Завидя его глаза, по которым так скучала, начинаю плакать. Делаю шаг к демону и, сотрясаясь в истерике, утыкаюсь в мужскую крепкую грудь, а его теплая кожа вновь дарит мне чувство дома. Люцифер, слегка помедлив, всё же крепко обнимает меня, прижимая к себе сильнее.

Аккуратно заводит меня в комнату, закрывая дверь.

— Я тебя ненавижу, — начинаю шептать, словно в бреду, — ненавижу, ненавижу, ненавижу! — рыдая, кричу ему и бью кулачками его сильную грудь. — Ты искалечил меня! Сломал! Изранил! Ты! Ты! Ты! — удар за ударом, а слёз всё больше. — Но я так люблю, что невыносимо, — кладу ладошки себе на грудь, потому что действительно сердце болит.

Люцифер опускается передо мной на колени, утыкаясь головой мне в ноги. А я, ничего не понимая, закрываю лицо руками и продолжаю сотрясаться в рыданиях.

— Ты — самое ценное, что есть в моей жизни, Вики. Ты — моя жизнь, дорогая. Прости меня за всё, умоляю, прости. Дай мне последний шанс всё исправить, милая, прошу, всего один шанс… — он сломлен так же, как и я. Истерзан и искалечен.

Боится потерять меня, поэтому упал мне в ноги… Но я также боюсь потерять его, несмотря ни на что…

— Встань, прекрати, — голос нещадно ломается и переходит на хриплый шёпот.

— Я обязан ползать у твоих ног, я не заслужил тебя. Прости меня, любовь моя, — Люцифер целует меня в трясущееся колено, упираясь в него.

Не поднимает на меня взгляда, ему стыдно за себя. Вина съедает его изнутри, я это чувствую.

Как и чувствовала весь этот месяц, но нагло врала себе и глушила эмоции саморазрушением…

— Люцифер, — падаю к нему и крепко-крепко обнимаю за шею, вдыхаю родной запах и плачу так громко, что, наверное, слышно за пределами комнаты.

Мой демон притягивает меня к себе, усаживая на колени, а его ласковые поглаживания, по которым я так скучала, ощущаются на моей спине.

— Ты вся мокрая, замёрзнешь, — заботливо, но настороженно шепчет мне на ухо Люцифер, поднимая меня на руки.

Всё ещё нахожусь в каком-то тумане. Ощущаю мягкий матрас подо мной, а затем тёплое одеяло, в которое меня закутывают, словно младенца. Наверное, Люцифер, понимая, что сейчас разговор может не состояться из-за моего истерического состояния, слегка отходит от постели. Но я, наплевав на всё, слёзно произношу, вглядываясь в кровавые омуты демона:

— Ложись со мной, я так скучала…

Скучала… Несмотря на боль, разочарование, обиду… Скучала… Лгала самой себе, а по-настоящему скучала…

Люцифер молча обходит кровать и ложится на вторую половину, я же слегка вылезаю из кокона одеяла и пододвигаюсь к демону, закинув ногу на крепкую талию, чуть ли не залезаю на него полностью. Люцифер начинает покрывать мои руки поцелуями, а я лишь утыкаюсь ему в шею, наслаждаясь позабытой теплотой его кожи.

— Почему ты мне раньше не рассказывал о том, что порой не можешь себя контролировать? — прерываю долгое молчание вопросом, ответ на который я хочу услышать.

— Боялся, что можешь не понять. Боялся твоего страха и разочарования. Боялся навредить, — тяжело выдыхает, после рвано вдыхая воздух в лёгкие, не отпуская моих ладошек из своих крепких и больших. — Почему ты решила прийти?

— Потому что больше не могу… мне больно… и плохо… Если бы ты знал, как мне было плохо… — мужские, слегка грубоватые, подушечки пальцев начинают вытирать мои слёзы с щёк. — Я прощаю тебя, возможно, поступаю, как дура, но прощаю… Я хочу убить тебя… Задушить или вырвать сердце за мою разбитость… но никогда не смогу сделать тебе больно, потому что люблю…

Наши взгляды встречаются, оба опечаленных и наполненных горечью…

— Я могу тебя поцеловать? — просит разрешения, после нашего немого диалога душ.

— Да… — тихо отвечаю и ощущаю его сладкие губы.

Наш поцелуй пронизан всей болью, что мы оба пережили за последние недели. Сердце бешено стучит, а глаза не перестают слезиться.

***

Слегка успокоившись и переодевшись в длинную футболку Люцифера, так как находиться в насквозь промокшем халате, было не лучшей идеей. Сижу на кровати, подогнув под себя ноги, с бутылкой глифта, попивая его во время нашего разговора. Люцифер же сидит на полу, облокотившись спиной о постель.

Истоком того ненормального поведения демона, после того как к нам пришли мальчики, и случился конфликт со стражниками, является то, что подданные донесли до Люцифера лишь часть информации, а именно только то, что в моей комнате ангел, которого я сама же пустила и устроила стражникам скандал, чтобы не лезли ко мне. Люцифер переживал за меня, боялся, что я могла полезть на рожон, и вспылил, уже не контролируя себя. После произошла ситуация с Ости, и лишь Мими смогла вернуть Люциферу здравый разум.

Стражников же мой мужчина за недостоверную и нецельную информацию отправил в заточение, и наверное, это действие является правильным.

— А почему на… — мерзко спрашивать, ведь вновь окунаюсь в неприятную для нас обоих тему, — на Ости не подействовало твоё влияние? — отпиваю пару глотков, с неприязнью вспоминая эту дьяволицу.

— На ней был амулет, — Люцифер закуривает, опрокидывая голову на матрас, и выдыхает едкий дым.

Забираю у Люцифера сигарету, которую он держит губами, и заполняю свои лёгкие табачным дымом. Красные омуты наблюдают за моими действиями. В его взгляде можно прочесть, что он винит себя и в моих теперь вредных привычках. Выдыхаю, слегка приподняв голову вверх, а затем наклоняюсь к Люциферу, целую его в губы и возвращаю сигарету.

— Я не имею права тебе указывать, но будь поаккуратнее с сигаретами, для женщин в нашем мире они намного губительнее, чем для мужчин.

Не властвует, лишь предупреждает, заботясь обо мне. Скорее всего мне действительно стоит отказаться от пагубных привычек. За все эти недели не было ни дня, чтобы бутылка алкоголя и сигарета не побывали в моих руках, после к ним пришло и лезвие. Но всё несло один смысл — забыться, уйти от душевной боли и самоанализа.

— А ты тогда зачем себя губишь сигаретами?

Мои пальцы опускаются на голову Люцифера, слегка массируя и оттягивая жёсткие смоляные пряди волос. Всегда любила так делать ему перед сном.

— Мужские организмы намного крепче в этом плане, тем более я ещё молод, — ухмылка растягивается на губах демона, а я заливаюсь смехом.

Смеющаяся с красными от слёз глазами…

— Знаешь, для меня ты достаточно древний, — моя ладонь ложиться на щёку Люцифера, нежная кожа царапается о грубую щетину моего до боли любимого мужчины.

— Если сопоставить наш возраст, то да, это действительно какая-то педофилия, — тушит сигарету и откидывает её в пепельницу, а от его слов я глупо продолжаю улыбаться.

Повисает тишина, которая длится минуты. Мы просто наслаждаемся нахождением друг с другом…

Изнеможённые от эмоций…

— Мими рассказала мне всё про твоё помешательство… и про одну историю тоже, — Люцифер закачал головой, понимая о чём я.

— Я подпалил крылышки маленькой девочки, — виноватый голос прорезает короткую тишину. — Уже не помню, из-за чего тогда перестал отдавать себе отчёт, но навсегда запомню крик малышки Мими, — ему тяжело вспоминать тот случай, но он продолжает говорить, словно в первый раз решившись поведать про тот случай кому-то. — Она умоляла прекратить, плакала, но я продолжал… А когда пелена наваждения слетела, то осознал, что натворил… Мими потом простила меня, но я не простил себя… Я обидел слабую, беззащитную малышку, я уже тогда был подонком…

— Как бы ты не поступал, ты не будешь подонком, потому что у тебя есть душа. Ты не чёрствый и умеешь чувствовать. — Однако пока не узнала его проблему от Мими, сама с радостью называла его так в своих мыслях.

Но он несчастен, несчастен из-за второй личности, что живёт в нём с детства.

— Спасибо тебе за всё, Вики… Спасибо, что даже после случившегося ты рядом… Спасибо, что не отвернулась от меня… — шепот с хрипотцой отчётливо выговаривает каждое слово, что греет мою душу.

Ответные слова будут лишними. Скатываюсь к нему на пол, устраиваясь между его ног, и ложусь на крепкую мужскую грудь. Тёплые руки Люцифера поглаживают меня, даря ласку и любовь.