- Как жаль, что ты так скоро собралась нас покинуть, - протянул он, явно ожидая, что сейчас Рей с готовностью выплеснет ему все, что до того, умудрялась не высказывать вслух. Как будто на этом празднике ей была отведена особая роль – ягненка на заклание, на забаву всем этим сверкающим бриллиантами и сытостью гостям. Эта мысль была удивительно ясной и четкой в затуманенном мозгу Рей, но совершенно не вызвала страха или возмущения. Наоборот – она сама хотела борьбы, хотела, чтобы хозяин замка уже сделал что-то дьявольски плохое, чтобы она могла выплеснуть всю свою ненависть. Она готова уже была вступить с ним в схватку, показать, чему успела научиться и помериться своими сверхъестественными силами, но… в ее сознание мягко и осторожно пробрался чужой голос. Голос Монстра.
«Пожалуйста, Рей, не надо».
Попытка урезонить этот пыл только больше вывела Рей из себя. Она сжала голову ладонями и затрясла головой, пытаясь вытряхнуть оттуда всех посторонних. Выходило из рук вон плохо, алкоголь совершенно мешал ей концентрироваться и чувствовать гармонию и силу, струящиеся внутри. Черный ящик в мозгу обернулся коробкой шарманщика, откуда торчали пружины и шестеренки и вместо мелодии из него лился смех, насмешливый и холодный. Рей готова была поклясться, что принадлежал он Сноуку.
«Я не могу тебя потерять. Пожалуйста!»
Эти слова ударили Рей словно плеть, она даже слегка отрезвела. Она медленно отняла руки от головы и озадаченно посмотрела Кайло в глаза, содрогнувшись внутренне от той тоски и нежности, которые легко читались там. Конечно, это не укрылось и от цепкого внимания Сноука. Он не отрывал от них взгляда и легко улыбался одними губами под маской. Если бы Рей была способна соображать, она бы глубоко задумалась над подобной его реакцией на их взаимодействие. Не нужно быть гениальным стратегом или сведущим в военном деле, чтобы понимать, что сплоченность всегда может обернуться бунтом. Она слышала какое-то латинское изречение на этот счет, еще когда изучала медицину. Эти фразы им давали, чтобы легче было учить язык… Как же это…
Divide et impera.
Разделяй и властвуй. Нужные слова легко вспыли из хаотичного марева мыслей. Но тогда Рей оказалась не в состоянии анализировать ситуацию и проводить эти параллели, она занималась этим намного позже, перебирая в памяти размытые из-за алкоголя осколки воспоминаний об этом моменте. И всегда концентрировала свое внимание на другом. На словах Монстра в своей голове – «Я не могу тебя потерять».
- Извините, - наконец-то нашла в себе силы прервать затянувшуюся немую сцену Рей и язык у нее даже почти не заплетался, - общество меня утомляет, мне лучше уйти…
- Как хозяин замка и этого приема я хотел бы просить услугу, - Сноук не готов был так легко выпускать ее из своей хитросплетенной паутины, - один танец.
Рей почему-то в первую очередь снова повернулась к Монстру, словно спрашивая у него разрешения и, хотя, сделала она это скорее интуитивно, оказалась совершенно права. Он плотно стиснул зубы и сжал кулаки, всем своим видом демонстрируя, как сильно ему не нравится подобный поворот событий. Рей усмехнулась про себя, что даже если бы учитель потребовал чего-то менее невинного, чем танец, Кайло все равно не посмел бы спорить со своим хозяином. Или посмел бы? Она и рада была бы на это посмотреть, но каким-то чудом прорезавшийся сквозь марево опьянения голос разума умолял не играть с огнем. Хотя бы не сейчас. Хотя бы пока она не расспросит Монстра о том, что именно он имел в виду под своими словами… Не хочу тебя терять, как кого? Как другую избранную? Как друга? Как…
Рей тряхнула головой, пытаясь сконцентрироваться.
- Я не владею вашими светскими танцами, - заявила она, смело взглянув в глаза Сноуку, - вряд ли вы хотите, чтобы я вам оттоптала все ноги и опозорила перед гостями, - и тут же отругала себя – а что, если именно этого он и хотел? Продемонстрировать образованной, куртуазной элите Рейха своего домашнего питомца – дикарку с края света, не способную даже в простенький такт вальса попадать. Рей вдруг стало чудовищно обидно от того, что она совершенно не владела языком, на котором общались гости, ведь, вероятнее всего, большую часть вечера, они попросту потешались над ней – как она держит вилку, как сидит, как жадно пьет, проливая вино себе на подбородок, как напивается.
Что же? Хотите дикарку? Получите, - мрачно подумала она, впадая в какой-то странный азарт. И сквозь собственное воодушевление легко уловила волну тревоги, хлынувшую на нее со стороны Монстра.
- Я могу станцевать кое-что, что умею, - сказала она, неотрывно глядя Сноуку в глаза, - но одна. Это будет считаться?
Сноук лишь молча усмехнулся и слегка склонил голову. Он жестом приказал гостям освободить пространство в центре зала, а музыкантам замолчать. Рей уверенно шагнула в центр образовавшегося круга, но Кайло ухватил ее за запястье.
- Что ты задумала? – прошептал он. Рей оставила его вопрос без ответа и вырвала руку из его горячих пальцев. Ее мысли были заняты тем, сколько раз за сегодня он притрагивался к ней, словно искал любого возможного случая для тактильного контакта. Или она придумала себе все и снова выдавала желаемое за действительное?
Рей решительно подошла к стене и сняла с нее одну из старинных сабель с кривым лезвием и изящным серебряным эфесом. Как только она ощутила в своей руке холод оружия через мутную пелену опьянения в ее сознание хлынули незнакомые прежде образы – картины далеких сражений, средиземноморские города, чем-то похожие на побережье Алжира, воины в цветастых одеждах и блестящие на солнце латы. Она отчетливо ощутила во рту солоноватый вкус крови, колючего песка и нагретой солнцем земли. Такое родное, близкое, забытое. И на самом деле все-таки чужое, незнакомое, ненавистное. Повинуясь рождающимся внутри ассоциациям, она несколько раз ударила рукоятью клинка о торжественно стоящие рядом рыцарские доспехи, отбивая простой, но четкий ритм. Музыканты неуверенно подхватили незамысловатый мотив. Реальный мир расплывался и звук теперь оставался единственной ниточкой в пространстве, связывавшей прошлое и настоящее.
Туареги были южным народом и в той дыре, расположенной на северо-западе Алжира, где провела свое детство и юность Рей, были не частыми гостями. Но именно их культура, их национальный танец так прочно отпечатался в ее памяти. Может быть, еще маленькой девочкой ее околдовали их темные одеяния, может быть, завораживало оружие в их руках или ловкие, гипнотизирующие движения. Весь поселок сбегался посмотреть на это зрелище, и, особенно, дети; они с Финном искали любой предлог вырваться из лавки Платта, чтобы отправиться на представление. Рей словно снова оказалась там, чувствовала обжигающий зной пустыни, колющий глаза песок, запахи благовоний, специй и сушеных трав; дым костров и ароматы рынка в центре города. Хотела бы она остаться там, не знать войны, не знать холода – мягкой парижской зимы, бараков Гюрса, снежных пустынь, окружавших замок Сноука?
Если бы в тот роковой момент, когда неизвестный насильник зажал ее в тесном переулке, ее жажда жизни оказалась бы более вялой и оружие перешло в руки нападающего? И тот самый клинок, который она выкрала у Платта, подаренный ему приезжими туарегами в обмен на какие-то красивые, но совершенно бесполезные безделушки принес бы гибель ей самой. Было бы лучше забвение?
Рей не заметила, как темнота окутала ее, проглотила целиком, выхватив из стыка миров, в котором она невольно оказалась. Спокойная, густая, мягкая и теплая, убаюкивающая, как забытый голос матери. И все звуки, запахи, ощущения погасли, растаяли, расплылись, как изображение на засвеченной фотопленке.
Как хорошо, - только и успела подумать Рей.
Она очнулась, окутанная теплом и мягкостью постели и не сразу поняла, где находится. Несколько минут она отупело вглядывалась в высокий, отделанный деревом потолок и пыталась по крупицам собрать воспоминания о событиях, произошедших с ней ранее, но все в голове перемешалось, вытащить что-либо из этого клубка не представлялось возможным. Гюрс, пустыня, замок, Париж – все казалось таким далеким и ненастоящим, словно не было частью ее реальной памяти, а только обрывками чужих историй. И от этого на душе было удивительно спокойно.
