- И… как ты собираешься им помешать, если меня, например, решат казнить? – наконец-то нашлась девушка. Вроде бы вопрос был относительно нейтральным, а заодно мог потешить самолюбие ее тюремщика, любившего напоминать о своей исключительности и непостижимой силе.

- Я выпотрошу каждого из них, - резко сказал Кайло и обернулся к ней, с горящими от гнева, обращенного, к счастью, не к Рей, глазами, - потому что жалкая кучка тупых вояк не стоит жизни избранной.

Рей вздрогнула, потому что это слово всегда резало ее слух. Девушке дико было связывать его с собой, оборванкой с края света, которая даже вилку нормально держать не умела.

- Но… - робко начала она, - я же отказываюсь перейти на твою сторону. Мои способности бесполезны. Проще избавиться от меня, чтобы они не достались врагу.

И зачем только она все это сказала и подала ему такую замечательную идею? Но помимо того, что Кайло был ужасно вспыльчив, он еще и был непрошибаемо упрямым человеком. Более упертых людей Рей в своей жизни еще не встречала. Даже отчаянные спорщики Кайдел и По умели идти на компромиссы и признавать, что могли допускать ошибки. Рен – нет. И его воистину маниакальная упертость иногда пугала до дрожи в коленях. К счастью для Рей, на данный момент, в его голове засела идея, пока не угрожающая ее жизни и сомнительному благополучию.

- Я верю, что однажды ты одумаешься и перейдешь на мою сторону, - заявил он и поправил себя, - на нашу сторону. Захочешь учиться, познать скрытую в тебе мощь…

- А если я обману тебя? – Рей не могла остановить слова, вырывавшиеся наружу, хотя и прекрасно понимала, что практически каждым из них может случайно взорвать давно заложенную в их отношениях бомбу замедленного действия, - если прикинусь согласной, а завладев могуществом, убью тебя и твоих… сообщников?

Монстр усмехнулся.

- Значит, ты превзойдешь меня, - с фанатичной гордостью проговорил он, - а это большая честь и радость для каждого учителя. Она стоит того, чтобы умереть.

Рей немного подумала, собралась с мыслями и спросила, в надежде, что ее любознательность будет поощрена:

- А у тебя есть учитель? Он тоже… один из нас?

Кайло вдруг подошел совсем близко к девушке и потрепал ее по щеке рукой в грубой черной перчатке каким-то почти унизительным отеческим жестом.

- А ты умная девчонка, - усмехнулся он, - но я уже предупредил тебя, что не собираюсь раскрывать перед тобой свои карты. Пока ты не присягнешь в верности…

- Извини, но я уже присягнула в верности свободной Франции, - не без гордости заявила Рей, - а клятва – она на то и клятва, что нельзя отозвать ее в любой момент и резко поменять сторону, которой ты предан.

- Да, это верно, - согласился Монстр, как-то нервно отдернул руку от лица девушки и снова отошел к стене, в тень, куда не падал свет тусклой лампочки под потолком. Рей злилась на себя каждый раз, когда позволяла себе говорить с ним прямо, а это происходило практически всегда. Бессмысленно лукавить, когда ты общаешься с человеком, который, хоть и с трудом, но может прочитать твои мысли. И от благосклонности которого, в какой-то степени зависит твое недалекое будущее. И судьбы еще некоторых людей, ради которых она таскала эти проклятые армейские пайки. Не трудно было предположить, что Монстр догадывается, что Рей уносила с собой провизию не для собственных нужд. Но он еще не разу не попытался осудить ее за это.

- Расскажи мне про Шамбалу, - попросила Рей, - это же не секретная информация? Ее же, вроде, не нацисты придумали… Не буду спрашивать, зачем ты ее искал. Просто… Хочу знать что это. Может быть мне тоже туда очень нужно.

Кайло глухо рассмеялся и судя по его потеплевшему взгляду, он снова готов был похвалить свою собеседницу за ее довольно острый ум и любопытство. Пусть говорит. Пусть делает что угодно. Лишь бы только без довольно невинных тактильных контактов, от которых Рей все равно шарахалась. Не могла выкинуть из головы несчастных девиц, висевших на столбах в Париже с унизительными табличками на груди. Большинство слов, которые там красовались она смущалась произнести даже про себя. И не дай бог, Монстр решит перешагнуть какую-то хрупкую границу между ними и напомнить, насколько он волен распоряжаться жизнью девушки. Хотя Рей почему-то казалось, что не смотря на свои жуткие силы, страшный вид и черную одежду, он вовсе не тот, кто может позволить себе подобное. Хотя бы по отношению к ней. Даже при ее положении заключенной, они вроде как были почти равными.

- Это… - мужчина растерялся, подбирая слова и сложно было не признать, что ему чрезвычайно шла глубокая задумчивость, написанная на лице, - это некое место. Там можно найти великих учителей, владеющих такими знаниями и силами, которые обычным людям даже не снились… Там можно преумножить свое могущество, стать практически богом. Но туда могут попасть только избранные.

- И тебе не удалось? – не удержалась Рей. Монстр сверкнул на нее глазами.

- Нет, пока нет. Но… однажды, я уверен. Это место не так легко найти, - он тяжело вздохнул и честно поделился, - мне хотелось бы верить, что однажды мы с тобой отправимся в это путешествие. Может быть ты именно та, кто сможет отыскать верный путь?

- Зачем это нужно, если мы и так могущественны? – выразила свое искреннее недоумение девушка.

- Все это цирковые фокусы, по сравнению с той силой, которую там можно обрести, - Рен презрительно махнул рукой, - телекинез, телепатия… ничто, когда ты сможешь управлять временем и пространством, жизнью и смертью. Представь себе, что ты могла бы одним своим желанием остановить все это? Войну, постоянные распри между людьми, вернуть умерших близких, исцелять любые болезни?

- Не уверена, что мне это нужно, - вздохнула Рей и ей даже стало неловко от того, что она не способна была разделить восторга от его пламенных речей. Когда Монстр говорил обо всем этом величии, он снова казался совсем ребенком, впечатлительным и наивным, насмотревшимся в синематографе фантастических картин, наивно верящим в правдоподобие всего, творившегося на экране. Но при этом в такие минуты он был таким прекрасно-вдохновленным, что Рей невольно восхищалась тем, что человеческое существо вообще способно быть настолько крепким в своей вере. Ей было неизвестно это чувство, религия обошла ее стороной, хотя в колониях и была возможность посещать церковь для живших вдали от дома французов, расположенную в соседнем, более крупном городе. Она верила в простые вещи, в выживание любой ценой, в себя и своих друзей. Была ли она такой фанатичкой идей сопротивления? Вряд ли. Скорее, просто противницей мысли, что один народ может безнаказанно сживать со свету другой, с какими-то сомнительными целями. Что люди должны страдать из-за политических игр, а дети оказываться брошенными родителями, отправившимися на бесконечные и бессмысленные войны. Что все это – все вот эти мистические поиски, рассуждения о том, что одна нация лучше, а другая хуже, что человек просто имеет право отнять жизнь другого человека – имеет хоть какой-то смысл.

- А ты? Почему ты хочешь этого? – прошептала она и вспомнила те картинки, которые видела в голове у Кайло, когда он добровольно открыл перед ней собственный разум. Кошмары психиатрической лечебницы, сравнимое с пытками по жестокости лечение, одиночество, осуждение окружающих только за то, что он родился не таким, как они. Но ей хотелось почему-то самой услышать от него откровение, а не строить собственные догадки об увиденном.

Монстр дернулся от этих слов, словно от удара плетью. Больше разговоров о политике нацистов и новостей с фронта он избегал только тем, касавшихся его самого, его чувств, мыслей и особенно прошлого. Рей даже начало казаться, что он вовсе не планировал позволять ей увидеть психиатрическую больницу, что это вышло невольно и она попросту украла у него это личное воспоминание, скрытое за семью печатями.

- С этой силой ты смогла бы найти своих родителей, - быстро перевел тему мужчина, - разве ты не хочешь этого?