И, к слову, заведение доктора Бэнкс тоже неплохо набрало обороты. Могла бы оценить. Никакие законные методы не раскрутили бы так быстро её богадельню. Только подумать, нашла, где открывать амбулаторию – в провинции! Женщина – практикующий врач! Их в Нью-Йорке-то всего четыре. Одних пожилых леди хватило бы, чтобы испортить ей всё, и, насколько Саммерс знал, пожилые леди старались.

Когда почти десять лет назад доктор на своем «Форде-Т» вытащила Саммерса с Маллоу из отчаянного положения, она даже не подозревала, что спасла компаньонов не только от линчевания разозлённой деревенщиной. Одним своим появлением дева на автомобиле помогла двоим шарлатанам найти золотую жилу. Измученный страхом ареста, разоблачения, всех земных кар, Маллоу требовал от компаньона перейти на законные рельсы. Саммерс и сам понимал, что нужно что-то по-настоящему серьёзное. Изготовление шарлатанских лекарств, музей-аукцион «Знаменитые вещи», газетные советы от мудрой миссис Дж. Дей и книга «Как выйти замуж» – это всё мелочь. Так, перебиться.

На фабрику фильмов, которую они потом открыли, он рассчитывал уже всерьёз, но Эдисон своей монополией убил это начинание.

Они затеяли лотерею, но тут нужно быть Барнумом, а Саммерс таким не был. К тому же, как последний дурак, затеял лотерею в городке, где они уже развлекались. И где как-то были вынуждены совершить унизительную пробежку в голом виде, перемазанные колёсной мазью и в перьях.

Хотел отыграться, а ведь компаньон предупреждал.

Но это ладно, суть в том, что после всех перипетий и приключений двое джентльменов научились делать деньги. Выигрывать там, где проигрывают обыватели.

Даже сейчас, когда мир ещё не оправился после войны, а из-за эпидемии почти все зрелища прикрыли, Форд всё-таки отправил их на «Альпенфарт», старейшее ралли в Европе, старше «Монте-Карло». Принц Генрих Прусский, подавший после окончания войны в отставку, надеялся возродить своё детище и помочь возрождению своей страны, потерпевшей позорное поражение.

Маршрут через Альпы славился у автомобилистов своей трудностью. А заодно открывал кое-какие возможности.

Саммерс поправил марлевую маску. Господи, как надоело, совершенно нечем дышать, ведь буквально вчера думал, что привык и, наверное, будет уже странно наоборот: без маски. Но есть вещи, к которым не привыкают. Хотя он свыкся и с остро-сладким вкусом дезинфицирующего раствора, которым они с Маллоу спрыскивали глотку трижды в день, и с мягко-холодящим ощущением вазелина с ментолом в носу, и даже с тем букетом противных «антибактериальных» запахов, которые преследовали теперь всюду: от собственной ванной до купе поезда и вагонов метро.

Медицинские маски, которые теперь требовали носить даже на улице, здорово помогали двум жуликам. Никто не мог уверенно заявить, что видел за рулём авто именно этих джентльменов.

Рекламные аэростаты, пересланные в Детройт из Санкт-Петербурга представителем филиала Фриде, и здесь сослужили свою службу. Надувные рекламные автомобили, висевшие под ними, не были надувными. Они были настоящими. Три изуродованных «Модели-Т» убрали с трассы люди Форда, пока компаньоны пересаживались в подставные авто.

На «Форд Мотор» машины вернут к жизни. Тем «Жестянка Лиззи» и хороша.

Призовых денег хватало, чтобы поддержать «Сервис» месяца три. Форд милостиво распорядился считать их гонораром за рекламную акцию (в случае проигрыша съездили бы даром, а гонораром пришлось бы считать оплаченные Фордом расходы). Но этих денег не хватит, чтобы подкормить и «Сервис», и рекламное бюро, и собственно двоих джентльменов.

Карантин душил бизнес, убивал экономику. От всего, что писали газеты, шла кругом голова.

Упадочные настроения Саммерс себе запретил. Домой, ванну, завтрак (ну или наоборот), а там разберёмся. Завтра он как следует выспится, и на свежую голову… Но сначала насладиться победой.

Они выиграли ралли, почти не напрягаясь. Да, конечно, после войны от былого блеска ничего не осталось (призовой фонд теперь не шёл ни в какое сравнение с довоенным. Конкурентов, положа руку на сердце, было четыре экипажа – сплошные авантюристы вроде них самих, только классом пониже. Не конкуренция, а избиение младенцев. И всё-таки – пусть даже такая – это победа в «Альпенфарт». Что ни говори, репутация.

Саммерс шёл по улицам и у него ёкало сердце. Они с Маллоу так надеялись, что провинциальный Блинвилль устоит, что пока их нет, всё как раз и наладится. Ведь ещё в октябре писали, что в самом Детройте всего сто тридцать пять заболевших. Уверяли, что это не испанка. Все газеты хором успокаивали: обычный грипп.

Но город, удачно державшийся в стороне от царившей в мире катастрофы, теперь был мёртв.

Такси так нигде и не встретилось. Он шёл пешком и некому было поздороваться, никто даже из окна не махнул. Зимние цветы, всегда украшавшие здешние подоконники, лежали почерневшими в ящиках. Хозяйкам было не до них.

И на каждом доме ветер трепал плакаты:

Его могли вообще не впустить в Германию. Да что там, они с Маллоу были как раз теми редкими счастливчиками, кого выпустили из Америки! Форд расстарался. Но даже специальная рабочая виза не помогла Маллоу – умудрился кашлянуть на таможне в Гавре. Его взяли прямо там, и отправили в карантин.

Джейк Саммерс был не из тех, кто впадает в панику. Опыт шарлатана говорил ему, что не бывает безвыходных положений. Мрачное прошлое сына гробовщика научило шутить, когда страшно. Его так просто не испугать. Пуганые.

Тем более, что произведённый ими фурор до сих пор обсуждали в газетах автолюбители. Они были совершенно правы: победы «Форда-Т» никак не могло быть.

Механик Халло, чьи знания и опыт помогли провернуть подлог, только что вернулся в свою каморку над гаражом. В саквояже беглого жулика, когда-то оказавшемся в руках совсем юного Джейка, который с тех пор берёг саквояж как зеницу ока, лежал чемпионский кубок.

Аферист. В двадцать девять лет клейма негде ставить.

Чем он и гордился к вящему возмущению одной особы, которую – единственную во всём городе – не удалось умиротворить. Доктор Бэнкс не принадлежала к тем, кто с охотой повесил свою рекламу на стены их офиса. Её как-то уговорил Маллоу, пригрозив компаньону застрелить, если тот хоть сунется в разговор.

Что делать: они в долгу перед доктором. Вот горгона, надо же так его ненавидеть.

Как, интересно, у неё теперь дела. Наверняка помогает в госпитале. Даже любопытно, поможет её практике пандемия или… Ладно, потом. Думать сейчас нужно не об этом.

Ящик для для почты был забит по самую щель. Коммерсант сунул кипу газет под мышку и вошёл в дом – пустой и холодный, ни единого звука, кроме размеренного стука маятника. Он бросил саквояж на кресло, обтянутое ситцевым чехлом в цветочек, заглянул в кухню. Распахнул дверцы буфета, где предсказуемо не нашёл никаких следов еды. Сунулся в чулан, где обнаружился приличный запас угля. Мисс Дэрроу уехала к родным, как только стало ясно, что «испанка» всерьёз добралась до Блинвилля. Телеграмма от неё прождала их месяц до востребования в Париже.