Встал, пошел в зал. Аня и Марина в креслах сидят, винцо попивают, курят даже, хотя договаривались в хате не курить. Меня увидели, Марина сразу:

– Да я проветрю потом!

– Мозги себе проветри, Марина! – отвечаю я и к Анне. – Это что за фигня?

– А что такое? – глазами хлопает.

– Ань, ты письмо читала? Там написано «фото в полный рост в обнаженном виде с разных сторон». А вы что сделали?

Покраснела вся.

– Не, я не могу так, я потом буду все делать нормально....

– Аня, ты прямо сейчас все сделаешь нормально! – говорю максимально сурово. – Марина, вот тебе флешка, переделайте.

– Хорошо-хорошо! – засуетилась Марина, – Ты иди, мы сейчас что-нибудь придумаем.

Но я сел в то кресло, с которого она встала, и говорю:

– Делайте, вы мне не мешаете.

Они глаза вылупили и смотрят на меня. Потом Аня так истерично:

– Марин! Ну ты скажи ему!

– Ага, Марина, скажи мне! – поддакиваю. – Посоветуй, что мне Герману послать? Или его послать? Сейчас она попу показывать не хочет, потом она трахаться на камеру откажется, а нас на счетчик поставят, квартиру отожмут и на улицу выбросят. Скажи мне, Марина!

Жена засуетилась, заметалась:

– Сереж, ну иди на кухню, сейчас мы все сделаем.

– Марин, нет! – говорю. – Сейчас делайте.

– Да просто выйди на пять минут.

Хрен с вами, ушел на кухню. Блин, дело-то еще не началось, а проблем полны карманы. Дальше что будет? Или я сейчас справлюсь со всем этим, или ничего у меня не выйдет.

Прибежала Марина, шепчет:

– Блин, ну ты чего? Она же не может так сразу. Надо подождать.

– Сколько ждать? – шиплю в ответ. – Год? Она сразу должна работать, по первому слову. И делать все, что скажут.

– Да ты уж вообще! – возмущается.

– Марин, мы о чем вчера говорили?

– Все, ладно! Сейчас все решим!

– Или вы сейчас при мне делаете так, как положено…

– Да поняла я! Сиди и жди, я позову…

И ушла. Ладно, посмотрим, что они там себе нарешают.

Через минут пятнадцать слышу, зовет. Захожу в зал, перед фоном стоит Аня, в халате шелковом. Марина с фотиком у кресла. Я прошел, сел в кресло, кивнул. Марина отмашку дала, и Аня стала позировать: распахнула халат, причем одной рукой придержала на груди, а второй – внизу живота. И Маринка принялась щелкать и приговаривать «Да! Круто!» Я пару секунд посмотрел, потом говорю:

– Аня, дай мне халат.

Стоит, опять закуталась, молчит.

– Аня, – говорю, – заканчиваем в игры играть. Вот прямо с этой секунды ты или делаешь все как надо, или просто иди домой и забудь все разговоры и прочее. Давай, решайся прямо сейчас. Времени нет, чтобы думать, прикидывать, планировать. Решайся, говорю!

Молчит, в пол смотрит. А я продолжаю:

– У нас у каждого будут свои обязанности. И каждый может подвести остальных с очень серьезными последствиями. Поэтому чудить нельзя, нужно будет делать дело. Вот и делай свое, делай то, что от тебя требуется. Дай сюда халат.

Аня постояла еще секунду, потом сбросила халат и швырнула в меня. Я поймал, положил рядом на кресло и смотрю на нее. А она стоит боком и руками закрывается.

– Ань, встань нормально! – говорю. – Встань ко мне лицом.

Повернулась, но руками закрывается старательно. Я говорю негромко, спокойно:

– Аня, руки опусти, не прикрывайся. Все, давай быстрее!

Опустила руки. Покраснела, как рак, смотрит в пол.

– Голову подними, – говорю. – Спину прямее.

Поворачиваюсь к Марине:

– Снимай!

Марина щелкает пару раз. Аня дернулась было прикрыться, типа «уже все», но я не дал:

– Теперь в профиль! – говорю. – Давай, шустрее! И спину держи.

Встала. Марина сфоткала, а я дальше командую:

– Теперь спиной повернись! Пятки вместе.

Опять фоткает.

– Ну, все вроде! – говорю. – Марин, проверь, как фотки. Аня, подойди сюда.

И добавляю, видя, как она тянется к одежде:

– Одеваться пока не надо. Так иди.

Аня помедлила секунд пять, но все-таки подошла. Внизу прикрылась, правда. Встала передо мной. Я на нее смотрю, а сам боковым зрением за женой секу. А та за мной следит. Ладно, взял Аню за руки и развел их, пристроил «по швам». Дернулась было, но стоит, не двигается. А я стал ее с ног до головы осматривать. Не тороплюсь, внимательно так. Потом вылез из кресла, сбоку зашел, потом со спины. Смотрю, ее аж потряхивает. Ладно, на первый раз хватит. Подал халат:

– Набрось, – говорю – и садись.

Закуталась, забралась в кресло. Я тоже сел.

– Аня, – говорю, – ты молодец. У тебя все получится. Только есть несколько серьезных проблем.

Смотрю – насторожилась. И Маринка подходит, тоже обеспокоенная.

– У тебя, – говорю я, – руки грубые. Все понимаю, домашняя работа, стирка, дети… Но смотрится реально не очень. Красные и вены наружу. Что с этим можно сделать?

Она кисти рук осмотрела, подумала.

– Есть один крем, – говорит, – он быстро отбеливает и смягчает. Неделя где-то и все нормально будет. Дорогой только очень.

– Это пофиг, – машу рукой. – Это забота заказчика. Со ступнями такая же фигня, плюс еще мозоли. С ними что делать будем?

– А там еще проще, – успокаивает Аня. – Тоже вопрос только в деньгах.

– Остальное ничего так, – киваю. – Где надо побреешься, в солярий сходишь и хоть сейчас на экран.

Посмеялись. Я флешку забрал и пошел фотки отправлять. Следом вылетает Маринка через пять минут, бросается обниматься, довольная вся.

– Молодец! – говорит. – Анька вообще в порядке сейчас. Говорит, что нормально все.

– Потому что дело надо делать так, как положено, – бурчу. – Все, отстань! Мне надо фотки отправить.

– И фотки нормальные вышли! – радуется Марина. – А то я заколебалась: так не буду, так сиську видно! А теперь нормально все.

Итогом дня стала легкая попойка. После нее Аня ушла домой в приподнятом настроении, а мы разобрали оборудование и рухнули спать.

После того, как я отослал фотки, прошло два дня. Ни звонков, ни писем не было. Девки мои выпали на измену, правда с приколами, типа «ну вот, мы так надеялись, что нас наебут, вот и наебали!» Но я их успокаивал, вот есть письмо, что материал получен, ждите ответа. Так вот мы и ждем, чего гнать? Но вечером второго дня уже и сам начал гнать.

Часов в десять телефон зазвонил. Поздновато, но трубку взял. Опа, а это Герман.

– Добрый вечер, не поздно?

– Добрый! Нет, конечно. Очень рад слышать.

– Что ты делаешь завтра днем, часа в три?

– Да… ничего особенно не делаю. Свободен я.

– Очень хорошо. Завтра приедут от меня два специалиста, привезут тебе договор на подпись. Где тебе удобнее будет с ними встретиться? Может, знаешь кафе какое-нибудь удобное в центре?

У меня мысли встали враскоряку. Договор? Это значит… Неужели?

– Есть клуб по дороге из аэропорта, «Буржуа» называется.

– Отлично, для моих людей удобнее всего. Значит, завтра в три встречаетесь там. Возьми актрису обязательно. И можешь юриста своего взять, чтобы договор почитал. Ну, чтобы вопросов потом не возникало. Так что до завтра.

– До завтра. А-а… материалы-то наши как?

– Все отлично, завтра поговорите об этом.

И трубку положил. Я смотрю – рядом жена стоит с ложкой в руке. Прибежала из кухни, значит, как только услышала.

– Ну, что там? – спрашивает шепотом.

– Завтра люди от Германа приедут, – тоже шепотом ей отвечаю. – Привезут договор на подпись.

Тут Маринка как заорет. И рот сама себе заткнула, потому что тут же дети прибежали из кроватей: «Вы что, опять ругаетесь?». Вот блин! Один раз поцапались, теперь до конца жизни припоминать будут. Пока я детей обратно по койкам утрамбовал, Марина на кухне с Аней разговаривала. Опять визжала, только уже шепотом. Когда я пришел, они уже закончили. Мы обнялись и исполнили танец счастливых пингвинов с топтанием на месте. И приговаривали при этом «Миллион! Лимон! Лям!»

Потом сели за стол и стали завтрашнюю встречу планировать. Сначала решали, кого бы из юристов позвать. Но тут до меня доперло, что в договоре наверняка будет описание услуги, которую мы будем оказывать. И фамилии и наши, и Ани. А в нашей деревне это автоматическая огласка. Такой жареный случай – через час весь город перетирать нам кости будет. Решили, что рискнем и прочитаем все сами. На крайний случай, если уж будет что-то настораживающее, то позвоним Михалычу и по телефону момент уточним, не вводя полностью в курс дела. Потом думали – идти ли мне только с Аней или Марину с собой брать? Решили, что она будет неподалеку сидеть, типа сама по себе. И если не дай бог что, то в ментовку позвонит. Звучит тупо, но тогда на адреналине идея показалась отличной.