максимально вернулись в казну. Я же подсуетился и вот, надел этот чертов плащ-неснимайку.
– А что, правда вы эти плащи снимать не можете?
– Снять-то можно… Но каждое снятие отодвигает счастливый миг его окончательного снятия. Примерно месяц за минуту. На минуту снял, на месяц ношение продлилось.
– А как же мыться? – удивилась девушка, и ее нос непроизвольно подвигался, как бы пытаясь учуять вонь застарелого пота. Заметив, что я не упустил этот жест, Сили смутилась и даже покраснела. Похоже, сегодняшний разбойник пошел ей на пользу!
– Мыться можно в плаще, – рассмеялся я. – И мытье и стирка. Даже рубашку переодеть можно. Руки из рукавов плаща вынимать можно. Так что трудно только первый год. Потом привыкаешь!
– А после окончания носки вам правда миллион золотых обещают?
– Миллион золотых за плащ покупатель платит. А иногда и два может отвалить, если плащ удачный. Архимаги за ними в очередь выстраиваются. Шутка-ли. Магическая сила в таком плащике мало что не утраивается! А подплащерьям обещают сто тысяч. Но это если плащ, после всех лет носки, в отличном состоянии остался.
– А что с ним может случиться?
– Можно порвать, можно прожечь. Это шелк. Хоть прочный, но мало ли в какие передряги можно попасть за двадцать-то лет!
– Двадцать? – охнула девушка.
– Минимальный срок семнадцать лет. Это если не пропустил маршрут ни разу. Максимум двадцать два года. После этого тряпка перестает накапливать пользу, и начинает терять.
Минуту помолчали, поочередно отхлебывая горячий кофе, потом вампиресса хихикнула:
– Получается, что великие архимаги ходят в ваших обносках?
– Получается так. Иной раз можно встретить такого благообразного старца, наряженного в совсем уж непотребный плащ. Весь в заплатках и потертостях, – мечтательно улыбнулся я. – Хотя, конечно, поверх таких обычно накидывают что-нибудь обшитое мифрилом и каменьями. Но такие плащи уже совсем немного стоят. Относительно. А подплащерье в награду получает разве что пинка.
– А тебе много осталось так бродить? И потерь у ткани много? – сочувственно спросила девушка.
– Восемь лет отходил, девять осталось. Пропусков у меня пока нет. А вот с дырками хуже. Бывало, дрался… Бывало, стреляли в меня. Растения всякие… шипастые, бывало, дорогу перебегали. Но пока еще ничего. По крайней мере, наставник… чтоб ему икалось… в последний раз орал на меня не очень сильно. Да нет! Все хорошо! Путешествую, мир смотрю. Еще и зарплату платят кое-какую. Да и подзаработать иной раз получается. Вот так… Может и ты что-то о себе расскажешь?
– У меня сложнее. Может быть слышал про нашествие черного властелина на Броундаль? Собственно, после этой войны того королевства и не стало.
Я напряг память и вспомнил что-то о последнем крупном нашествии армии нежити с сильнейшим некромантом во главе. Да, где-то здесь все это и происходило. Нашествие с трудом отбили. Но какое-то королевство, действительно, не пережило катаклизма. Его земли и остатки населения поделили благодарные соседи. Но! Так это же было еще до моего рождения! Лет тридцать назад.
– Двадцать девять лет назад королевство погибло. Правящая династия тоже. А я была там младшей принцессой.
Я пораженно уставился на девушку. На вид ей было от силы лет двадцать. Вампиры долго сохраняют молодость, но все же вполне себе стареют.
– Не смотри так. Я знаю, что я старая, – вздохнула вампиресса.
– Ну что ты! – быстро возразил я. – Я бы тебе больше шестнадцати ни за что не дал!
– Врешь, а все равно приятно, – усмехнулась Сили. – Мне было семнадцать, когда меня обратили. Совершенно моего желания не спрашивая. Но я подсчитывала. Я за весь этот долгий срок жила только шесть лет, а остальное время проспала. Вампиры так умеют. И вообще, смерть, она неплохо консервирует.
Я согласно покивал, а девушка продолжила с печальной улыбкой:
– А самое плохое знаешь что? Я к тому времени была уже изрядно темной. И не спорь! – взмахом руки она остановила уже почти вырвавшееся у меня возражение. – Я совершенно точно знаю. Читала. Вампиром может стать только человек с темной душой. Если вампир выпьет крови человека, но не до смерти, то тот или выздоровеет, или умрет, или обратится. Последнее со светлой душой невозможно. А я действительно делала плохое. Издевалась над служанками, бывало била их. Да и другим доставалось от моих злых шуток. Вот и получила.
