Решетки посольства раздвинулись после электрического сигнала, и машина въехала во двор. Остолбеневший Карл ван Хаах повернул голову к Малко:
- Куда же она делась?
Но и Малко ничего не понимал. Что случилось в тот момент, когда они потеряли "мерседес" из виду? У них просто не было времени, чтоб проехать через аэропорт. Следовательно, Гудрун Тиндорф высадили где-то в городе.
Почему, зачем?
Карл ван Хаах резко стукнул кулаком по своему рулю.
- Нужно ее найти, поскольку этот мерзавец теперь вне досягаемости!
- Прекрасная мысль, - одобрительно отозвался Малко. - Только где и как?
Разумеется, Гудрун Тиндорф сошла с машины не случайно. Карл ван Хаах не ответил на вопрос Малко.
- Я высажу вас у "Габороне Сан", - произнес майор. - Я должен отправить донесения. После этого присоединюсь к вам.
Спустя несколько минут Малко вышел из "рейнджровера", угрюмый и озадаченный. Он проходил мимо регистратуры, когда его окликнул дежурный администратор:
- Вас ждут в баре.
Туда Малко и направился. Там он увидел женщину, устроившуюся на одном из высоких табуретов бара. Наблюдая за выходом, она курила сигарету. Она слегка повернула голову и дружелюбно улыбнулась Малко.
Это была Гудрун Тиндорф.
Глава 17
Сначала Малко не поверил своим глазам! Надо же: немецкая террористка набралась поистине дьявольской наглости, чтобы бросить ему вызов в стенах "Габороне Сан". Он сделал шаг вперед, и улыбка Гудрун Тиндорф стала еще более приветливой, но ее глаза, темно-синие глаза отнюдь не улыбались. В левой руке молодая немка держала сигарету, а ее правая рука была в сумочке, лежавшей на стойке бара. Две совершенно одуревшие от пива девки, устроившиеся в соседнем "кабинете", устремили на Малко бычий взор, а бармен находился в другом конце заведения.
- Идите сюда, - сказала немка Малко, - и присаживайтесь.
Он впервые слышал ее говор. Голос у террористки был мягким, спокойным и холодным. Спереди два больших "кроличьих" зуба, плотоядный рот и ярко накрашенные помадой губы. Малко подошел к ней и остановился у соседнего табурета.
- Что вам надо? Что вы здесь делаете?
- Для вас это сюрприз, не правда ли? Я вас сразу же заметила.
- Почему не остались со своими приятелями?
На лице у нее мелькнула холодная улыбка.
- Существуют некоторые проблемы.
- Ну и что же?
- Мне хотелось бы кое-что предложить вам, - сказала немка.
- Мне?
Она затянулась сигаретой, не переставая пристально смотреть на него.
- То есть тем, кто работает вместе с вами. Вашим южноафриканским друзьям...
- Почему же вы не обращаетесь непосредственно к ним? Один из них скоро сюда приедет...
Майор ван Хаах должен был появиться в "Габороне Сан". Если он застанет здесь Гудрун, то убьет ее.
- Они меня не очень-то любят, - сказала террористка, не выказывая особенного интереса к этой теме. - Я предпочитаю предложить вам роль посредника.
Это был явно запутанный ход.
Между тем, подошел бармен, и Малко заказал себе порцию водки. В таком подкреплении он явно нуждался.
- Чего же конкретно вы хотите от меня?
Она взглянула ему прямо в лицо.
- Первое: вы не допустите ошибки и откажетесь от мысли схватить меня. В данный момент у меня в руках наведенное на вас оружие, а стреляю я достаточно метко. Когда я отсюда выйду, не пытайтесь меня выследить. Это ни к чему вас не приведет. Разве только сами очутитесь в лучшем из миров. Согласны?
- Согласен. Что еще?
- Я согласна сотрудничать с вашими друзьями.
- А по каким причинам?
У Малко прямо-таки захватило дух.
Гудрун Тиндорф и глазом не моргнула.
- По причинам, аналогичным тем, по которым я работала против них. Я имею в виду деньги. Много денег. Вероятно, вы знаете, что в моих действиях нет никаких политических мотивов. Я просто технический исполнитель.
В ее голосе чувствовалась нотка гордости.
- В вашей профессии, - заметил Малко, - опасно изменять своим нанимателям.
Тиндорф упрямо покачала головой:
- Это, конечно, так, но в данном случае предательство на их совести. Я была нанята для вполне конкретного дела, и я его выполнила. Моя работа на этом закончилась. Я должна была бы отправиться из Габороне с определенной суммой - гонораром по моему контракту. Вместо этого мне отказывают в его выплате и требуют от меня дополнительной поездки в Африку. Это чистейшее безумие, это они знают. Поэтому я считаю себя свободной от обязательств. Меня здесь буквально приперли к стене. Ботсванцам не к чему держать меня здесь, прежде чем они передадут меня южноафриканцам. Ваши друзья разыскивают меня, разыскивают, чтобы убить. В результате у меня нет иного выбора...
- А что вы можете, как говорится, "продать"?
Гудрун Тиндорф раздавила свою сигарету о пепельницу.
- Джо Гродно, - сказала она, - Затем сеть саботажников, которую я создала в Южной Африке, и взрывчатку, привезенную ими из Замбии, ту самую, что будет ввезена в Южную Африку через несколько часов. Не правда ли, это кое-чего стоит?
Малко чувствовал какое-то отвращение к хладнокровию этой женщины, повинной в десятках смертей, готовой превратить в деньги еще какое-то количество людей. Как она может смотреть на свое собственное лицо в зеркало?
- Нет, - ответил Малко, - я вам не верю.
- Вы не правы, - возразила немка. - Я хочу получить миллион долларов в ассигнациях по сто. Вы дадите ответ завтра утром. Я позвоню, чтобы вы пришли сюда. Заплатите за мой коктейль. Не следите за мной...
Она спустилась со своего табурета и прошла перед ним, неизменно держа руку в своей сумочке. Затем она быстро покинула гостиницу, оставив Малко ошеломленным. Какая наглость, какой цинизм и какое хладнокровие! Она была самой опасной женщиной, которую он когда-либо встречал на своем жизненном пути.
Малко и не пытался выслеживать ее, ибо она, конечно, не блефовала. Едва она исчезла, как у входа в бар появился майор Хаах со своими вьющимися черными волосами.
- Вы не разминулись с какой-нибудь женщиной, подходя к бару? - спросил Малко.
- Не обратил внимания. Почему вы об этом спрашиваете?
- Это была сама Гудрун Тиндорф.
