Часто была хмельна, но по очень уважительной причине – способствовали тому крепкие дружеские связи. У нас в России друг – кто не однажды В тесном кругу да за столом хмельным С тобой споёт, не раз тебя “уважит” И под конец “наклюкается в дым”. А поутру по трубке хриплым басом Расскажет, что не помнит ничего, Что хорошо б опохмелиться квасом. Да вот послать за ним и не-ко-го. И, понимая, как другу не сладко, Идёшь к нему “здоровье поправлять”; Несёшь с собой отнюдь не шоколадку — Бутылочку горилки по ноль пять. Такие мы в большой нашей России — Надо сказать: солиднейший процент; Для дружеских столов “веселье” приносили, Чтоб друга поддержать в “ответственный” момент. Каждый раз приходится убеждаться, что в любой доле правды присутствует доля шутки. И прячется она в человеке до поры, до времени, выскакивая при всём честном народе с обязательным привкусом горечи и большей частью в неподходящий момент. Поутру Иваныча чуть не хватил удар: Он, вставши рано после юбилея, Увидел в зеркале, что он безбожно стар, А говорили, будто молодеет, А говорили, что “он на все сто”, Что он ещё и “для любви годится”. Так женщины, склонившись через стол, Пред ним пытались ярко молодиться. “Ах, подхалимы! – вскрикнул юбиляр, — Зачем так – хорошо? Я что – покойник? Ведь я – ещё живой!.. Хотя, конечно, стар… Но не шатаюсь, как иные, по помойкам!” А кто-то ему в ухо прожурчал: “Ты разве не понял, о чём те были речи? Ты в жизни таких слов и не встречал — Значит, закат идёт к тебе навстречу. В природе равновесно всё, дружок, Теперь пора горячих комплиментов, Поэтому судьба на посошок Устроила тебе аплодисменты”. Старик вгляделся в зеркало: “Ну что ж, Пусть я невзрачен, но кому-то нужен, И на покойника, как будто, непохож, А коли смерть придёт, так мы и ей послужим!” Вот такие мы – россияне: в советскую пору целеустремлённые в светлое будущее, наплевательски относящиеся к собственной персоне, “Была бы только Родина богатой да счастливою, А выше счастья Родины нет в мире ничего”. Мы, пожилые россияне, в настоящее время живущие враскорячку – одна нога на советской территории души, другая – в дикой современной растерянности. Жизнь подползла к осеннему пределу, Деньки летят пожухлою листвой; Тоска гнетёт, и нет желаний смелых — Дамоклов меч висит над головой. Раньше всерьёз думали, что мы – народ! – делаем историю великих побед, сейчас поражаемся – как же глубоко мы сползли в яму неизвестности. И не мудрено, что многие из нас прошлую свою жизнь с какой-то другой стороны стали видеть:
Пришла пора и очень стыдно стало, Что тем, советским, в жизни каждый был… А как не быть? Росли мы при Советах: Каждый советский в лозунгах был весь. Был в пионерах, комсомольцах, с партбилетом На Кремль молился, клятву давал несть В народ учение марксизма-ленинизма. И что же вышло? Нет такой страны! А ведь она звалась Советскою Отчизной! Есть Мать-Россия! Мы – её сыны! Никто из партвождей не попросил прощенья, Прилюдно не покаялся за ложь, Что до сих пор нас вводит в заблужденье Их утопический о Равенстве скулёж. Исчезло Братство… Вползло мурло бандита, Во фрак оделось, власть к рукам прибрав, И побраталось с заграницею открыто… Но смертью смерть поправ — Вместо былой страны, стоит страна Россия, Великая в величии своём, Которую так просто не осилить! Пусть вдоль границ гуляет вороньё — Поигрывает вражеской дубинкой, Предателей вербует на живца И, червяком вгрызаясь в серединку, Наводит ужас в слабеньких сердцах. Живём в тревоге мы, но для Руси не новость — Жить в дискомфорте в каждый новый век. Всем кажется – мы спим, но тронь – и мы готовы На смертный бой… Такой наш человек! Такой наш человек! А сердце подозрительно щемит – видно не соглашается. Вот и малыш, маленький российский человечек, не соглашается с Корнеем Ивановичем Чуковским, утверждающим, что муха в поле денежку нашла, тараканов чаем поила и звериные дискотеки устраивала. Не верит, что такое действие могут совершать крылатые мерзости. Раньше, при советской власти, дети зачитывались сказками Чуковского. Взрослые не возражали – более того, самозабвенно повторяли вслед за детьми шаловливые тексты поэта-сказителя. Магической силой была эта самая советская власть! Умела перевоспитывать человека, перемалывать его сознание, в одну дуду дудеть заставляла. И про человека той поры можно смело сказать: “Да – наш человек ТАКОЙ!” Для “счастия” в колхозы нас загоняли палками, С наших глаз осознанно не снимали шор; За любовь повторную шили аморалку нам, За слово супротивное гнали за “забор”. Охмуряли долго нас чудо словесами, Вселенскою заботою “великого вождя”, — Отмобилизованных на борьбу с врагами, Нас под ружьё выстраивал даже шум дождя. Были мы послушными, без ума счастливыми, На словах лояльными, всюду славя власть. Такие мы были и, оглядываясь назад, можно смело утверждать – другими уже не будем. Нас – тех! – уже не переделаешь, не перевоспитаешь, не замутишь ничем наше сознание, в котором другой жизни и не виделось. |
