- Знаешь, - задумчиво протянула Рей и отхлебнула вина из галантно протянутой другом бутылки, - это слишком хорошо. Может быть, плюнем на Хакса и его дружков? Осядем здесь.
Она и сама удивилась тому, что сказала это. В любом случае, подобные рассуждения даже в шутку были совершенно не в ее духе. Иначе она не получила бы своего прозвища песчаной змейки и, вероятно, вообще не дожила бы до этого момента. Вероятно, впервые в жизни она серьезно задумалась о том, чтобы поступить также, как многие люди, бежавшие от войны – найти красивое место и остаться там навсегда. Завести новые документы, новую жизнь… только что делать с душными, липкими и назойливыми призраками прошлого, теснившимися на задворках ее подсознания? Она же даже здесь, среди этой бурной зелени и первозданной красоты будет просыпаться в кошмарах среди ночи и долго вглядываться в пустоту. Тем более после того, как самый главный из ее демонов, терзавший ее сильнее всех остальных, вдруг возник из небытия и стал материальным.
Да, точно, она же должна вернуться в Рим… Впрочем, зачем? Чтобы умереть? Окружающая девушку атмосфера действовала так умиротворяюще, что прежние мысли вдруг показались далеким, почти забытым тяжелым сном. Может быть она ошиблась, когда думала, что приняла решение на счет своей дальнейшей судьбы и есть еще шанс все изменить?
Пока Рей размышляла об этом, По вдруг посерьезнел.
- Я не говорил тебе, да и ты как-то не спрашивала, - сказал мужчина, почесывая свою густую бороду, - но я не планирую оставаться в Европе.
Рей посмотрела на него с интересом.
- У меня за океаном более-менее налаживается жизнь, - продолжил друг, оценив ее реакцию и убедившись, что она не сердится, да и с чего бы?, - я написал и издал пару романов, мне сейчас предложили работу сценаристом в Голливуде, гражданство оформляю, скоро снова женюсь… с Зори то мы разбежались…
- О, - многозначительно выдохнула Рей и грустно усмехнулась, - и почему ты тогда вообще во все это ввязался?
По беззаботно пожал плечами и Рей захотелось обнять его только за один этот жест – настолько неизменный из их далекого прошлого, будто не прошло двадцать лет. Он ведь всегда казался довольно легкомысленным парнем, ввязывался во всякие авантюры, в том числе любовные, а когда дело касалось чего-то, что его действительно беспокоило, тушевался и изображал такую невозмутимость. Но именно это легкое движение его плечей на языке тела говорило о том, что для По все это действительно важно.
- Это… что-то типа долга, - нашелся он и слегка погрустнел, - и меня надоумил Леонард.
Имя показалось Рей смутно знакомым, и на минуту она зависла, копошась в памяти, пока внезапное прозрение не заставило ее вздрогнуть. Леонард – брат Кайдел.
- Он каким-то образом узнал о том, что Хакс в Риме, - зачем-то уточнил По, - и я сорвался, все бросил. Мне вдруг показалось очень важным найти тех, по чьей вине она…
Подходящих слов ему найти не удалось. Сошла с ума? Зациклилась на мести? Совершила тот глупый, сумасбродный поступок, который стоил ей жизни? Она всегда была боевой девчонкой, но ведь могла же отпустить все это и двигаться дальше. Но нет, она зачем-то раздобыла ту чертову гранату, полезла в автомобиль… Рей редко думала об этом, удивляясь тому, насколько болезненным, даже по прошествии множества лет, остается для нее этот момент, щедро приправленный чувством вины. Ведь она могла не закрываться от своих способностей и сразу почувствовать, что произойдет. Могла… в конце-концов не устраивать в Гюрсе мясорубку, которая и пошатнула психику ее подруги. Могла не пытаться стереть ей память, пока они скитались по Франции, сделав в результате только хуже. Могла, могла, могла… В ее памяти словно прорвало плотину и мощный поток тоски, сожаления, злости вырвался на свободу, снося все на своем пути.
- Кстати, - вдруг опомнился По, - ты никогда не рассказывала, как вы сбежали из Гюрса.
Рей и без того уже чувствовала накатывающий волнами приступ тревоги, а теперь оказалась окончательно загнанной в угол. Ее желудок снова отозвался на происходящее, намекая, что сейчас она снова на время лишится способности разговаривать. Вероятно, ему все-таки не пришлась по вкусу смена воды и местная кухня. Или последствия долгого плавания все еще никак не хотели отпускать измученный организм.
- Потому что я этого не помню, - честно сказала Рей, - не помню, что стало с Роуз. Не помню, чем мы с Кайдел занимались, и как выживали аж до весны сорок четвертого, представляешь? Больше года моей жизни просто… исчезло, - она подавила судорожный вздох, рвавшийся из груди и попыталась ободрить себя и По заодно, - может это к лучшему. Вряд ли мы с ней отдыхали в санатории.
- Это как у нее? – с готовностью откликнулся По, - от шока?
- Наверное, - бросила Рей, как могла беззаботно и достала из сумочки потрепанную пачку сигарет. Однако, попытка унять горечью табачного дыма засосавшую в груди пустоту обернулась для нее новым приступом тошноты.
Хакс оказался удивительно изобретательным в вопросе шпионских способов связи. Рей оставалось только догадываться каким образом он вычислил гостиницу, в которой они остановились, но педантичному немцу это удалось поразительно легко. Она ждала записки на рецепции или звонка, но рыжий сумел удивить ее даже после участия в партизанской войне. Окно здания напротив их номера несколько раз мигнуло, а затем распахнулись деревянные ставни и неизвестная греческая девушка привязала к веревке, натянутой между зданиями для сушки одежды, потрепанный старый пиджак и толкнула его вперед, позволяя на собственном весе продвинуться до подоконника отеля. Записка была спрятана в кармане и была удивительно емкой. «Новый замок. Приходи одна». Рей немного поломала голову, пытаясь разобраться в карте города, но все-таки отыскала обозначенное место. Впрочем, здесь возникала определенная сложность – крепость была большой и имела сразу несколько входов. Рей решила поторопиться и идти, доверившись интуиции, чтобы не разочаровывать доверия Хакса.
В Керкире темнело намного быстрее, чем в Риме, и к девятому часу вечера, узкие старинные улицы уже были полностью погружены в свет редких фонарей и окон. Чуть не заблудившись в поворотах и тупиках, Рей поднялась на невысокий пригорок и остановилась, оглядываясь по сторонам. Она невольно залюбовалась открывавшимся отсюда видом на дома и крыши и даже не заметила приближающиеся шаги. Все-таки этот райский уголок действовал на нее слишком расслабляющее – она теряла остроту своих ощущений и становилась невнимательной и расслабленной. Это сыграло с ней злую шутку.
Вместо Хакса сзади образовался куда более крупный и сильный человек, который легко пережал горло девушки, мешая ей даже пискнуть, прежде чем она успела как-то среагировать и вырваться из захвата. К лицу Рей прижалась влажная тряпка, омерзительно пахнущая весьма знакомым, но уже почти забытым ароматом хлороформа.
«Вот и останешься тут навсегда» - перед тем, как отключиться, мрачно подумала Рей, - гнить в земле».
Впрочем, как обычно, Рей слишком рано расслабилась и решила, что ее мучения закончены. Сознание вернулось к ней довольно быстро вместе с новыми приступами тошноты и злости на саму себя. Судя по вибрации и звукам снаружи, ее везли в машине. А еще ее глаза и руки были связаны, а рот зачем-то заткнут кляпом. «Это они правильно поступили» - подумала девушка, ведь на языке так и вертелись все самые омерзительные ругательства, которые она выучила за недолгую, но насыщенную жизнь.
Большую часть ругательств, впрочем, она приберегла для себя самой.
Как можно было так расслабиться и повестись на уловки Хакса? Она как глупый мотылек радостно нырнула в виртуозно сплетенную паутину и еще и По потащила за собой. Чем она вообще думала? Ах да, все ее мысли и переживания были заняты возвращением Монстра. Конечно, ей некогда было попробовать прощупать мысли Хакса и проверить все куда более тщательно, чем никак.
