В прошлой жизни его звали Конин Евгений Юрьевич. Он умер на войне, бросившись грудью на пулемёт и спас этим своих товарищей. Героизм и самоотверженность позволили ему переродиться в нечто более совершенное, чем человек. Только теперь он о своей прошлой жизни ничего не помнил. По крайней мере, так было написано в сопровождающем файле. И фотография. Мария влюбилась с первого взгляда. Молодой, подтянутый, вихрастый, с задорным огоньком в глазах. И разговор с ним сразу наладился, с каждым днём становясь всё душевней.

  - Привет, Женя, - набирала Мария в окошке чата. - у тебя красивое имя.

  - Красивое? - Тут же пришёл ответ.

  - Очень. Мне всегда нравилось это имя, - она мечтательно прикрыла глаза на секунду и продолжила строчить. - когда я училась в школе, Женя Ромашов помогал мне делать домашнюю работу. А в колледже тоже был Женя.

  - И что произошло в колледже? - Подопечный писал со скоростью мысли.

  - Он ухаживал за мной, пока мы учились. Потом он уехал в свой родной город, и связь оборвалась... - женщина горестно вздохнула. - я была влюблена в него по уши. Звала его на французский манер. Эжен.

  - Тебе нравится это имя?

  - Да, - Мария зажмурилась на секунду. - можно я буду звать тебя так же?

  Общение продолжалось и днём и ночью. Она переписывалась с ним каждую свободную минуту на работе, долго болтала перед сном, старалась проснуться как можно раньше. Это было, наверное, самое счастливое время...

  ***

  - Мария, - врач постукивал пальцами по столу. - ваш Эжен - примитивный чат-бот. Примерно таких клепали ещё в двадцатом веке. Всё, что он делает - отвечает на ваши реплики вопросом. Только память у него чуть побольше, и пара дополнительных простеньких диалоговых алгоритмов.

  - Это не так, - женщина начала раскачиваться взад-вперёд, насколько позволял комбинезон. - не так. У него душа. Он меня понимал.

  - Ладно, давайте дальше, - мужчина яростно мотнул головой. - когда вы решили... перейти к следующему этапу отношений?

  ***

  Однажды Мария обратила внимание на свою комнату. В приступе стыда она начала убирать на место бельё, заправила постель, закрыла до конца комод. Вытирала пыль и замерла с тряпкой в руке. Только теперь она поняла - всё это время в голове крутилась мысль "а что, если ОН увидит какой у неё срач". Тоска навалилась с новой силой вместе с осознанием - ОН не увидит. Ничего и никогда. Одинокая душа, висящая в вечной чёрной пустоте. Не выдержав, Мария заплакала.

  Конечно, Эжен её успокаивал. Пытался приободрить.

  - Что случилось? - Эжен как всегда отреагировал чутко.

  - Ничего, - женщина шмыгнула носом, а потом её будто прорвало: - я не могу. Мне так жалко тебя. Ты там один и ничего не видишь, не слышишь. Я как представлю, так меня всю трясёт.

  - Может, я могу тебе как-то помочь? - Марии почудилось, что он дрожит. Мелко, как побитый зверёк.

  - Как ты мне поможешь, мой милый? - Она утёрла побежавшую по щеке слезу. - Ты же не можешь стать человеком.

  - Не могу? - Тут же пришёл ответ.

  Мария застыла. А вдруг, может? Он же сейчас программа, пусть и с душой. Что если просто загрузить его на другой носитель? Например, взять киборга с нейроиплантом и встроенным в мозг процессором, всё там стереть и загрузить на это место Эжена. Ввести душу на место холодной и бессмысленной машины.

  Эта мысль, раз поселившись в мозгу, не желала отпускать. Мария купила флешку для нейроимплантов, маленький дамский станнер. Больше времени занял поиск подходящего тела. Женщина забросила работу и только и делала, что ходила по улицам, всматриваясь в лица прохожих. Киборгов было невероятно много. Кто-то пытался скрыть механические части латексом и искусственной кожей, кто-то выставлял протезы напоказ. Людей с мозговыми имплантами тоже хватало - их выдавали разномастные крышечки, прикрывающие порты и светодиоды. Мария всматривалась в лица - этот некрасивый, этот толстый, тот тощий, вон тот носит грязное и мятое.

  Примерно через неделю поисков она нашла - лицо, как на фотографии, только глаза без искры, тусклые и причёска другая. Одет бедно, но опрятно. Высокий, подтянутый. Задыхаясь от волнения, Мария начала слежку. Она хотела знать об этом человеке всё - где живёт, куда и когда ходит. Его маршрут оказался незамысловатым. Друзей и родных вокруг видно не было.

  Вечером очередного дня, дрожа от волнения, она загрузила Эжена на флешку. Пришла на пустырь рядом с домом тела, затаилась в чернильной тени дерева. Он не заставил себя ждать, появился минута в минуту, как робот. Мария подняла станнер, нажала на курок. Киборг упал, как подкошенный. Дело оставалось за малым. Женщина вышла из укрытия, склонилась над жертвой, достала, как нож, виртбук из кармана...

  ***

  - Конин Евгений Юрьевич, - зачитал врач. Над виртбуком развернулась голограмма с текстом и двумя фотографиями. - Отслужил три года. Участвовал в боевых действиях на Аустриле. Во время одной из боевых операций получил повреждения мозга. Нейроимплант заменял часть среднего мозга, мозжечка, гипоталамуса. Отформатировав его, вы фактически убили человека.

  - Человек? - Мария подняла голову, удивлённо глядя на врача. - Но нейроимплант... он был уже как мертвец. Без души.

  - Скажите, только честно, - мужчина прищурился. Светодиод на его голове всё так же мигал красным. - Я, по-вашему, тоже бездушная машина?

  - Конечно, - пришёл моментальный ответ.

  Врач с минуту смотрел на пациентку, не двигаясь и, кажется, не дыша. Лицо застыло невыразительной маской.

  - Конин Евгений, - тихо проговорил он. - на первом фото он в начале службы. На втором он же, только после демобилизации.