Вернувшись от Хакса, служанка получила очередное заботливое предостережение сидеть дома и не высовываться, поступившее на этот раз от Фазмы. Госпожа была куда бледнее обычного, а глаза ее лихорадочно блестели. Причина такого поведения обычно хладнокровной и сдержанной блондинки открылась позднее, вместе с быстро завладевшими умами и языками всех обитателей дома, новостями. В региональном штабе «сынов Иакова» произошла бойня. Были и пострадавшие и погибшие. И, конечно, тем же вечером, служанке посчастливилось мельком видеть своего командора, вернувшимся в крайне приподнятом состоянии духа и без кожаного плаща. Он вроде даже мелодию какую-то себе под нос насвистывал, но разобрать из-за маски что-либо было сложно. Да и как неграмотной девочке из приюта распознать с нескольких нот «Оду к радости»?

Пропавший плащ отыскался в прачечной, весь залитый кровью и местами прохудившийся от пуль. Неизвестно зачем заглянувшая в это крыло дома Рей, обнаружила там Роуз, со странным выражением на лице разглядывавшую предмет верхней одежды.

- Это уже не отстирать, - обращаясь скорее к самой себе, чем к вошедшей служанке, произнесла марфа и брезгливо швырнула блестящую гладкую ткань в мусорное ведро. Дальше разговор не сложился, да в том и не было особой необходимости. Не нужно было являться гением дедукции, чтобы сделать вывод, что хозяин особняка непосредственно имел отношение к произошедшему в штабе.

Рей никогда прежде не курила, в чем, конечно, все же сомневалась. Собственная биография до прибытия в приют Маз по-прежнему оставалась загадкой для самой девушки, к несчастью, не собранная в толстую папку, хранящуюся в чьем-нибудь сейфе. Спросить было не у кого, разве что лишь – у милосердных туманов собственной амнезии, предпочитавших оставаться бесстрастными и равнодушными ко всем попыткам девушки прорваться сквозь них и вытащить на свет себе хотя бы крошечные крупицы воспоминаний. Хотя бы что-то, кроме, конечно, владения игрой на фортепиано.

Дым обжег легкие и заставил непривычную к этому ощущению девушку закашляться. Собрав в кулак всю свою силу воли, служанка заставила себя претерпеть первоначальный дискомфорт затем лишь, чтобы оказаться вознагражденной не менее неприятными последствиями. Во рту было противно, голова кружилась, а горло горело куда сильнее, чем после того, как в гостиной Хакса она выжгла его желчью опустошенного желудка. На душе спокойнее не стало. Замысел потерпел полнейший крах, а теперь она еще и запоздало забеспокоилась, что все-таки беременна и ведет себя неблагоразумно.

«Этому ребенку вряд ли что-то подобное повредит» - тут же осадила себя Рей, невольно вспомнив о том, что носит в своем теле вовсе не обычное дитя, а возможно, существо могущественное и неуязвимое. Она тут представила себя через оставшиеся двести-триста дней с очаровательным козленком на руках, требующим вместо молока человеческой крови на завтрак.

Из этой части дома практически не было слышно звуков с улицы, но каким-то чудом до слуха девушки донесся хруст снега под шинами подъехавшего автомобиля. В обычный день она бы не отреагировала на это обстоятельство, оставшись одна сидеть в оранжерее с книгой и бесполезным портсигаром, но что-то заставило служанку напрячься. Что-то было не так. И, оставив в прежнем одиночестве кованые лавочки и кадки с мертвыми растениями, она выглянула в холл, чтобы справиться кто же почтил своим вниманием утопающий в ежедневной скуке и тишине особняк Ренов. Очень кстати, потому что на гостях, стоявших в дверях, была характерная, уже такая привычная взгляду, форма хранителей. Их было двое и сопровождали они еще парочку незнакомых мужчин в глухих черных костюмах…

Очи.

Рей боковым зрением тут же подметила сквозь эркерное окно очертания проклятого черного фургона, но не испытала по этому случаю ни сожаления, ни страха. Перед ней тут же материализовалась Фазма, постаравшаяся закрыть собой служанку, выступая вперед и воинственно расправляя плечи.

- Святой день, - сказала она нервозно, незаметно касаясь пальцами расслабленной ладони Рей, словно пытаясь утешить и успокоить ее, - чем могу быть обязана?

- Вы должны проследовать с нами, - ответил ей один из мужчин, не потрудившись ни использовать все эти словесные па Галаадской вежливости, ни представиться, - на допрос.

Это слово заставило Рей вздрогнуть и невольно вспомнить обрывки информации почерпнутой из папки, показанной ей Хаксом. Допрос один… протокол… допрос два… Впрочем, времени на сентиментальность и барахтанье в своей личной драме у нее не было, нужно было каким-то образом придумать план дальнейших действий. Оказывать сопротивление? Или отнекиваться? Да какой в том смысл, если каждому ребенку в этом безумном мире было известно, чем заканчивается появление черного фургона на подъездной дорожке и пусть и достаточно вежливое, но все-таки зловещее приглашение проследовать в застенки.

- На каком основании? – тем временем попыталась урегулировать конфликт Фазма, и ее слегка дрожащий голос был полон искреннего возмущения оскорбленной невинности, - объяснитесь…

- Госпожа Рен, не стоит, - жестко обратился к ней второй из мужчин в черном, - мы пытаемся разобраться в произошедшем инциденте и вызываем всех командоров округа с их семьями, - конечно же, это была наглая ложь. Пришли по их душу, потому что кое-кто, накануне, напялив жуткий плащ решил поразвлечься. И Рей даже не могла злиться на этого кое-кого, признавая его священное право на месть, после, разумеется, прочитанного. И увиденного. Боже, нет. Ее снова начало тошнить, стоило лишь вспомнить фотографии из дела.

Фазма запаниковала, никак иначе объяснить ее действия было невозможно: она резко и довольно больно сжала запястье Рей и потащила ее за собой, бросившись бежать куда-то вглубь дома, в направлении, вероятно, гаража. Служанка едва поспевала за сильно превышающей ее в размерах и росте, а заодно и в длине ног, госпожой, но деваться было некуда, оступись она, просто расквасила бы себе лицо о паркет. Поступок блондинки казался безумным и лишенным логики, ведь, при необходимости маленькая богиня могла бы легко разобраться с ситуацией иначе… как с тем водителем, переодетым в костюм-командора или своими похитительницами в ночь званого ужина, за тем лишь исключением, что появление волшебных сил лишило ее необходимости марать руки. Госпожа Рен об этом напрочь забыла, мечась по своему же особняку, как олень в свете фар и вовлекая в эту развеселую прогулку и свою спутницу, все еще страдающую приступами тошноты в дороге.

В коридоре они налетели на Роуз, которая, конечно же, уже была в курсе происходящего.

- Беги! – на ходу бросила ей Фазма и, марфа лишь благодарно кивнула, исчезая в темноте, в противоположном их движении направлении. Если бы у Рей было время на размышления, она бы задумалась, что нечто, почти неуловимое, в образе китаянки было подозрительным. Она… не боялась. Словно успела хорошо подготовиться к визиту тайной полиции, а их траекторию движения пересекла лишь из праздного любопытства – удастся ли и им уйти невредимыми. Одно было очевидно: даже если у Роуз имеется хоть какой-то план, то наступило время и им с Фазмой обзавестись собственным, а не носиться туда-сюда, как две бешеные лошади. Вернее, если уж на то пошло, бешеная лошадь и бешеный пони.

- Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, - прошептала Рей, задыхаясь от бега. Разговаривать на ходу было сложновато.

- Не-а, - протянула Фазма и ввалилась в гараж, утягивая девушку за собой. Генри, как оказалось звали нового водителя, как обычно порхал вокруг автомобиля хозяев; шума из дома он, скорее всего не слышал. После прошлого грозного вторжения Рей, он вроде как даже не удивился их появлению, а покорно, не задавая лишних вопросов сел в машину и завел мотор, дожидаясь дальнейших указаний.

Фазма успела на всякий случай вооружиться увесистым гаечным ключом и теперь трепетно прижимала его к часто вздымающейся широкой груди. Рей так и не выбрала себе оружие и решила использовать имеющиеся у них в запасе несколько минут, чтобы просто перевести дух, упершись руками в коленки, а заодно хоть чуть-чуть успокоить приступ нервной тошноты.