– Не ёрничай. – фыркнула Хелен, демонстративно закатив глаза, в которых я всё-таки сумел разглядеть усталость.

Естественно, я нихрена не соблюдал из того списка условий, что выставили мне врачи, наблюдающие за мной и моим состоянием. Где-то пару месяцев я отлынивал от службы с тренировками, лежа в палате и по сто раз пересматривая «Том и Джерри» по маленькому пузатому телику, висящему в одном из углов комнатки. Ко мне мало кого пускали, лишь изредка заносили доктора передачки от моих товарищей, сослуживцев или троицы альбиноса. Многие писали мне письма, передавали свои маленькие подарочки и прочее-прочее-прочее. Было невероятно скучно. Тоска смертная это еще называют. Я думал, что через два месяца я всё-таки выйду на волю и вдохну свежего воздуха, но хер там плавал. Я пробыл под наблюдением до января 2024-го года. Было даже пару попыток побега, но меня всегда ловили, после чего усиливали охрану (ОХРЕНЕТЬ Я ВИП ПЕРСОНА, КОНЕЧНО. ОХРАНУ ОНИ КО МНЕ ПРИСТАВИЛИ) с наблюдением. Мне запрещали, безусловно, есть кое-какие продукты питания. В том числе и иеронские военные пайки. Да черт возьми, мне даже составили специальное питание.

Я был в очень-очень-очень плохом состоянии после операции. Если верить врачам, то практически на грани смерти. Поэтому им во второй раз пришлось вытаскивать меня с того света. А может и не во второй… Я уже давно сбился со счета. Вообще я должен был пролежать так до самого Наурыза, но я сумел восстановиться немного раньше и меня выпустили после Нового года. Кстати об этом.

Новый год, как вы могли уже понять, я также встречал в палате. Один. Охрана передала мне кучу подарков, а под полночь и вовсе принесли оливье от Рольфа с газировкой (детское шампанское типа). Цефис подарил мне огромную кофту тёмно-синего цвета с капюшоном и карманами, которая была настолько тёплая, что в ней можно ходить на улице зимой. Даже при -40. Ну, наверное. Гук же предоставил мне новый спортивный лук, который, скорее всего, стоит как моя почка. Исака с Эвелин передали мне диктофон, на котором была записана какая-то новогодняя песня в их исполнении. Эту запись я переслушал достаточное количество раз. По сей день валяется у меня в шкафчике. В самых его недрах. Также плюс минус пару десятков открыток получила моя одинокая задница и столько же писем, что я читал всю ночь с 31-го на 1-е число. На некоторых даже слезу пустил. Доктор Нильсон тоже решила сделать мне новогодний подарок, сообщив мне о том, что через недельку я покину эту осточертевшую палату, в которой я уже потихоньку начал сходить с ума. Счастья были полные штаны.”

– Да есть на этом чертовом ржавом корыте хотя бы одна открытая каюта… – недовольно бурча себе под нос, я «метался» от одной железной двери к другой, в надежде, что хоть какая-то из них поддасться.

В коридоре без освещения (шастал я с фонариком на плече, только благодаря ему я что-то да и видел) было невероятно тихо, стремно и даже жутко. Не было ни видно ни слышно абсолютно никаких признаков пребывания здесь моих товарищей. Мной уже потихоньку начинали завладевать мысли о том, что пока я спал, все мои сослуживцы свалили. Или же я профукал момент прибытия помощи с города, что забрали всех солдат и вернули за стены. Надеюсь, что я просто себя накручиваю.

Вдруг я краем уха уловил чьи-то голоса. Они одновременно и успокоили меня и бросили в дрожь, ведь это было достаточно неожиданно. Сразу несколько человек что-то бурно обсуждали, сидя в одной из кают, которую я тут же ринулся искать, будто это был мой последний шанс на спасение. Мной наконец охватила паника, которой я так отчаянно старался до этого не поддаваться. Я дергал массивные ручки дверей одну за другой и одна всё-таки поддалась. Меня отбросило назад и я увидел в каюте нескольких солдат – Чейса, Гупра и еще трех парней, имена которых мне неизвестны.

– Это еще кто? – спросил один из иеронцев. Он был похож одновременно и на нашего генерала и на моего товарища Даниеля. Вот если бы у них был сын, то он выглядел бы в точь-в точь как этот тип.

– Эрис Эк. Старший сержант. Член отряда специального назначения «Магнус»! – выйдя из панического ступора, я представился, отдав честь.

– Заходи. – махнув рукой, пробормотал Рэк и я вошел внутрь, закрыв за собой тяжелую металлическую дверь. – Хелмер Ситч. Капрал отряда «Хелмер». – указав на незнакомца, похожего на сына Фрея с Люкке, пояснил иеронец. – Прибыл к нам на судно пару часов назад.

– Сколько я проспал? – потирая глаза, я остановился у небольшого деревянного столика, вокруг которого стояли половина из присутствующих в помещении.

– Часов 20… Да, где-то так. – ответил Гупр, скрестив руки на груди.

– Мда… – вздохнув, я помотал головой, стараясь не свалиться с ног. – Погодите, а как вы сумели добраться до нас? Учитывая всё то, что творится снаружи…

– Дорога была действительно не простая. – разглядывая карту степи, прошептал себе под нос Хелмер, поправляя свои волосы до подбородка. – Пришлось даже лошадью своей пожертвовать, чтобы здесь оказаться.

– В каком смысле? – нахмурившись, скорее от боли, чем от удивления, я схватился за голову и прикрыл глаза ладонью, ведь свет от одинокой лампы был мне, пока что, не совсем приятен.

– Наткнулся на одну из орд зараженных. В паре десятков метров от вашего укрытия. Ну и пришлось оставить коня на съедение монстрам. Чтобы отвлечь и выиграть момент. – объяснил Ситч, водя пальцем по бумаге.

– Как хладнокровно. – тихонько усмехнувшись (нерв дёрнуло лицевой, наверное), подметил я и всё-таки убрал руки от лица. – Ладно. Вы тут план нашего спасения обсуждаете, правильно понимаю?

– Типа того. – пожав плечами, Рэк отошел в сторону и его место занял Людвиг, который был слегка взволнован.

– Эрис, можно с тобой поговорить? – обратился ко мне старший сослуживец.

– Идем. – я дернул головой в сторону и мы вдвоем отпрянули от общего стола, выйдя в темный коридор. – Что такое, Людвиг?

– Ты же тесно общаешься с Айнез? – бросил меня в ступор парень. Я ожидал чего угодно от иеронца, но не этого. Не поймите меня неправильно. Просто сейчас, как по мне, подобные вопросы слегка не в тему. Всё-таки в данный момент у нас немного другие дела.

– Типа того. – ну, не мог же я ему сказать, что эта очкастая любит считать, сколько времени я провожу в душевой. Поэтому я лишь вяло что-то пробубнил, пожав плечами. Удивительно, но я уже более уверенно стоял на ногах. Голова почти не кружилась, только изредка темнело в глазах.

– Не знаешь, что с ней такое? Может случилось у нее там что-то… – спросил Чейс, всё больше вызывая у меня недопонимание.

– Не понимаю, о чем ты. – я уже было собирался вернуться в каюту к сослуживцам, но солдат помешал мне, легонько схватив за плечо.

– Прости… – убрав руку, Людвиг виновато опустил глаза. – Просто… Понимаешь, после того вечера она будто изменилась. Теперь каждый раз, когда я к ней подхожу, она чуть ли не убегает и вообще не желает со мной даже говорить.

– Ну, значит на то есть причины. – вскинув бровями, прошептал я, закатив глаза.

– Может ты в курсе этих самых причин? – хоть и целая половина его тела обгорела при том страшном пожаре, глаз его был цел и невредим. Лишь век не было, что немного пугало. И этим самым глазом он сверлил меня, ожидая ответа.

– Послушай, – закинув руку ему на плечо, я поднял голову, ведь он был ростом с Исаку, и меня настигла новая волна резкой боли. На миг зажмурившись, я вновь открыл глаза и увидел лицо сослуживца, что был очень и очень взволнован. – Просто… Просто потерпи. Рано или поздно Айнез сама тебе всё расскажет. Когда будет готова. А пока… Не лезь на рожон, как говорится.

“– Ну и чего ты хотел со мной поговорить? – медленно и даже немного вальяжно шагая по солнечному полигону под едва слышно пение воробьев, спросила Рамона. Такой темп иеронка выбрала далеко не для того, чтобы показать свою власть. Ведь она лишь старалась идти не так быстро, как обычно, чтобы я поспевал за ней и не терялся в мыслях.