Языка веселой песни Гвин Неста не знала, но все равно остановилась, чтобы послушать. Насладиться чистым, мелодичным голосом, лившимся так легко.

Казалось, песня делала волосы Гвин светлее. Даже ее кожа блестела ярче. Гвин пела так, что заслушаешься.

Но Неста помнила предупреждение Мериллы и потому кашлянула. Гвин порывисто обернулась. Волосы потускнели, а веснушчатое лицо вспыхнуло от удивления.

– Ты что здесь делаешь? – спросила послушница.

Неста молча протянула ей восьмой том «Великой войны». Гвин тихо вскрикнула.

– Стоял не на своем месте, – ехидно улыбнулась Неста. – Я заменила седьмым.

Казалось, ничего другого Гвин и не требовалось. Она прижала книгу к груди, словно сокровище.

– Спасибо. Ты спасла меня от жуткой словесной порки.

– А какими исследованиями занимается Мерилла? – спросила Неста, косясь на восьмой том.

– Самыми разными. – Гвин нахмурилась. – Мерилла умница. Характер отвратительный, но умница. Когда она впервые здесь появилась, ее обуревали теории о существовании разных миров. Будто миры громоздятся друг на друге, даже не подозревая об этом. Ее интересовало, существуем ли только мы одни, или миры перекрывают друг друга, занимая одно и то же пространство, но разделенные временем и кучей других препятствий. Больше ничего сказать не могу, поскольку сама едва это понимаю.

– Разные миры? – удивленно переспросила Неста.

– Некоторые философы убеждены, что, помимо нашего, есть еще одиннадцать миров. Другие считают, что их еще больше – двадцать шесть, а самый последний – это само Время, которое… – Голос Гвин превратился в шепот. – Я как-то сунула нос в ее ранние исследования. У меня красные круги перед глазами поплыли – столько там теоретических рассуждений и формул.

– Представляю, – усмехнулась Неста. – Но сейчас она занята чем-то другим.

– Да, хвала Котлу. Она пишет полную историю валькирий.

– Кого-кого?

– Клана женщин-воительниц из других земель. Умением сражаться они превосходили даже иллирианцев. Слово «валькирия» означало титул, а не название народа. Они происходили из разных фэйских сословий. Девочек туда отбирали с самого рождения или с раннего детства. В обучении было три стадии: «ученица», «разящий меч» и, наконец, «валькирия». Стать валькирией в их землях считалось высочайшей честью. Но их государства больше нет. Там теперь другое население.

– Валькирии тоже исчезли?

– Да, – вздохнула Гвин. – Валькирии существовали тысячи лет… пока пятьсот лет назад не вспыхнула Великая война. Большинство валькирий погибло на ней. Немногие уцелевшие были далеко не молоды. Они быстро состарились и умерли. Легенда утверждает, что от позора. Они предпочли смерть жизни с ощущением позора и проигранных сражений. Совесть не позволяла им жить дальше, когда столько их сестер погибли.

– Я ничего о них не слышала, – призналась Неста.

Она имела слабое представление обо всей фэйской истории, поскольку это ее никогда не интересовало. К тому же в человеческом мире фэйскую историю вообще не изучали.

– История валькирий и особенности их воинского искусства передавались преимущественно устно. Все письменные источники существуют благодаря историкам, философам и торговцам, которым случилось проезжать через их земли. Что-то увидели, что-то услышали и записали так, как видели и слышали. В общем-то, крохи, разбросанные по разных книгам. Кроме нескольких драгоценных свитков, никаких первоисточников. Мерилле еще несколько лет назад втемяшилось в голову собрать все в одну книгу. Историю валькирий и способы их обучения.

Неста хотела поподробнее расспросить об исчезнувшем клане, но раздался звон часов. Гвин сжалась.

– Я слишком долго отсутствую. Она разъярится.

Гвин поспешила к пандусу за читальным залом. Через несколько шагов она остановилась и, обернувшись к Несте, добавила:

– Но не так разъярится, как если бы обнаружила не ту книгу. – Послушница улыбнулась. – Спасибо. Я твоя должница.

– Не стоит благодарности, – ответила Неста, переминаясь на затекших ногах.

Глаза Гвин красноречиво сверкнули, и, шелестя одеждой, послушница помчалась в кабинет Мериллы.

Неста дотащилась до своей комнаты, не свалившись по пути от крайнего измождения. Мерилла не заподозрила обмана и не поспешила расправляться с нею. То и другое Неста считала большими достижениями.

В комнате, на столе, ее ждал горячий обед. Едва успев сесть, Неста накинулась на мясо, хлеб и гарнир из жареных овощей. С трудом встав из-за стола, она поковыляла в купальню, где уже была приготовлена горячая купель.

Чтобы забраться туда, Несте потребовалось полностью сосредоточиться на процессе. Сначала поднять одну ногу, переместить в воду, затем поднять другую. Оказавшись в горячей воде, Неста застонала от облегчения. Она лежала, пока к телу не вернулась способность двигаться. Перебравшись в комнату, она упала в нагретую постель, даже не надев ночную сорочку.

Сегодня не будет попыток одолеть винтовую лестницу. Не будет снов, от которых она проснется в поту.

Неста спала, спала, спала, хотя… Даже сквозь сон она почувствовала, как дверь комнаты приоткрылась и пространство наполнилось знакомым запахом. Она протянула отяжелевшую руку, но запах исчез.

Кассиан стоял на площадке для упражнений, стараясь не смотреть в сторону пустой лестницы.

Неста не пришла на завтрак. Он отнесся к этому спокойно, поскольку вчера она пропустила обед, но вчера она чуть ли не замертво повалилась в кровать и уснула. Голой. Или почти голой.

Не выдержав, Кассиан все же сунул нос в ее комнату, но не увидел ничего такого, что всколыхнуло бы разум до полной утраты способности думать. Ему хватило ее голого плеча. Кассиан хотел было разбудить Несту и заставить что-нибудь съесть, когда в дело вмешался Дом ветра.

Рядом с дверью ее комнаты появился поднос с грудой пустых тарелок.

Дом словно показывал ему, сколько она съела, и вроде бы гордился тем, что накормил ее.

– Хорошая работа, – пробормотал Кассиан, и поднос исчез.

Он завязал мысленный узелок: спросить у Риза, обладает ли Дом ветра сознанием. Кассиан не помнил, чтобы верховный правитель за пятьсот лет упомянул о чем-то подобном.

Если вспомнить, сколько разных непристойностей Кассиан проделывал у себя в комнате, в купальне… да и во многих других помещениях… сама мысль о Доме, наблюдающем за ним… Чтоб ему заживо свариться в Котле.

И потому Кассиан позволил Несте проспать завтрак, надеясь, что Дом позаботится о ее утреннем пропитании. Но покажется ли она на площадке? Их соглашение касалось вчерашнего дня. Сегодня он пришел на площадку, не зная, увидит ли ее. Хотелось убедиться, что вчерашний день не стал счастливой случайностью.

Минуты тянулись еле-еле.

Может, с его стороны было глупо надеяться и думать, что одного урока достаточно?

На лестнице послышались приглушенные ругательства. Шаги были медленнее, чем обычно.

Кассиан затаил дыхание. Ругательства звучали все громче. Неста плелась еле-еле.

Наконец она вылезла на площадку, держась рукой за стену. Гримаса на лице показывала, до чего же ей худо. Не выдержав, Кассиан засмеялся.

Неста хмуро посмотрела на него, а он, обрадовавшись до слабости в коленях, сказал:

– Я должен был догадаться.

– О чем? – спросила Неста, останавливаясь в пяти футах от него.

– Что ты опоздаешь. У тебя так саднят ноги, что ты еле сюда поднялась.

– Но поднялась же, – буркнула Неста, кивнув в сторону лестницы.

– Верно, – подмигнул ей Кассиан. – Будем считать это частью твоих упражнений по разогреву ножных мышц.

– Мне нужно сесть.

– И потом вообще уже не встать? – улыбнулся он. – Никаких «сесть». Займемся растяжками.

Кассиан показал на место рядом с собой.

Неста что-то проворчала, но встала. А когда Кассиан стал рассказывать ей о движениях, внимательно слушала.