Литмир - Электронная Библиотека

От боли перехватило дыхание, я с шипением сделал вдох и постарался сфокусироваться на чем-нибудь еще. Гарпун. Филин его схватила, но и я еще не выпустил его из рук. Я сделал резкое движение вперед в надежде, что Филин потеряет равновесие и упадет за борт.

Филин только недовольно скривилась.

Надо было как можно скорее сбросить ее в воду. Я запаниковал: мне нельзя к Кафре, только не сейчас. В этот момент я бы с любым демоном сделку заключил, ударил бы по рукам с сильнейшим из Аланги.

Филин улыбнулась, словно исходившее от меня отчаяние было для нее слаще любых благовоний, и свободной рукой вытащила из-за пояса нож. Судя по ее взгляду, она собиралась нанести удар в глаз.

У меня из-под ног на Филин бросился коричневый шар. Выражение ее лица мгновенно изменилось.

– Вот дерьмо! – выругалась она сквозь зубы и, выронив нож, отшатнулась назад.

Мэфи вцепился зубами ей в щиколотку и глухо зарычал, а Филин резко дернула ногой, пытаясь отбросить его от себя. Я помнил, какие острые у Мэфи зубы, – видел, как он разгрызал ими рыбину. Зверек причинял Филин боль, но удерживать ее долго он бы не смог. Проклятая женщина все еще крепко держалась за конец гарпуна и была гораздо сильнее меня.

А потом внутри меня что-то шевельнулось, как будто ключ с тихим щелчком плавно провернулся в замке. Я вздрогнул, в ушах загудело.

Филин ногой отбросила Мэфи в сторону. Я сделал еще один глубокий вдох, ребра ответили болью, воздух наполнил легкие и начал распространяться по всему телу, по рукам и ногам, вселяя в меня новую силу. Сначала я почувствовал ее в костях, это было похоже на легкую вибрацию, потом в ногах – они стали крепкими, как угловые столбы дома. Сила поднялась наверх к спине и рукам, и в следующее мгновение я уже не видел в Филин соперницу. Да, она все еще стояла напротив меня, но по ощущениям это было похоже на рестлинг с ребенком. Я для пробы приподнял гарпун, и ноги Филин едва не оторвались от палубы.

На лице Филин мелькнуло новое выражение. Думаю, когда я обнаружил пропажу умных камней, у меня была такая же физиономия. А потом я, даже особо не задумываясь, легко выбросил Филин вместе с гарпуном в воду, как раз перед волнорезами.

Сила покинула меня так же быстро, как и появилась. Я рухнул на палубу, у меня срывалось дыхание, я сидел, глядя на паруса, а лодка тем временем выходила из гавани в Бескрайнее море.

Мэфи подобрался ко мне и положил лапы на колени. Его усатая мордочка была серьезной, шерсть на подбородке испачкана в крови.

– Плохо, – пропищал он и похлопал меня по ноге.

– Плохо.

Я мог выдержать побои людей Иоф Карн. Уходить от погони и потерять последнюю горсть умных камней тоже было мне под силу.

Но это?

* * *

Вскоре я отключился, а очнувшись, услышал плеск волн о борт лодки. Цвета и разные детали появлялись постепенно, как акварельная краска на мокрой бумаге. Сначала солнце. Яркое. Высоко в небе. Потом ветер, раздувающий паруса.

Я прищурился.

Мэфи стоял на носу, подставив усатую мордочку ветру. Услышав, что я проснулся, он радостно защебетал, подбежал ко мне и принялся гладить по волосам, будто блох искал.

Я отмахнулся и сел. Тело затекло и болело так, словно мной долго играли волны, а потом им надоело и они грубо вышвырнули меня на берег. С ушибами и ссадинами вечно так, перед заживлением всегда болят особенно сильно.

Иоф Карн.

Я резко выпрямился. Кинжальная боль пронзила все тело. Остров еще был виден, но быстро уменьшался в размерах. Меня никто не преследовал, по крайней мере пока. Ведь им надо было выудить из воды Филин и подготовиться к выходу в море. Их корабль был медленнее моей лодки, но кто знал, сколько умных камней они готовы потратить на погоню за мной?

Ветер трепал по голове и сбрасывал волосы на глаза. Я убрал их за уши и быстро осмотрел тросы и паруса. Потом еще разок, просто для уверенности, сверился с картами. Мы шли в правильном направлении, ветер был попутным, так что заняться было нечем – только сидеть и ждать.

Наставники в Академии любили повторять, что терпение – это первое, чему они учат своих курсантов. Это так, но не в моем случае. Родители знали, с чем мне придется столкнуться, и пытались предупредить об этом, пока я собирал сумки перед отъездом на Императорский остров.

– Они тебя не примут, – спокойным голосом сказал отец, – потому что не увидят в тебе своего.

Я закатил глаза и стащил книги с полки.

– Знаю, они будут спрашивать – говорю ли я с древними или правда ли, что мое имя у пойеров означает «снежная вершина»?

Мама решительно встала между мной и моими сумками и сердито на меня посмотрела:

– Мы стараемся сказать тебе кое-что очень важное! Анау маленький, здесь тебя все знают. На Императорском тебя не знают. Они будут думать, что знают, но это не так.

Я вздохнул, как вздыхают все молодые, которые считают, что знают об этой жизни больше родителей.

– Я наполовину пойер, наполовину империанец, об этом вы хотите мне на прощанье напомнить?

Родители переглянулись. Лицо у мамы было измученное, она взглядом умоляла отца объяснить все сыну. Если бы у меня было чуть побольше мозгов, до меня бы дошло, что я упускаю их главную мысль.

– Йовис, – сказал отец, – мы хотим напомнить тебе, что ты и пойер, и империанец. И что бы они там ни говорили, это не сделает тебя хуже или ниже их.

Я кивнул и поблагодарил родителей, хотя так ничего и не понял. Я ведь прошел вступительные испытания, что еще надо? Но когда я прибыл в Академию, наставники сразу указали мне на мое место зачатого в распутстве полукровки. Первым, что я усвоил в Академии, было то, что моя жизнь императорского мореплавателя будет очень и очень одинокой.

Я сидел у румпеля и разглядывал своего нового компаньона. Похоже, он всеми силами хотел меня убедить в том, что одиночество мне больше не грозит. Может, я сумел бы уклониться от летящего мне в глаз ножа Филин. А может, нет. Получалось, что я спас Мэфи из воды, а он спас меня от малоприятной и некрасивой смерти.

– Так кто же ты такой? – спросил я.

Но Мэфи просто сидел на задних лапах и чесал передней возле маленького уха. Он морщился, словно искал какое-то определенное место у себя на голове. Мэфи действительно был очень похож на морскую выдру, только пальцы у него были подлиннее, уши не круглые, а треугольные, и мордочка скорее заостренная, чем притупленная, из-за чего я сначала и принял его за котенка. И по размерам он был как котенок, но туловище было длиннее, поэтому он мог легко дотянуться мне до коленей.

Понаблюдав какое-то время за стараниями Мэфи, я вздохнул и протянул руку, чтобы помочь чесаться. Он, обрадовавшись, подался ко мне навстречу. Шерсть у него была грубая, а вот подшерсток нежный, как пух.

Я потер его по голове большим пальцем и сразу нащупал возле каждого уха по небольшому твердому бугорку. Рога прорезаются? Мне трудно было представить морское существо с шерстью и рогами одновременно.

– Полагаю, ты не станешь рассказывать мне, кто ты и что ты? – спросил я и почувствовал себя идиотом.

Мэфи только приоткрыл рот и заурчал от удовольствия. Он говорил со мной до этого или я все это нафантазировал? Я был перевозбужден, меня избили, я еле сбежал, а потом еще раз чудом спасся. Да, я частенько врал другим и порой самому себе, но мне не верилось, что наши разговоры с Мэфи были игрой моего воображения.

– Есть такие птицы – попугаи, – сказал я. – Они обитают на нескольких островах. Некоторые люди держат их у себя как домашних питомцев, так вот, они умеют говорить, как люди.

Когда я перестал гладить Мэфи, он постучал лапой по моему колену, я сдался и почесал его щеку.

– Это ты делаешь? Просто повторяешь то, что слышишь?

Мэфи присел и, прежде чем я успел что-то предпринять, запрыгнул ко мне на колени и улегся, как будто это было его законным местом. Я не двигался и, опасаясь, что он может меня цапнуть, даже дыхание затаил. Мэфи ничего такого делать не стал, и я погладил его по теплой спинке. Он с урчанием вздохнул и положил голову между лап.

18
{"b":"743939","o":1}