— Мне не важно, где и как, лишь бы с тобой, — честно призналась она, поворачиваясь на бок.

— Значит, мы отметим его в Париже, как и планировали. Наш отель с огромным Президент-Люкс и завтраком в постель долго ждать не будет, каттен.

Агата душераздирающе простонала и закатила глаза, снова откидываясь на спину и раскидывая руки, словно морская звезда. Над ней незамедлительно нависло перевёрнутое и ухмыляющееся лицо возлюбленного.

— Ну что ещё? — нахмурилась Нильсен-Харрис.

— Я люблю тебя, моя неугомонная мисс Харрис, — тихо произнёс Александр, дотрагиваясь до её губ в нежном поцелуе.

— Я тоже люблю тебя, — она улыбнулась уголками губ — возлюбленный явно не мог оставить её равнодушной.

За то время, пока они жили вместе, мужчина сравнительно чаще стал говорить своей жене приятные слова и отвешивать комплименты, особенно, когда их настигали недопонимания. Пусть они и ссорились, но всегда давали понять, что всё равно и не смотря ни на что до безумия друг друга любят и в любой момент готовы извиниться и помириться вновь.

Агата всё-таки сползла с кровати, уже не надеясь на продолжение ласк, и они вдвоём быстро сложили чемоданы, чтобы наутро встретить облюбованную всеми молодожёнами столицу любви — Париж.

***

Париж встретил влюблённых своей неповторимой атмосферой, разнообразными запахами сваренного кофе и свежей выпечки почти в каждом переулке среди старинных домов с невероятно красивыми барельефами, карнизами и балками. На небе не было ни одного облачка, которое бы смогло испортить супругам удивительный медовый месяц, на который было запланировано столько всего…

— В каком смысле, нет брони?! — раздался в холле громогласный голос Александра, каким он говорил только с подчинёнными. — Посмотрите ещё раз, там должна была быть бронь на фамилию Нильсен!

— Месье, простите, но компьютер ничего не показывает, может быть, вы бронировали номер в другом отеле… — дрожащим голосом оправдывалась девушка-администратор.

Мужчина с размаху ударил кулаком по стойке администрации и нахмурился, оборачиваясь на жену, которая демонстративно листала журнальчик, сидя на небольшом диванчике и иногда поглядывала на мужа. Его взгляд голубых глаз будто бы говорил «Не волнуйся, котёнок, я всё исправлю».

Ей было жаль Александра, он всегда раздражался, если что-то шло не по его плану, тогда он приходил домой в паршивом настроении и отказывался даже от любимых фрикаделек под брусничным соусом, которые однажды она приготовила специально на десять дней их брачной жизни. Часто Агата после напряжённых дней ласково гладила его по обнажённой спине, делая массаж, чтобы расслабить натруженные мышцы.

— Всё хорошо? — мягко спросила девушка, дотрагиваясь ладонью до его щеки.

— Нет, — рявкнул Нильсен, взъерошивая идеальную причёску, но тут же поспешил успокоиться, чтобы не срываться на супруге. — Фан… Боюсь, наш уикенд пройдёт не так, как мы планировали.

— И хорошо, — вдруг серьёзно заявила Агата. — Пошли, мы должны найти место для ночлега.

— Но я ещё должен разобраться с отелем, каттен, — мягко приостановил её Александр.

— Знаешь, я уже говорила, что мне не важно, где я буду проводить медовый месяц, лишь бы ты был рядом. И моё решение осталось неизменным. Но позволь мне хотя бы ненадолго вырваться из аристократических оков и почувствовать себя свободной. Я сомневаюсь, что хотя бы один раз в жизни смогу поесть пачку сырных чипсов в постели, чтобы потом не выплачивать штраф за порчу дорогущего белья. Так что бери свой чемодан, милый, этот месяц мы будем жить в хостеле неподалёку от Эйфелевой башни. Мы будем играть по моим правилам, а взамен я хочу тебе предложить себя так, как захочешь этого ты.

— Расплачиваешься натурой, золотко? — подмигнул Александр и тут же получил щелчок по носу, словно подросток, проигравший своему товарищу. — Хорошо-хорошо, моя госпожа.

Вечер медленно накрывал Францию, придавая ей особый шарм и изысканность, по улочкам зажигались фонари и вывески, а Агата с Александром самозабвенно гуляли по набережной реки Сены, иногда останавливаясь, чтобы сделать фотографию на память с изображением Эйфелевой башни. Хостел они всё-таки нашли, бросили там свои чемоданы, оплатив небольшую комнатку на двоих на месяц вперёд, и отправились на прогулку. Агата надела, кажется, самое вызывающее атласное платье в мире — совсем коротенькое и на тонких лямках, которые соблазнительно огибали её плечи, а ткань еле прикрывала пухлую грудь, чуть обтягивая её и приподнимая. К образу добавлялись ещё и босоножки на шпильке, который добавлял её образу сексуальности настолько, что ему хотелось нагнуть её прямо сейчас, тем более, если она разрешила с ней делать всё, что он пожелает, а это было большой редкостью — грубости они оставляли для особо острых ощущений.

И продолжался бы этот вечер восторженными вскриками миссис Нильсен-Харрис, однако им очень не повезло, что её глаза нашли какой-то ночной клуб, спрятавшийся между обшарпанными домами. Александр было начал отговаривать свою сумасшедшую каттен туда не соваться, но она настояла, напоминая, что на этот месяц они заключили достаточно честную сделку. Ему пришлось согласиться, хотя нутро явно давало понять: добром это уж точно не кончится.

Внутри громко била музыка, пахло спиртными напитками и само заведение оказалось не таким плохим, каким оно могло показаться на первый взгляд. Они незамедлительно заняли один из столиков, который находился совсем неподалёку от пилонов, в которых танцевали девушки, ритмично покачиваясь в такт музыке и вертясь на шесте так, словно бы они ничего не весили. Агата не волновалась за Алекса — ни одна особа, увлечённая своим делом, на него не смотрела, а вот на неё были обращены почти все мужские взгляды, хотя она плотно устроилась под рукой мужа, накрывающей её плечи.

Свет софитов почти ослеплял, в барабанных перепонках отбивался ритмичный бит, под который тело само пускалось в пляс, а от количества выпитого алкоголя практически сносило башню. Рыжеволосая потягивала коктейли, в которых явно было много спирта, а мужчина небольшими глотками растягивал стаканчик дорогого коньяка. Девичье тело уже не могло просто сидеть на месте, поэтому она бегло поцеловала супруга в щёку и двинулась покорять танцпол под усмешку мужчины. Она танцевала в середине толпы, но швед пристально смотрел на каждое её движение: взмах кудряшками, руки вверху, пара движений бёдрами, а затем поворот на носочке и несколько прыжков на месте, протянув ладошки к диско-шару, который отражал миллионы лучиков цветных прожекторов.

Но что это? Агата скрылась из наблюдений, её рук в толпе уже не было видно, а пухлое тельце не подмахивало бёдрами в такт музыке. Сердце почуяло неладное, нутро заныло с новой силой, а голубые глаза беспорядочно оглядели танцпол. У барной стойки стояли двое — его жена и какой-то неизвестный молодой человек, который поглаживал указательным пальцем ободок стакана с дешёвым янтарным виски, который бы Александр смог различить за километр. Воинственно собрав все свои силы, он раздражённо кинулся к ним, расталкивая танцующих людей.

— Какого чёрта здесь происходит? — воскликнул он, скрывая возлюбленную у себя за спиной.

Незнакомец лишь оскалился в хмельной улыбке:

— Я и эта прекрасная мисс решили поболтать подальше от сумасшедшего ритма танцпола. Законом не запрещено.

— Вообще-то, она не мисс, а миссис, — оскалился Александр в ответ.

— А тебе-то откуда знать, чудила? Неужто…

— Да, я её законный муж.

— Алекс, мы… — попыталась оправдаться Агата.

— Молчи, каттен, — ядовито процедил он.

— Итак, слушай, «муж», — усмехнулся незнакомец, — брысь отсюда, а я продолжу разговор с этой леди, возможно, она поймёт, какую ошибку совершила, однажды не встретив меня, уж я бы точно одевал её в меха и бриллианты и вообще нормально трахал, а то она у тебя уже с чужими мужиками разговаривает. Что, детка, член у него маленький, ха?

Агата зажмурилась, как от удара. Всё. Её новому знакомому явно не жить, неизвестно, что сможет учудить Нильсен, когда по его эгоизму, самолюбию и тщеславию нагло проехались, словно бы катком. Лицо Александра покраснело, как от жары, глаза налились кровью, а твёрдый, как бетон, кулак размахнулся и попал ровно по челюсти незнакомцу так, что тот упал, утягивая за собой хрустальный стакан и опрокидывая на себя своё дешёвое пойло. Ошарашенно незнакомец смотрел на постепенно остывающего шведа, схватившись за щеку. Музыка стихла и теперь все взгляды были направлены на маленькую сцену ревности, развернувшуюся на глазах тусовщиков, танцовщиц, барменов и ди-джея.