Поморщившись, я кинула телефон на заднее сидение и вышла из машины.

Мое любопытство заставило меня пойти внутрь. Всю территорию от остального пространства ограждал небольшой железный заборчик, на калитке которого весел замок. Я без особого труда перелезла через забор и неуверенно зашагала к дому. Все тут мне было знакомо. Подойдя ко входу, я постучалась в дверь, на всякий случай проверяя жильцов, но, естественно, никто не открыл. Я знала, что на заднем дворе должна стоять садовая качель, небольшая беседка и площадка для барбекю. Я аккуратно обошла дом, боясь попасться кому-либо на глаза и увидела все, о наличии чего знала. Я была очень удивлена: чей это дом? Почему машинально, находясь в состоянии аффекта я приехала именно сюда? Что со мной происходило? Почему мне тут все так знакомо? Я обошла всю территорию, но ничего, что помогло бы мне восстановить еще какой-нибудь кусок своей памяти, я не нашла. Я села на качели и, укутавшись в свой шарф, начала думать…

Я не заметила, как стемнело. Мои пальцы онемели от холода, и я пошла в машину. Взяв телефон, чтобы все-таки понять, где я нахожусь и как мне доехать обратно, я увидела уйму пропущенных звонков и сообщений, но меня это мало интересовало. В моей голове был определенный план и установки, что уже меня радовало:

Во-первых, не доверять никому. С этого дня я пообещала себе не доверять даже новым людям в моей жизни, пока я действительно не пойму или вспомню, что они никак не связаны с моим прошлым.

Во-вторых, любыми путями я должна была что-то выяснить о прошлом находясь в родительском доме. Я должна обыскать все углы, продумать и проверить все версии.

В-третьих, я должна найти работу, чтобы финансово не зависеть от родителей, а также найти квартиру и как только с пунктом 2 будет закончено, мне будет необходимо съехать из этого проклятого места.

Самое главное – я должна была отключить все чувства, чтобы мой чистый и холодный разум мне помогал найти правду, а не мешал. Когда я вернулась домой, папа и Марк меня встретили с встревоженными лицами, а мамы нигде не было. Они настойчиво расспрашивали меня о том, где я была, но я ничего не отвечала.

– Отдохни немного, а после этого зайди ко мне в кабинет, – обратился ко мне отец. – Нам нужно поговорить, – он бросил на меня жалостливый взгляд и удалился, я проследовала в свою комнату.

Я не знала от чего мне было противнее: от вранья, которое меня окружало, или от этих жалостливых взглядов, которые на меня все бросали. Спустя пять минут моего заточения в своей комнате раздался стук. Это был Марк.

– Можно? – поинтересовался он.

– Если я скажу нет, тебя это остановит? – холодно спросила я.

– После того, что с тобой сегодня случилось, ты изменилась, – я ничего не ответила, только смерила его безразличным взглядом. – Что она тебе сказала?

– Это не имеет никакого значения.

– Имеет! Я видел в каком ты состоянии была, это имеет значение!

– Марк, – начала я, медленно подходя к нему. – Знаешь, что действительно имеет значение? – он вопросительно смотрел на меня. – Правда! – я не сводила с него глаз, он побледнел. – Правда имеет значение. Ты никакую правду мне не хочешь рассказать?

– Что ты имеешь в виду? Что ты узнала? – почти заикаясь спросил он.

– А что я должна была узнать?

– Ничего!

– Ты уверен?

– Кэрол, прекрати! Я уверен! – напряжение не сходило с лица моего брата.

– В таком случае, выйди из моей комнаты.

Впервые мой старший брат, не споря со мной, быстро сделал то, что я ему сказала. Я решила не давать Марку и папе время на консилиум по поводу моего странного поведения и сразу пошла в отцовский кабинет.

– Ты хотел со мной поговорить? – спросила я, заходя в его обитель.

– Да, садись! – он показал на кресло, и я в него опустилась. Он расположился рядом. – Я не знаю, что у вас с мамой сегодня произошло, но мне очень хотелось бы узнать.

– Где она сейчас?

– Мама? – уточнил он, я кивнула в ответ. – Она сейчас у подруги, завтра вернется.

– Понятно.

– Ладно, я вижу, что на разговор о том, что у вас произошло, ты не настроена, но я в любом случае хотел поговорить не совсем об этом.

– А о чем? – на секунду в моей голове появилась надежда на то, что папа мне что-нибудь расскажет из прошлого, но он удивил меня еще больше.

– Если ты хочешь, я могу тебе купить отдельную квартиру, – от удивления я вылупила на него глаза. – Естественно ту, которую ты захочешь и там, где ты захочешь! – у меня пропал дар речи, а папа продолжал: – Я вижу, как тебе тяжело тут находится, поэтому просто тебе предлагаю такой вариант. Ты не подумай, я не выгоняю тебя… была бы моя воля, ты бы навсегда осталась у меня под боком…

– Как бы не так! – пробубнила я. – Что мы с мамой в прошлом не поделили? – после этого вопроса папа встал с дивана и подошел к окну.

– Твоя мама… у нее слишком сложный характер, – он немного подумал. – Ты девочка тоже с непростым и сильным характером… вот и нашла коса на камень.

– Так просто? – я была спокойна.

– Да, так просто.

– Понятно, спокойной ночи! – я встала и пошла к выходу.

– Каролина, – окликнул меня отец и я развернулась. – Когда примешь какое-то решение с квартирой, дай мне знать.

– Хорошо! – ответила я и ушла спать.

В ту ночь мне снова снился кошмар про поезд, и я почти не спала. Рано утром, борясь с дикой сонливостью, я уехала в университет, а когда вышла из него, около моей машины меня ждал Максим.

– Каролина! – окликнул он меня.

– Доброе утро! – скрывая свое удивление, безразлично поздоровалась я. Мне повезло, ведь хоть и немного, но ситуация в семье заглушила мой трепет перед ним. – Максим Олегович, спасибо вам за все, но в услугах психолога я более не нуждаюсь и не стоило сюда приезжать, – он опешил от моих слов. – А теперь простите, мне пора ехать, куча дел… – я начала открывать дверь своей машины.

– Не так быстро! – он одной рукой повернул меня к себе, а второй закрыл дверь машины. – Во -первых, с каких пор мы снова перешли на «вы». Во-вторых, я приехал сюда ни как психолог, а в-третьих, что с тобой, черт возьми, происходит и почему ты не отвечаешь на звонки и сообщения? – он начинал злиться.

– Максим Олегович, я приношу свои извинения вам за то, что нарушила ваше личное пространство прошлой ночью. Психолог мне не нужен, дружба у нас с вами тоже не получится, поэтому смысла в нашем общении нет никакого.

– На тебе лица нет, ты жутко бледная, синяки на пол лица… Что произошло? Я же вижу, что что-то не так! Нам надо поговорить! – он всматривался в мое лицо. – Или… –неуверенно начал он. – Или ты переживаешь по поводу той ночи?

– Да уж… – я усмехнулась. – Той ночью я перепила – да. Я сделала глупую вещь, не подумав – да. Ты же мне в ответ все дал понять. Стыдно ли мне? Да! – с расстановкой, смотря ему в глаза сказала я. – На этом все…я попросила у тебя прощения и можно закрыть эту тему.

– Тогда что у тебя произошло?

– Моя личная жизнь – это моя личная жизнь! Мы больше не на сеансе психотерапии! – я сделала паузу, собралась с силами, чтобы сохранять спокойствие и продолжила, но уже не с таким хладнокровием. – У тебя куча своих хлопот, а у меня куча проблем. Спасибо, за то, что попытался привести меня в чувства, попытался помочь вернуть память, но видимо ни первое, ни второе невозможно. Скоро я начну новую жизнь и в ней не для кого кроме меня места не будет. Я надеюсь, что у тебя все получится с твоей клиникой! Прощай! – я поспешила сесть в машину, сдерживаясь из последних сил, чтобы не заплакать.

Максим, который был в шоке после всего, сказанного мной, отошел с моего пути и стоя на одном месте смотрел в след моей машины. Заехав в частную клинику, где меня никто не знал, я на приеме у невролога вытребовала себе успокоительные, чтобы держать себя в руках и все-таки поспать. Домой мне жуть как не хотелось, поэтому я решила направиться в парк и провести время на свежем воздухе. Спустя какое-то время раздался телефонный звонок, звонила Камилла. На этот раз я решила ответить.