- Не будем об этом, хорошо? – попросила она и легко догадалась, что все ее мысли и намерения легко прочитать на ее осунувшемся лице. Конечно, По бросится ее спасать и что-то придумывать, даже толком не задумавшись, нужно ли это Рей самой. В этом они были удивительно похожи с Кайдел. Ах, Кайдел… Как Рей не хватало все эти годы разговоров с ней.

По отошел к окну и отодвинул легкую тюлевую занавеску.

- Ого! – присвистнул он, - а вот и наш приятель…

Рей, конечно, в первую очередь подумала про Рена, но запоздало догадалась, что речь идет о Хаксе. Прежде, чем По успел как-то среагировать или остановить девушку, она сбросила халат в коридоре, накинула прямо на голое тело плащ, потратив еще несколько секунд на то, чтобы переложить в его карман из сумки револьвер, и даже не потрудившись застегнуть туфли, бросилась вниз по лестнице. Удивительно, как она вообще не свернула себе шею на этих крутых ступенях и не зацепилась о болтающиеся ремешки собственной обуви. Задыхаясь, она вылетела на улицу и сразу увидела удаляющуюся фигуру с фотографий, которые ей показывал По, в темной сторожке музея искусства Востока. Она легко узнала и ту странную шляпу и светлый льняной костюм, в духе тех, которые предпочитали на юге Франции, чтобы легче переносить летнюю жару. Мужчина словно почувствовал взгляд девушки и ускорился, но Рей не намерена была так легко сдаваться, она не отставала. Однако, в ситуацию вмешалось ее фатальное невезение и прямо перед беглецом раскрыл свои двери пухлый городской автобус.

Рей рыкнула от злости и выбросила вперед руку, прикладывая все старание, чтобы помешать. Получилось на удивление легко – невидимая сила сдернула мужчину с первой ступеньки транспорта, на которую он уже успел ступить и потянула к девушке. Сейчас Рей совершенно не волновало, что у этой странной сцены могут быть случайные свидетели, намного важнее было не дать ее жертве уйти. Последние несколько шагов она преодолела уже сама, отпуская захват и расслабив пальцы. Мужчина уронил шляпу и она увидела каштановые волосы и очки, скрывавшие лицо. Он тяжело дышал и совершил жалкую попытку подняться с каменной мостовой, но Рей носком туфли наступила ему на штанину и наклонилась, чтобы сдернуть очки.

- А я думал, увижу как минимум всемогущего Кайло Рена, - усмехнулся Хакс со своей обычной презрительной язвительностью в голосе, и был это именно он, собственной персоной. Когда у Рей в руках оказались его солнцезащитные очки, мужчина тут же распял ее уничижающим взглядом льдисто-голубых глаз, - а не его чокнутую подружку.

- Я не его подружка, - выпалила Рей, запоздало подумав, что это не совсем та тема, которую она планировала обсудить с бывшим нацистом, но у Хакса было собственное мнение на этот счет. Этот негодяй за прошедшие годы словно совсем не изменился, как будто провел их в криогенной камере из фантастических книжек, останавливающей старение. Ни единой новой морщинки или складочки на лице, только цвет волос поменялся с белесо-рыжего на светло-каштановый. Брови и ресницы этот гений конспирации перекрасить не догадался.

- Да конечно, - фыркнул он, выдергивая штанину из-под туфли Рей, поднялся и принялся отряхиваться, - всем лагерем ждали вашей свадьбы.

Рей презрительно сплюнула на пол и наконец-то вспомнила о том, что под плащом у нее ничего нет и закуталась поплотнее в ткань, испытав невыносимое смущение. Удивительно, но Хакс не пытался убежать или сопротивляться, напротив, с каким-то наглым превосходством вглядывался ей в лицо. Немец хотел продолжить свои насмешки, явно прощупав болезненную для бывшей заключенной тему, но очень кстати рядом с ними появился По. Он держал руку под курткой, явно готовый в любой момент выхватить оружие.

- Армитаж Брендон Хакс, вы… - начал он обвинительным тоном, явно планируя перечислить все преступления бывшего нациста и зачитать планируемый для него приговор, но Хакс его опередил.

- Кто-кто? – он сделал вид, что с интересом оглядывается по сторонам и ткнул пальцем в Рей, - она что ли? Вы, должно быть, ошиблись, господа. Я гражданин республики Италия, - и он вытащил из кармана своего льняного пиджака, такого непривычного для взгляда Рей, видевшей его всегда в аккуратной и идеально отглаженной военной форме, тоненькую книжечку паспорта с итальянским гербом, - вот, ознакомьтесь, если есть сомнения.

По вырвал документ из рук Хакса и ошарашено уставился на мелкие итальянские буквы. Через плечо друга Рей тоже мельком глянула в паспорт. Там значилось совершенно незнакомое ей имя - Чезаре Ротта, а в графе место рождения – город Урбино.

- Мы все равно знаем, кто ты, - сухо сказала она. Хакс смягчился и удивительно миролюбиво возразил:

- Прекрасно, чрезвычайно рад за вас. Но есть ли в этом какой-то смысл?

Рей чувствовала, как выходит из себя от осознания того, что оба когда-то главных кошмара Гюрса обзавелись новой биографией и другой жизнью, а ей даже с собственным именем этого так и не удалось. Она готова была придушить Хакса голыми руками хотя бы только за один этот омерзительный факт. Немец тем временем вырвал у По свой паспорт и спрятал обратно в карман.

- Ладно, - снисходительно сказал он, - я намереваюсь позавтракать. Вы можете составить мне компанию, если горите желанием меня о чем-то расспросить. В ином случае, просто уберитесь с дороги.

Он развернулся на каблуках ботинок и уверенно направился в противоположную сторону, на ходу натягивая обратно солнцезащитные очки. Однако, он не был бы самим собой, если бы шагов через десять не остановился и не бросил бы насмешливо через плечо, обращаясь к залившейся краской Рей:

- Передавай привет Рену.

Первое время после того, как Рей вернулась в общий барак, заключенные шарахались от нее, как от прокаженной. Но постепенно шоковый эффект стал спадать и арестанты сбавили свой пыл, ограничиваясь молчаливым презрением. Кайдел же, напротив, была звездой и символом надежды – смелая, гордая американка с ее блестящей белозубой улыбкой, впрочем, по милости Фазмы, лишившейся пары нижних резцов, но все еще такой же обаятельной. Она всеми силами пыталась сберечь подругу от нападок других товарищей по несчастью и вроде бы сама наконец-то была горда и довольна Рей. Рей же самой нечем было гордиться, ведь в тот удивительный день, проведенный вне лагеря, заснув в объятиях Монстра, она проснулась первой и успела незаметно прикоснуться к его мыслям, самым открытым и бывшим на поверхности и добыть хоть немного полезной информации для заговорщицы-подруги. Конечно, она не сразу решилась предать своего заботливого зверя, а только после того, как получила достаточный повод на него рассердиться.

На третий день после возвращения Рей, умерла от неизвестной заразы одна из их соседок по бараку – пожилая француженка, оказавшаяся в Гюрсе за проступок в виде, предоставленной для подпольной типографии роскошной квартиры в районе Темпль. Брезгливые по отношению к больным военнопленным охранники, вынудили Рей вместе с парой еврейских подростков самостоятельно оттащить тело несчастной женщины к яме, служившей братской могилой и последним местом пребывания для заключенных. И когда девушка, пыхтя и задыхаясь от натуги, сталкивала тяжелую мертвую француженку вниз, она невольно зацепилась взглядом за знакомую рыжую шевелюру среди последнего слоя свежих тел. Пошарив глазами по содержимому ямы, Рей с ужасом обнаружила там и остальных своих обидчиц – и толстуху с выпученными глазами, и сухопарую еврейку и двух несчастных испанок. Девушка с трудом нашла в себе силы отползти от края, чтобы не выплеснуть скудное содержимое своего желудка прямо в братскую могилу. Весь оставшийся день она ходила еле живая и бледная как призрак и мечтала только о том, чтобы уличить Монстра во лжи. Но как на зло после произошедшего между ними в лесу, он словно избегал ее общества и даже перестал срывать ее с работы на заводе ради их редких встреч. Конечно, мертвенная бледность Рей, не сходившая уже почти неделю, как и частая тошнота, что не укрылась от чуткого внимания Кайдел. Во время очередной смены на заводе, американка ухватила Рей за локоть и уволокла за здание, в открытый всем ветрам нужник.