- Вы впервые в Ирландии?
- Да. Белфаст - удивительный город!
Маурин издала язвительный смешок.
- Самое удивительное в нем - его нищета. Известно ли вам, сколько получает служащий городской администрации в Белфасте? Двадцать два фунта в неделю. Этого хватает ровно настолько, чтобы не умереть с голоду.
- Вас эксплуатируют протестанты? - предположил Малко.
Маурин пожала своими великолепными плечами.
- Здесь - да, а в Дублине католики эксплуатируют протестантов. Ирландцы вынуждены покидать свою родину. У них нет ни работы, ни надежды.
Она говорила так громко, что посетители бара стали оглядываться на нее.
Столь страстная убежденность вызвала улыбку на губах Малко.
- Каков же выход?
- Социалистическое государство, - безапелляционно объявила бесподобная Маурин, - в котором не будет ни эксплуатации трудящихся, ни католиков, ни протестантов. Но прежде нужно прогнать англичан.
Она умолкла, словно испугавшись, что наговорила лишнего, потом иронически добавила:
- Ну, вас это не коснется. Когда вам надоест Ирландия, вы просто уедете.
Она высосала остатки своего "Айриш Мист", встала и поцеловала Туллу. Потом кивнула на прощанье Малко.
- Мне нужно идти работать.
Она пошла к лестнице через деревянные загородки, отделяющие бар от салонов.
- Великолепная и грозная воительница! - проронил, улыбаясь, Малко.
- Маурин живет политикой, - сказала Тулла голосом, в котором звучало восхищение. - В семьдесят втором году она сражалась с англичанами в Лондондерри. Она убила шестерых!
- Простите? - переспросил Малко, решив, что ослышался.
- Из винтовки с оптическим прицелом, - уточнила Тулла, обмирая от восторга. - Она отсидела два месяца и Лонг Кеше, потому что у нее в доме нашли патроны. Но им так ни разу и не удалось поймать ее с поличным.
Рядом с ней Тулла со своими бутафорскими молочными бутылками походила на безобидного любителя. Поистине, Ирландия была полна неожиданностей.
- Может быть, пойдем ужинать? - предложил Малко.
Столовая находилась рядом с баром. В мрачной пустой зале не было никого, кроме официанта-филиппинца, неведомо каким ветром занесенного в эту страну. Тулла скорчила рожицу.
- Давайте выпьем еще по стаканчику. Что-то здесь не очень весело.
- Нет, я сплю! - воскликнул, смеясь, Малко. - Откуда здесь "банни"?
Мимо них прошла подавальщица в туфлях на высоченном каблуке, на которой не было ничего, кроме купальника с блестками, с вырезом до самых ягодиц и огромным белым бантом, отчасти прикрывающим то, чего не скрывал купальник, и чулок-сетки. Стоя к ним спиной, она принимала заказ у стойки бара. По меньшей мере, странно было видеть "банни" в Белфасте, среди бомб и развалин.
Обладательница длиннющих ног повернулась к залу, держа в руке поднос.
Это была Маурин.
Минуя их столик, она улыбнулась Тулле, сделала вид, что не замечает Малко, и поставила заказанные напитки перед тремя мужчинами, пожиравшими ее глазами.
- Ваша подруга обладает весьма разнообразными талантами, - заметил Малко.
Тулла горделиво улыбнулась.
- Она очень красива! Ее родители богаты, но она порвала с ними, чтобы ничем не быть им обязанной, бросила учебу ч нанялась официанткой, зарабатывая себе на жизнь. Все же остальное время посвящает политике.
Звучало вполне прилично! Малко посмотрел на молочно-белые груди, выставленные на белых кружевах полочки выреза, - недостижимая мечта революционера средней руки. Маурин вновь прошествовала мимо них, подчеркнуто прямая, высокомерная и отчужденная. Ее взгляд скользнул но Малко, словно но неодушевленному предмету.
- У меня впечатление, что я ей неприятен, - проронил он.
Тулла смутилась.
- Она относится к вам как к чужаку. Кроме того, она не любит, когда видит меня в обществе людей, не знакомых ей. Надо будет сказать ей, что если бы не вы, сидеть бы мне теперь в Лонг Кеше.
Она покинула столик и скрылась в буфетной вслед за Маурин. Появилась другая "банни", далеко не столь красивая и с кривоватыми ногами. Минуты шли, а Тулла с Маурин все не возвращались. Малко начал уже нервничать. Наконец появилась Тулла.
- Ну что?
- Я ей сказала...
- И что же она?
Тулла смутилась и сказала, неловко улыбаясь:
- Она говорит, что вы поступили так, вероятно, потому, что хотели переспать со мной...
- Могло же такое в голову придти!
- Разумеется, на самом деле она так не думает, - поспешила добавить Тулла. - Только она очень недоверчива и хочет поговорить с вами.
Малко сознавал, что малейший психологический просчет, малейшая неуклюжая ложь окончательно оттолкнут от него Маурин, от которой можно было немало узнать.
Малко пригубил третью порцию "Айриш Пауэр".
- Зачем ей понадобилось говорить со мной?
Туллу, видимо, покоробил вопрос.
- Вы должны почесть это за счастье! - выговорила она ему. - Маурин старается убедить лишь тех, кто внушает ей уважение.
Для всех же прочих была уготована винтовка с оптическим прицелом...
- Мы будем ужинать с ней? - полюбопытствовал Малко.
Тулла покачала головой.
- Нет, поедем к ней. После.
Они выпили в молчании. В баре становилось людно. Маурин неутомимо сновала по залу. Большинство клиентов касалось ее руками, когда она проходила мимо них, но она держалась неприступно. Тулла вздохнула:
- Она смелая, я бы так не смогла. Некоторые члены ИРА осуждают "банни". Прежде их было гораздо больше. Но на двенадцатом этаже, где они находились, однажды взорвали бомбу. Почти все испугались и бросили это занятие.
Несколько очень хорошо одетых пар прошло мимо них, направляясь к столовой, откуда долетали звуки неожиданного здесь уличного вальса.
- Поскольку все рестораны взорваны, - заметила Тулла, - ходят ужинать сюда.
Допив одним глотком остатки напитка, она произнесла:
- Я устала. Пожалуй, не останусь ужинать. Отвезу вас к Маурин и отправлюсь спать.
Малко заплатил по счету, и они спустились в холл. Они уже подходили к турникету, когда сзади окликнули:
- Тулла!
Малко обернулся. К ним бежала несколько перезрелая, сильно накрашенная блондинка с платиновым отливом на причудливо уложенных волосах. Ее голубые глаза слишком ярко блестели.
