Дома я нырнул в спальню, а потом сразу на кухню. Девки сидели смурные, понятно было, что без результата.

– Вот! – заявил я и причпокнул к столу фаллоимитатор на присоске.

– Это что? – отпрянули девки.

– Наш артист! – торжественно объявил я. – Факер.

Мы смотрели на торчащий посреди стола силиконовый член и молчали. Елдык этот мы купили Марине год назад. С тех пор в деле он был раза три. И все по пьяни.

– Это чо такое? – спросила Марина.

– Это наш выход из кризиса! – заявил я. – Мы его пристегнем на тебя, и ты будешь нашим артистом.

– Ни за что! – фыркнула жена. – Ты с дуба рухнул?

Я вкратце описал ей свои последние неудачные попытки найти артиста, и девки еще больше приуныли. Мы сидели и грустно пялились на член.

– А если парня втемную развести? – вдруг оживилась Аня. – Ну, установить скрытую камеру?

– Нет, – вяло ответил я, – картинка будет не та.

– Да нормально! – продолжала Аня. – А может, если проституток посмотреть, можно будет выбрать похожую на Снежану? Прикинь, я тогда вообще отдыхаю, а они трахаются.

Я охуел просто. Посмотрел на нее и внятно сказал:

– Да, Аня, в этом случае ты действительно ни при чем.

Смотрю, Марину тоже задело. Аня не врубилась, сидит, лыбится. Ну, я и развил мысль:

– Прикинь, наймем блядей тыщ по двадцать, снимем их, а деньги поделим. А ты отдыхаешь. Нормально?

– В смысле? – до Аньки, кажется, начало доходить.

– Ага, – поддакнула Марина. – Наш клиент, мы снимаем, а ты вообще ни при чем. Это нормально.

– Три лимона больше одного, да? – подмигиваю я жене.

– Вы чего? – Аня заметалась. – Вы серьезно?

– А ты чего? – у меня кулаки чесались дать ей по роже. Обновить вывеску, так сказать. – Ты одна получаешь две части, мы вдвоем – одну. И при этом ты еще ищешь способ откосить? Ты не охренела, дорогая?

– Сереж! – Аня крутилась на стуле. – Марина! Да вы чего? Я же пошутила.

– Не смешно, Аня! – серьезно заявила Марина. – Но идею ты нам очень интересную подала. Стоит ее обдумать, да, Сережа?

– Это точно.

Анька стала шмыгать носом. Я упредил потоп:

– В последний раз давай эту тему замнем. Но если ты будешь мозги крутить или нервы мотать, хоть в чем-нибудь, то я этот вариант серьезно обдумаю. Я тебе клянусь. Поняла?

Аня часто закивала.

– Все, хватит херней страдать! – хлопнул я по столу. – Факера у нас нет. Поэтому мы нарядим в него тебя, Марина.

– Блядь, да как ты себе это представляешь? – взвилась жена.

Отодрав от стола член, она приставила его себе куда надо и забасила:

– Эй, крошка, иди-ка сюда.

Аня засмеялась, утирая слезы, но я был серьезен:

– Вот примерно так. Купим только другой хрен – натуралистичный и на ремешках. Оденем тебя в мой выходной костюм, на живот подушку приделаем. И все. Ширинку расстегнешь, член выставишь и будешь работать.

– Нет! – затрясла головой Марина. – Сереж, лажа полная! Нельзя одетого мужика на голую женщину класть, смотреться будет по-дурацки.

– Да нормально будет.

– А это? – Марина сжала сиськи. – А талия? У меня фигура другая, плечи узкие.

– Ваты напихаем, сиськи прибинтуем.

– А руки? – она задрала рукава халата по локоть. – Смотри, не бывает у мужиков таких спичек. А лицо?

– Лицо Аня подкрасит. Или давай я тебе в табло ебну и будет красота.

– Долбоеб!

– А ты – долбоебиха. В смысле, жена долбоеба. А дети у нас – мелкие долбоебычи.

А дети тут же прибежали на крики, Марина еле успела член за спину спрятать. Выгнали мы их из кухни, и я продолжил атаку:

– Все равно у нас вариантов других нет, Герман уже и так ждет. Что я ему напишу? Так что готовься. Быть тебе мужиком.

– Нет! – уперлась Марина. – Вот я клянусь – полная херня получится. Только время зря потеряем.

– Зависит от твоего желания и старания. А ты, – обратился я к улыбающейся Ане, – сейчас будешь хуй сосать.

Аня вылупилась и рот разинула в ужасе.

– Да не мне, – успокоил я ее. – Резиновый.

– Это зачем?

– Через две недели съемки, а мы до их пор не знаем, на что ты способна, – объяснил я. – Так что давай, демонстрируй талант.

Аня повернулась к подруге за поддержкой, но та достала из-за спины резиновый хуй и причпокнула его к столу.

– Прошу!

– Вы чего, серьезно?

– Да куда уж серьезнее? – удивился я. – Работа скоро. Нужно быть во всем уверенным.

Аня попыталась поюлить, но мы были непреклонны. В итоге она все-таки взялась за член.

– Только предупреждаю, – заявила она, – у меня не очень хорошо получается.

– Вот этого я и боюсь, – объяснил я. – Давай, приступай.

Аня нерешительно помяла член и заявила:

– Нет, ну я так не могу.

– Можешь! – оборвал я ее. – Кончай херней страдать. Давай, работай.

Аня помялась, повздыхала, потом наклонилась, сильно зажмурилась и взяла фаллоимитатор в рот. Самый кончик.

– Давай нормально! – подбодрил я – Глубже давай.

Аня замычала что-то. Потом вытащила член изо рта, дыша так, словно полчаса сидела под водой.

– Да не могу я глубже! – заявила она с возмущением.

– Чего? – изумилась Марина.

– А как часто ты Валерке так делаешь? – поинтересовался я.

– Ну, – замялась Аня, – на день рожденья, и на новый год, и на двадцать третье еще. Только я выпью сначала и потом уже… вот.

– Ну капец! – вздохнул я. – Нам всем капец.

– Да что такого-то? – вспылила Аня. – Я так всегда делаю. Шевелю вот так, а когда он все, так я вынимаю и в сторону направляю.

– Точно, капец, – опять вздохнул я. – Ань, а ты порнуху смотрела когда-нибудь? Нормальную?

– Смотрела, – заявила она. – Только мы пьяные были. Да мне не интересно. Что не так-то?

– Марина, покажи ей, – кивнул я на член.

– Чо? Я?

– Блин, ты еще меня злить будешь?

– Да на!

Марина решительно подошла к столу, вытащила из сумки на диване влажную салфетку и обтерла резиновый член. Потом ловко ухватилась за него правой рукой, левой заправила волосы за ухо и взяла член в рот. Заглотила до середины и заработала головой вверх-вниз. Потом еще круговые движения добавила. Потом опять вверх-вниз. Аня смотрела во все глаза.

– Видишь? – спросил я. – Вот так надо. Хоть это и не высший пилотаж, но…

– Чего? – возмутилась Марина.

Она вытащила член изо рта и отерла губы ладонью.

– Чего? – передразнил я. – А целиком заглотишь? Нет? Вот то-то! Хотя целиком нам и не надо, – успокоил я позеленевшую Аню. – Но вот точно так же ты должна будешь уметь через две недели. Все, тренируйся. Маринка покажет, что и как. А я пойду артиста в секс-шопе выбирать.

Сначала я сходил на лестницу и покурил. Потом пошел в зал, выбирать страпон. Пока переобувался, из кухни смог подслушать злобное шипение:

– Да не так, чуток глубже.

– Да не могу я, говорю же!

– Да ты язык подогни, вот так! Бэ-э-э-э!

– Так? Бэ-э-э?

– Да не так! Вот блин, как ты двоих детей-то нажила?

– Вот тебя не спросила. Я что, виновата, что мой Валерка не такой извращенец, как твой?

– Дура ты, Анька! Это же капкан! Как мужик попал в него, так все – уже не выкрутится. Что хочешь проси и когда захочешь.

– Да ну?

– Точно. Вот надо тебе сапоги, а ты подходишь, берешься вот так…

– Вот проститутка! – хмыкнул я про себя. – Научит девку и все, пропал Валерик. Придется бедолаге на постоянную работу устраиваться.

Пошел в зал, начал по сексшопам лазить. В московских предложения самые разные. Но блин – от пяти штук! Пять тысяч за кусок пластика и два кожаных ремешка? Но у нас ситуация еще хуже – и цена выше, и выбор очень ограниченный. Значит, придется в Москву лететь. Что ж у нас за жопа-то такая? Провинция, одно слово.

Тут почтовик получил письмо. Я аж подпрыгнул. Посмотрел – точно, Герман! Открывать даже не хотелось, но все-таки открыл. В общем, ничего страшного, кроме вопроса о том, почему это мы так задерживаемся с кандидатурой артиста? Я отправился на кухню, обрадовать девок. Постучал, вошел.