Если начать вырываться сразу – даже чисто рефлекторно он вцепится в меня сильнее. Поэтому я расслабляюсь, позволяю прижать себя чуть крепче – и нежнее, даже негромко всхлипываю. И когда хватка ослабляется, резко толкаю его вперед, а сама, рискуя оступиться и упасть, отступаю назад. Он молодец, чуть пошатнулся, но не упал, а я… Каблук, даже маленький, сыграл со мной злую шутку – и я повалилась назад. Сердце пропустило удар, но прежде чем я упала, второй раз за этот день оказалась пойманной. Правда, сейчас я совсем не против. Кровь стучала в ушах, на мгновение перед глазами потемнело. Оглянувшись, я почувствовала такое облегчение, от которого закружилась голова. Может быть, это и было из-за краткого полета, но присутствие Итачи меня ободрило. Где-то за его плечом, в нескольких шагах позади маячил Саске.

- Спасибо, – растерянно, на выдохе сказала я, чувствуя себя неловко. Итачи помог мне утвердиться на ногах под внимательными взглядами Орочимару и Саске и ответил, когда я уже и не ждала:

- Будь осторожней. – Помедлив, он спросил, глядя на брата. – Ты ведь собиралась в номер?

- Да.

- Сумка наверняка тяжелая.

- Я помогу, – тут же отозвался Саске, подхватывая меня под локоть. Когда мы проходим мимо Орочимару, тот поворачивается и произносит:

- Это был план Пэйна. Он хотел, чтобы вы влюбились в кого-нибудь из Акацуки. Можешь спросить у Итачи, если хочешь.

- Я знаю. И Юля тоже.

В номер Саске довел меня без происшествий.

====== День десятый. Продолжение ======

В номере я присаживаюсь на кровать и застываю соляным столбом: спина идеально ровная, руки на коленях, глаза прикрыты. Мне надо срочно обдумать сложившуюся ситуацию под несколько другим ракурсом.

Саске молча смотрит на меня, я кожей ощущаю его взгляд. Негромкий стук в дверь кажется оглушающим. Хотя человек вошел бесшумно, я почти уверена в личности пришельца.

… Тепло. Я распахиваю глаза, почувствовав, как он взял мою ладошку. Не угадала. Второй рукой он снимает маску и кладет на пол. Мадара сидит передо мной на корточках, перчатки, которые он не снимал даже в жару, небрежно лежат рядом с маской. Заворожено разглядываю перстень на среднем пальце правой рукой – назвать это воистину прекрасное произведение искусства с гербом Учих кольцом мне не хватает наглости. Поднимаю взгляд. Чуждые нашему миру – да и не только нашему, как я думаю – черты лица. Алые глаза с рисунком Шарингана. Смотрю за его плечо: там, возле двери стоят Саске и Итачи. Саске еще не совсем понимает опасность ситуации, но чувствует напряжение. Черные глаза, кажется, вот-вот начнут метать громы и молнии, брови сведены к переносице.

Итачи… Похож на натянутую струну, как не банально сие сравнение. Выражение лица абсолютно безмятежно – чего не бывает в обычное время, тогда он скорее бесстрастен. Рука лежит на ручке входной двери. Тронь – зазвенит или отзовется грохотом лавины, начавшейся с одного камешка. Мне на мгновение кажется, если Мадара позволит себя что-нибудь этакое – он плюнет на все планы, интриги и просто… Сорвется? Из-за меня?

Нееет. Быть этого не может.

Вновь смотрю на Мадару, стараясь абстрагироваться. Да уж… Те, кто создавал Учих обладали превосходным вкусом – и чувством меры, что не маловажно. Кому бы приписать это деяние: природе, богам … Или демонам?

- Орочимару в своих попытках задеть тебя высказал одну интересную… Мысль.

Хорошо сказано: «в попытках задеть тебя…».

Мужчина же продолжил:

- Ты ничего такого не знала, вопреки твоим же словам.

-Мы предполагали подобный вариант развития событий. – Говорю ровно. – Не беспокойся за Юки – она знала, что рискует и в какие игры пытается играть. Не стоит волноваться и за меня – в своих умениях контролировать себя я уверена. Вряд ли в вашей не особо дружной компании интриганов найдется привлекательный для меня человек.

Говорю спокойно – только так, как констатируют факты. Уголки губ чуть приподняты – легкая снисходительная насмешка над их наивностью: неужели могли предположить только, что я куплюсь на сладкие речи о том, как я важна и необходима?

- Хорошо. Меня радует твоя… разумность, малышка. – Даже не возражаю: по сравнению с ним, действительно мелкая. Но как же вкрадчив его голос! В этот раз, когда я четко контролирую свою сознание, я понимаю, что дело здесь не в Шарингане… А скорее в природной убедительности, обаятельности и превосходном ораторском мастерстве. – Пэйн действительно предлагал нечто подобное. Еще до прихода Орочимару. Но потом, с его появлением, счел это нецелесообразным. – Видимо, пояснять причину он посчитал ненужным. – Если не веришь моим словам, можешь уточнить у Итачи.

Означенный отвечает мне спокойным уверенным взглядом – и подтверждающее кивает. Что ж спасибо, конечно, но именно в этот момент мой контроль дает сбой:

- Да что ж вы все меня к Итачи-то отсылаете!!! Знаешь, – шиплю, – это становится подозрительным!

- Ничего сверхъестественного. – Безмятежно улыбнулся он, и гнев мой утих, как по волшебству. – Просто из всех нас больше всего ты доверяешь Саске и Итачи, хотя мне и не ясен такой выбор. И коль скоро Саске знать об этом из первых рук не мог…

Он вновь позволил мне додумывать самой. Да. Тут и не поспоришь. А ты прекрасный враг – и союзник. Интересный, по крайней мере.

А еще неплохо разбирающийся в женской душе и знающий силу своего очарования. Блин.

Когда Мадара выходит, надев перчатки и маску, Итачи смотрит на неуверенного в том, что нужно делать, Саске и просит его вынести сумку. А сам снова запирает дверь. Молодой мужчина – я бы сказала «парень», да излишне серьезное выражение его лица не позволяет. Мы долгое время смотрим друг на друга.

- Все правда. – Глухо говорит он. – Хотя я просил тебя не доверять мне… Но раз уж ты почему-то решила иначе, я прошу тебя о другом. – Кратка я пауза. Взгляд вникуда. – Я прошу тебя, – повторяет он, – как бы ты не хотела, как бы ты не обиделась. Не пытайся придти в наш мир. Одна или нет, но ни в коем случае, не соглашайся.

У меня такое чувство, будто сейчас он видит не меня – наивную в общем-то девчонку, решившуюся поиграть в большую политику – политика двух миров, чем не гигантское поле для битвы?

- Обещаешь?

- Сделаю все, что в моих силах.

- Я был бы благодарен, если бы ты сделала большее.

О сути случившегося я в двух словах написала Юле смс-кой. Дальше решать она будет сама. В самолете она, виновато опуская глаза, садится на соседнее с Сасори сиденье. Киваю, тем самым продемонстрировав, что приняла ее выбор. Саске тут же оказывается рядом и тянет меня за руку. Мы садимся дальше всех – я у окна, хотя мне жутко страшно лететь.

- Жаль, нельзя послушать музыку, – вздыхает братик.

- Если хочешь, – хмыкаю, – могу спеть тебе на ушко, чтобы не мешать другим. Прекрасную музыку ты, конечно, не послушаешь, но тебе, по-моему, слова нравятся больше.

Учиха-младший смотрит на меня пристально, и я не могу разобрать его эмоции, а затем кладет голову на мое плечо. И я улыбаюсь, начиная негромко напевать. Самолет взлетает, я пою свои любимые песни, а пальцы путаются в жестких волосах названного брата. Чужое сердце ровно стучит под правой ладошкой, его рука так естественно прижимает меня к его телу, и ледяной комок обиды будто тает. Мне снова тепло и спокойно – не одна.

«Под небом голубым есть город золотой

С прозрачными воротами и яркою звездой…»

====== День 10. Продолжение 2. Прибытие. ======

«Это очень сложно – заставлять себя верить и демонстрировать эту веру человеку, которого ты почти не знаешь. Дать прочувствовать не только безграничную веру, но и гордость, и тепло, которого и на себя не всегда хватает, щемящую надежду на что-то неясное и почти неслышный отзвук любви. Тем более, когда он скользит подобно острому ножу в твоем разуме – и даже если б не хотел сделать больно, не смог бы. Это было очень сложно, на пределе моих актерских данных, за гранью моего умения чувствовать, но я справилась. Я понимаю это, потому что он почти в ужасе отшатывается – от меня, моего разума… Лишь для того чтобы мгновением позже вновь змеей проскользнуть сквозь мои широко раскрытые глаза и понять, что это за головоломка такая, непонятная. У меня получилось. Он так давно не чувствовал веры в него, что отказаться от такого подарка будет выше его сил. Вот она я – открыта как книга, не плачу от боли, а понимающе улыбаюсь и позволяю заглянуть еще глубже…»