– Вот то, что звенело как клад! А я уже потерял пару тройку килограмм пока копал. Обидно! – Однако потом, по инерции вытащил еще четыре кирпича и увидел небольшой металлический ящик. – Нашел!

Сам ящик был довольно в нормальном состоянии размером пятьдесят на сорок сантиметров. Коррозия занимала около двадцати процентов его площади. На петлях висел небольшой обыкновенный замок.

– Клад! – вскрикнула Наташа.

– Только этого нам только не хватало! – уже как-то не радостно ответил Матвей, но чувство огромного интереса распирало его душу.

Он накрыл на место раскопок три листа фанеры и занес ящик в дом. После манипуляций с замком, последний был срезан болгаркой. Матвей открыл крышку ящика. Внутри сверху лежала большая папка с эмблемой фашистской Германии. Под ней находился конверт с письмом на финском языке, футляр красного цвета, в котором находились золотые часы на цепочке, партийный билет члена коммунистической партии СССР на имя Иванова Александра Степановича 1919 года рождения и докладная записка текстом на русском языке и рисунком: «Тов. «К». Вся восточная территория за деревней на пятьсот метров по ее границе, с выступами по двести метров к северу и югу заминирована. Установлены тридцать четыре противопехотные мины и восемнадцать противотанковых мин. На схеме указаны дома, где расквартированы восемнадцать финских военных. Командир их взвода и отделение СС восемь человек и младший офицер. В деревне имеются двенадцать полицаев в домах 2, 4, 6, 7, 12, 10, 13,17 – Кутепов Василий, Першины Алексей и Александр, Лащук Павел, Нефедов Алексей, Иващенко Семен, Китеро Иоган, Марцевич Виталий, Киселев Валерьян. Смирнов Александр, Кошелев Илья и Игорь домах 3, 9 – свои! Филин».

Наташа в это время рассматривала найденные часы. Покрытие было явно золотым, хотя и потемневшим от времени. Крышка открылась сразу после первого нажатия кнопки. Внутри золото было не мутное и стекло без царапин. Под крышкой имелась гравировка на непонятном языке, похожем на Латиницу. Также хорошо открылась и задняя крышка, под которой был бренд производителя «S. Smith and Son».

Матвей присоединился к супруге и, взяв у нее часы, начал протирать их тряпочкой. Все были слегка возбуждены и даже не разговаривали. Отставшую часть дня они провели в ознакомлении и фотографировании находок. Уже вечером были приглашены соседи на праздничный ужин.

Весь следующий день Матвей изучал найденные находки. Начал он конечно с часов. Сегодня, в эпоху продвинутого интернета, он быстро определил почти все про этот раритет. Изготовлены они были согласно их номера в 1938 году в Британии на фабрике компании «Smith and Son». Золото на часах 750 пробы. Характерным особенностями были минутный репетир с хронографом и три крышки. Покупателем был некий Яри Виртанен. На сегодняшний день часы оценивались в восемь тысяч фунтов стерлингов. Гравировка была сделана на финском языке и читалась так: «Моему любимому сыну Ялмари в день совершеннолетия от отца на вечную память. 10 июня 1944 года».

В папке были хорошо сохранившиеся документы с приказами и донесениями на финском языке, которые Матвей переводить не стал, оставив это дело Приозерскому краеведческому музею, в который и решил отдать документы. Сам Матвей проживал в деревне Мелково в десяти километрах от Приозерска. Его больше интересовали фамилия Виртанен и имя Ялмари. В далеком 1994 году Матвей служил следователем в местном ОВД. Он расследовал уголовное дело по факту гибели пожилого мужчины, фамилию которого сейчас не помнил. Но вспомнил он фамилию одного из возможных преступников. А именно Ялмари Виртанен. Вина его была не доказана, да и последний уехал в Финляндию. Матвей копошился в своей памяти и вспоминал события того преступления. Его возбуждала мысль о том, что именно этот Ялмари был одним и тем же человеком в 1944 и 1994 годах. Это он сложил из того, что место преступления было в деревне Середниково, что в одном километре от деревни Мелково, где Матвей и нашел артефакты. Также его заинтересовал почтовый конверт с маркой и адресом отправления: Kitee Martantie 7, адресованное Jalmari Virtanen. Отправитель на письме не указан. Почтовая марка была без почтового погашения. И самое интересное. В конверте ничего не было. Он был заклеен, но пуст! Эти ребусы вновь зажгли азарт бывшего следователя полковника юстиции в отставке Матвея Андреевича Владимирова.

Он вошел в зал и сказал Наташе:

– Я опять в деле! Надо разобраться с историей и установить то, что когда-то я не сделал.

– Ты что выпил? Начал говорить загадками. У тебя к старости стали приходить помутнения личности? – спросила жена.

И Матвей рассказал жене о своих умозаключениях и версиях. Он понимал, что ящик, который он нашел, являлся ничем иным как почта или тайник для передачи важных документов и сообщений. Понятно было и то, что его использовали для Красной Армии или партизан. И также было ясно, что эту «посылку» так и не получили. «Сколько бы жизней можно было спасти! И кто этот «Филин»? Может быть, он и есть владелец партийного билета? Возможно, современники об этом герое не узнают. Но попробовать надо!» – подумал Матвей.

Наташа обняла Матвея и сказала:

– Дерзай товарищ полковник! Я знаю, что запрещать тебе делать то, что ты хочешь бесполезно. Самое лучшее поддержать тебя в твоих начинаниях и не мешать твоим изысканиям. Только, пожалуйста, будь осторожнее!

Вечером Матвей позвонил своему другу Павлу Сомову, который по совместительству с этим был еще и начальником следственного отдела областного УВД.

– Приветствую доблестную юстицию! – торжественно сказал Матвей.

– Здравия желаю, господин полковник! – выпалил Павел. – Я весь во внимании! Что-то случилось?

– Ты что на службе?

– Отнюдь. Я в отпуске и готовлюсь к свадьбе. Ты что забыл? – спросил Павел.

– Тогда какого хрена выпендриваешься? Не можешь нормально ответить? Я звоню тебе по нашему общему делу. – сказал Матвей.

– Прости, пожалуйста. Если ты хочешь пригласить меня для игры в бильярд, то я сегодня не могу. Любаша не поймет. Ведь она только приехала. – грустно сказал Павел.

– Нет. Дело совершенно в другом. Помнишь, еще стажером ты помогал мне в расследовании уголовного дела, где потерпевшим был старичок из деревни Середниково, который умер от полученных ран в запертом сарае? – спросил Матвей.

– Конечно, помню. Это было первое дело, которое я вел. А почему ты про это спрашиваешь?

И Матвей рассказал Павлу о своих находках и умозаключениях. После этого Павел сказал:

– Умеешь ты Матвей Андреевич находить себе приключения. А в связи с этим и проблемы на свою пенсионную голову! А что ты хочешь от меня?

– Необходимо запросить это уголовное дело из архива. Установить местонахождения всех участников и свидетелей и провести дополнительный опрос… – начал, было, Матвей.

Но Павел его перебил:

– Дорогой мой друг! Срок давности по этому делу давным-давно истек. Нам никто не позволит заниматься этим делом. Да и зачем? На мою память преступники были приговорены и отбывали наказание в колонии строгого режима. Того финна мы так и не привлекли к ответственности, так как доказательной базы против него было маловато. И, кажется, он уже тогда был не молодой, а прошло уже двадцать семь лет. Если он жив, то ему под стольник. И твоя справедливость в возмездии никому ничего не даст. Не буду я подставляться. Засмеют и уволят без пенсии. А меня еще и свадьба на носу.

– Ты просто старый маразматик и лентяй! Вспомни. Тогда один из обвиняемых, что-то говорил о том, что этот финн был знаком с потерпевшим со времен войны. А если преступление было и в то время, то сроков давности не бывает. – ответил Матвей.

– Однако по легким подсчетам этому финну в 1944 году исполнилось шестнадцать лет. Он просто не мог повоевать. И вообще. Может это два разных человека. – парировал Павел.

– А я думаю это он. Не может быть таких совпадений. И вспомни. Преступники из 1994 года ничего не похитили. Даже порядок в доме потерпевшего был не нарушен. Значит, это было убийство. А статья им была применена – умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее за собой смерть потерпевшего. Убийство не имеет срока давности. Вот тебе и дважды два! – воодушевленно закончил Матвей.