- Куда уж больше, милорд? Мы и так получили за князя больше, чем ожидалось. Да и потом, вы уверены, что они смогут собрать больше?

- Соберут. Я заставлю их заплатить за все безумие, которое творится здесь. Равена, моя сестра, чуть ли не с ложечки кормила этого Ледимина. Еще чуть-чуть, и он бы в одиночку захватил крепость.

- Сэр, так может будет разумнее поскорее от него избавиться? Пусть его жена привозит выкуп, а его самого заберут, - предложил советник.

- Нет уж. Я заставлю его за все заплатить. А потом мне заплатят за него.

- Так пока вы будете ждать, может еще что-нибудь произойти. Ваши люди начнут ему симпатизировать, он сам уже найдет способ сбежать, а быть может у вас его вежливо попросят.

- Ты на что намекаешь?

- Не гневайтесь, милорд, но просто взгляните, как это смотрится со стороны - вы ценой тяжелых потерь одерживаете победу над гревским князем и захватываете его в плен. Выкуп за него должен полностью покрыть ваши материальные потери за кампанию в Пашневой равнине. Вот он у нас в плену. Вы по своему пожелали содержать его здесь, хотя княгиня Вилеска ожидала от вас других действий. Происходят некие события, которые причиняют вам беспокойства. Вы это вменяете в вину князю и потому требуете, чтобы поверх выкупа вам заплатили еще и за причиненные им неудобства. Но тогда это займет еще несколько дней, а значит таких накладок может быть хоть бесконечно много.

- Объясни простыми словами, я ничего не понял!

- Вас сочтут безумцем, сэр. Я бы вам рекомендовал отказаться от идеи повысить цену и принять то, что уже предложили.

Эдевин помешался. С одной стороны его, как гордого феодала, возмутила дерзость советника, но с другой стороны искра разума все же загорелась в его голове. Колбург долго смотрел на него, после чего с тяжелым вздохом махнул рукой и дал распоряжение писарю написать ответное письмо: “Принимаю ваше предложение. Пленник будет отпущен на свободу и эскортирован до границ Гревского княжества не раньше, чем обоз с указанной вами суммой достигнет ворот моего замка”. Чуть позже в замке началась суматоха - кроме посланника, которому приказано ехать в Гревское княжество, лорд Эдевин поднял на ноги своих рыцарей и конное ополчение, чтобы дать отпор налетчикам в приграничье и Пашневой равнине.

Молодой солдат стоял возле двери в покои Равены. Колбург строго велел не выпускать её наружу, и никого не пропускать к ней, кроме трапезного времени. Обычно на его месте стоял матерый алебардист-латник, достававший темечком своей головы потолок коридора, но сегодня его сменил этот молодой новобранец в короткой кольчуге и c подростковой щетиной. Он лениво расселся на табурете возле двери и растянул ноги на всю ширину коридора. Услышав эхо шагов, юнец тут же поднялся на ноги, поправил кольчугу, надел щит на спину и встал по стойке “смирно”. Однако он быстро расслабился, когда увидел, что это была лишь служанка леди Равены, к которой он неровно дышал.

- Здравствуй! - преградил собой её путь молодой воин.

- Привет, - не хотя ответила служанка, остановившись.

- Что тебя привело сюда?

- Мне нужно кое-что отнести госпоже.

- Не могу. Строгий приказ лорда Эдевина… хотя для тебя я могу сделать исключение.

- Ох, спасибо, - обрадовалась было служанка, но тут юный пехотинец снова остановил её.

- Всего лишь взамен на маленький поцелуй, - сказал он, посмотрев ей в глаза.

- Ох, ты слишком много у меня просишь. Поцелуй - это же священно, по любви должно быть.

- Так я давно питаю к тебе любовь, хотя и не было времени тебе об этом сказать. Молю тебя, всего лишь один поцелуй.

- Ох, ну ладно. Только закрой глаза, я стесняюсь.

Обрадовавшись, молодой охранник закрыл глаза и наклонился, чтобы ощутить первый в жизни поцелуй. Служанка тяжело вздохнула, выудила из-под подола тяжелый половник и с размаху треснула им по голове. “Господи, прости. Господи, прости. Прости меня, Господи”, - бубнила себе под нос девушка, выискивая на поясе оглушенного юнца ключ от двери. После чего она с трудом посадила охранника на табурет и едва слышно проникла в комнату Равены.

- Кто там? - утомленным голосом спросила леди.

- Моя госпожа, это я. Есть вести, которые я бы хотела вам рассказать.

- Как же ты проникла сюда? Ведь ко мне никого не пускают.

- Ох, лучше не спрашивайте. Такой грех, что мне потом всю ночь придется молить Бога о прощении. Вашего князя скоро отпустят домой. Вчера хозяин был у писаря и написал письмо его супруге о приеме предложения.

- И сколько за него заплатили?

- Не могу сказать, госпожа. Вы же знаете, что я считать не умею.

- Эх, хотела бы хоть попрощаться с ним перед дорогой. Так ведь Эдевин не пустит.

- Хозяин утром уехал, собрав войска. Кто-то бесчинствует на наших землях, так что его сейчас в замке нет. Если хотите, я могу достать для вас одежду служанки, и вы тайно пройдете к нему, чтобы попрощаться.

Равена обрадовалась и с удовольствием согласилась. Верная служанка развернула сумку, которая висела у неё на поясе, где было простое длинное одеяние из льна. Уверив, что оно чистое и свежее, девушка помогла своей госпоже облачиться на некоторое время в простую хранительницу порядка в замке.

Спустившись в тюрьму, девушки снова наткнулись на злосчастного толстого тюремщика. Увидев двух служанок, он нахмурил брови и заворчал: “Так, что вы тут забыли, грязные оборванки! Тут не уборная и не кухня! Идите отсюда прочь!” В ответ Равена стремительно подошла к нему и с размаха пнула в пах. Уронив алебарду, страж схватился за ушибленное место, встав на колени. В руке переодетой леди блеснул тонкий треугольный клинок кинжала. Он остановился среди кольчужных колец хауберка возле горла тюремщика. Еще хоть одно движение, и клинок проткнет ему кадык. “А теперь слушай ты, жирный кабан - хоть пикнешь, и этот окорочок на твоем столе будет последним, что побывало в твоей глотке перед эти клинком”, - прорычала сквозь зубы Равена, поднимая капюшон. Увидев переодетую хозяйку, тюремщик окончательно обалдел и поднял руки в знак того, что окончательно сдается.

Пока служанка стояла рядом, вооружившись половником, Равена подошла к клетке и ахнула - Ледимина снова раздели, но на этот раз его тело было иссечено плетьми.

- Господи, да что ж это творится на земле? За что вас так? - пустив слезу, шепнула девушка, прильнув к решетке.

- Знакомый голос. Леди Равена, это вы? - проснулся князь.

- Да, это я. Рада, что вы живы, хотя мне больно смотреть на то, что с вами сделали.

- Бросьте. Мне уже не привыкать к подобному обращению. Вы как тут оказались? И к чему этот маскарад?

- Моя служанка сказала, что выкуп за вас уже везут, а значит скоро вы освободитесь.

- Скорее бы. А что же вы? Ваш брат не будет гневаться на вас?

- Ну, раз я переодетая в служанку сюда проникла, то само собой будет. Он уже гневается, хочет отдать меня во фрейлины королевы. Считает, что там из меня сделают более послушную и покладистую, но это неважно. Раз вы скоро уедете, я бы хотела попрощаться с вами, пожелать доброго пути и поблагодарить за доверие.

Девушка протянула руку, а князь пододвинулся и пожал её. Она почувствовала, как её хрупкую ладонь сжала крепкая мужская рука. В этом чувствовалась сила, но не грубая солдафонская, а благородная рыцарская. Он смотрел на нее своим хмурым, но в то же время доброжелательным взглядом, чем заставил Равену смутиться и покраснеть. “Госпожа, надо уходить. Кто-нибудь может хватиться нас”, - поторопила служанка. Леди надвинула капюшон, снова пригрозила тюремщику, что она с ним сделает, если тот проболтается, и поторопилась скрыться.

========== Великий князь ==========

На границе Гревского княжества и ставшей уже валконской Пашневой равнине, эскорт покинул Ледимина. Князю дали немного еды и питья в дорогу, а также одели в плащ с капюшоном, чтобы он не простудился под дождем. Несколько часов он бродил по лесным тропам, пока не достиг родного владения. Увидев своего хозяина, крестьяне залились счастливыми криками и слезами, подхватили на руки и понесли к терему. Княгиня Вилеска вышла на необъяснимый шум толпы. Её сердце дрогнуло при виде любимого мужа, и она бросилась в его объятья, не обращая внимание на грязь и запах.