- А что, если мы не хотим быть избранными? – не удержалась Рей и чуть не хлопнула себя по губам. Все-таки привычка перебивать и спорить однажды сведет ее в могилу. Но Сноук не разозлился, лишь улыбнулся снисходительно.
- Променять величие на посредственную и пустую человеческую жизнь? – откликнулся он, - поправь меня, если я ошибаюсь, но ты мечтала стать врачом. Ты хотела быть героиней, спасающей человеческие жизни, значит, уже в принципе не планировала прозябать в болоте обыденности. У тебя есть дар, с которым ты могла бы помочь куда большему количеству людей.
- Я… - Рей растерялась, - уже не знаю, чего я хотела бы. Потому что началась война и такие как вы, начали перекраивать мир по своему желанию.
- Так может быть, такие как ты – могли бы нас остановить?
Рей не знала, что сказать. Выстоять словесную дуэль со Сноуком было куда сложнее, чем с Кайло. Зловещий хозяин замка был спокоен и рассудителен, а его доводы, как на зло, не лишены логики. Рей и сама недавно размышляла о том, о чем он говорил. Поэтому теперь она испытала сильное желание ретироваться, пока все ее моральные щиты не рухнули. Ей было бы намного легче, если бы Сноук начал цитировать Ницше или бросаться нацистскими лозунгами, если бы он принялся рассуждать о том, что ей с ним или с Кайло, нужно породить целую армию избранных для использования их на войне… Но его методы были намного тоньше и изящнее и перед ними Рей чувствовала себя беспомощной. Она в конце-концов девятнадцатилетняя дурочка из пустыни, а не гениальный военный стратег и даже в шахматы не играла никогда в жизни. У нее и образования то нет, а сложные слова в книжках до сих пор читает с трудом. Как ей противостоять этому коварному змею-искусителю?
- Подумай об этом на досуге, - сжалился над ней Сноук, словно снова прочитав ее мысли, что, вероятнее всего, так и было, ибо Рей растерялась и перестала возводить защитные стены вокруг своего разума, - но у меня для тебя хорошие новости.
Она изумленно захлопала глазами. Кайло… может быть это касается Кайло?
- Скоро в замке состоится праздник, - огорчил ее Сноук и загадочно добавил, - и мы ждем гостей.
Происходящее в замке все больше напоминало готический роман или одну из тех бульварных книжонок, которыми была богата библиотека мадам Демерон. Рей уже успела немного привыкнуть к мрачной и роскошной обстановке замка, портретам, тяжелым шторам, прислуге, снегу за окнами, мраморным каминам и трапезами в роскошной столовой, но судьба подкинула ей новые непривычные обстоятельства: замок ожил, в ожидании гостей. Прислуги стало больше и она сновала по всем комнатам, вытряхивая пыль из каждого темного уголка и протирая каждую статую или висящую на стене саблю, из кухни доносились по-настоящему будоражащие воображение ароматы неизвестных вечно голодавшей девушке блюд. И, конечно, накануне самого приема, в комнате Рей снова появилась Мария, которой после произошедшего девушка старательно избегала, и разложила перед ней на постели для выбора роскошные, непривычно богатые предметы одежды. Рей попыталась отказаться и ограничиться простым черным платьем, которое уже считала своим, но еврейка настояла на смене наряда, объяснив это приказом хозяина.
В готических романах, как правило, ничем хорошим подобный поворот событий не заканчивался и Рей тут же в красках нафантазировала себе, что или станет лучшей закуской на балу вампиров или и вовсе обвенчается с Сатаной, который увлечет ее за собой в глубины ада. Сопротивляться было бессмысленно и Рей выбрала черное бархатное платье, показавшееся ей самым скромным из всего предложенного, и оставлявшее ее тело, а главное, шею, максимально закрытыми благодаря узкому прямому декольте и стоячему воротничку, вышитому бисером. В довесок к платью шла еще и черно-золотая маска из приятного, легкого материала, поражавшая искусностью, с которой была выполнена.
Мария зачесала Рей волосы так, чтобы ее облезлое каре не выглядело так по-сиротски и проводила в уже привычную девушке просторную столовую, которая в этот раз была полна гостей. Самого Сноука видно не было и Рей растерялась, не зная куда себя деть среди всех этих пестрых, разряженных незнакомцев, общавшихся исключительно по-немецки. Ей казалось, что она удивительным образом попала на страницы книги или в какой-нибудь причудливый фильм, так мало напоминавший ее привычную жизнь, алжирскую бедность, недолгое парижское многообразие и мрачные военные будни, но при этом она чувствовала себя совершенно чужой на этом празднике роскоши и гедонизма. Кусок не лез ей в горло и она сидела за столом, испуганно озираясь по сторонам, пока услужливый слуга не предложил наполнить ее бокал разогретым вином.
Все присутствовавшие носили маски и Рей мрачно усмехнулась про себя, что количество людей, скрывавших свои лица в ее жизни превысило все допустимые нормы. Она без труда догадалась, что подобное требование для гостей было ничем иным, как жестом солидарности в адрес хозяина, вынужденного скрывать свое лицо. Но менее жутким от этого мероприятие не становилось и Рей налегала на вино, позабыв даже о том, как пагубно на нее действует непривычный организму алкоголь. Ей нужно было забыться.
Когда девушка уже изрядно захмелела, появился Сноук в сопровождении какой-то дамы, настолько густо осыпанной драгоценными камнями, что даже смотреть на нее было больно, так они сияли в теплом свете множества свечей, горящих в комнате. Он бросил короткий одобряющий взгляд в сторону Рей и занялся своими гостями.
Кто они, эти люди? Которые могут позволить себе щеголять драгоценностями, вкушать роскошные яства, петь и смеяться, когда другие погибают в лагерях, умирают от голода в разоренных деревнях, гибнут от ран на поле боя… Когда кого-то мучают в застенках, а кого-то казнят в газовых камерах… Как они могут позволять себе этот омерзительный беззаботный смех и незаслуженный праздник среди катящегося в бездну мира? И что, черт возьми, они празднуют? Свою победу? Победу, которая означает, что все друзья и близкие Рей мертвы, что не осталось больше сопротивления, всех тех, кто пытался остановить кровожадные жернова войны?
Теперь Рей не могла избавиться от мыслей о том, что владей она куда лучше своими способностями, убила бы каждого из присутствующих, ведь вероятнее всего, они – цвет партийной верхушки Рейха. Распаленный алкоголем мозг вяло перекатывал эти планы, пока Рей не обдало отрезвляющей волной ужаса. Неужели это она… с такой спокойной жестокостью думает о том, чтобы лишить жизней людей, которые ничего ей не сделали и на ее глазах не совершали никаких зверств, чтобы заслуживать такой участи? В кого она превратилась в этом проклятом замке? Стала в конце концов одной из них?
Рей выскользнула из-за стола чуть менее грациозно, чем ей хотелось, чуть не опрокинув на свое роскошное платье недопитое вино и бросилась сквозь анфиладу комнат на улицу. Ледяной воздух резанул по разгоряченным щекам и девушка подставила лицо тихо падающим с неба снежинкам. Она вцепилась пальцами в холодные камни парапета и закрыла глаза, пытаясь вернуть своим мыслям ясность и хоть немного совладать с бешено стучащим сердцем. Каждый день здесь приближает ее к безумию, к крушению последних аванпостов ее силы духа… Сколько еще понадобится времени, чтобы она приняла милости Сноука и на следующем таком пиру лицемерно радоваться жизни, упиваясь своей властью и величием?
Рей распахнула глаза и перевела расфокусированный взгляд на военный кордон на дороге. Сегодня его было почти не разобрать за припаркованными вокруг черными, блестящими дорогими автомобилями. Что, если спрятаться за ними? Незаметно напасть на военных, угнать одну из этих машин и сбежать? Рей и сама не заметила, как перешла от продумывания плана к действию. Она уже спускалась вниз по дороге, когда кто-то вдруг ухватил ее за руку. Прикосновение горячих пальцев к обнаженному запястью заставило девушку наконец-то ощутить весь холод царствующей вокруг зимы. Она медленно обернулась и чуть не потеряла равновесие, когда до ее заторможенного, распаленного алкоголем мозга дошло ошеломляющее осознание.
