— Пытайся глубоко вдохнуть! — приказываю Вики, но чувствую, как тяжело ей их делать. — Давай, милая, делай глубокий вдох и задерживай дыхание на несколько секунд, а после медленно выдыхай!

Из всех возможных сил она делает глубокий вдох и задерживает дыхание, а после медленно выдыхает.

— Умница, а теперь повтори ещё несколько раз, — мне страшно за неё, но в таких ситуациях нельзя терять времени, особенно недопустимо сделать что-то неправильно.

Она задыхалась не просто так… Эта мысль звенит в моей голове, а я корю себя за то, что с ней сейчас происходит.

Вики выполняет все мои указания, а после начинает сильно кашлять. Это было бы нормально, так как она задыхалась, если бы не кровь, которая полилась вместе с кашлем. Бинты на её руках пропитываются кровью, а Вики трясётся в испуге, что сейчас вообще было не нужно. Не хватало ещё, чтобы она заплакала, тогда дыхание опять может нарушиться.

Не переставая поддерживать девочку за спину, перемещаюсь вперёд. Аккуратно поднимаю её голову и смотрю ей в глаза. Положение требует крайних мер. Думаю, Вики простит меня за влияние на её сознание.

— Успокойся, ты не хочешь плакать, ничего страшного не происходит, всё нормально, — не влияю на неё в полную силу, поэтому у меня есть минут десять, может больше. — Просто спокойно дыши, — она не забудет моего внушения, не хочу этого даже скрывать.

Теперь Вики смотрит на меня пустым отрешённым взглядом, что слегка жутковато для меня, так как привык к её глазам полных жизнью. Начинаю развязывать окровавленные бинты с её рук, после откидывая их в сторону.

Достаю платок из кармана и приступаю вытирать остатки крови с ладошек моей малышки, с её шеи и личика, что не выражает никаких чувств, будто кукла, на которую художник не сумел нанести пару штрихов для отображения эмоций.

Вновь присев за Вики, начинаю поглаживать её, чтобы, когда она вновь пришла в себя, ей не было страшно.

Спустя минуты Вики вновь начинает содрогаться, и мне приходится крепче её держать, чтобы она почувствовала мою поддержку. А хриплый испуганный голосок наносит мне болезненный удар.

— Что произошло? — слишком больно ощущать её панику.

— Я не знаю, милая… — не прекращаю поглаживать Вики, а мысли так и крутятся у одного предположения, моля, чтобы оно оказалось ложным. — Ты просто стала задыхаться?

— Да… мне страшно, Люцифер, — всё же слёзы стали скатываться по её щечкам.

— Не плачь, малышка, нам не нужно, чтобы твоё дыхание сбилось, а лезть тебе в голову я больше не хочу… — шепчу ей, на что она стала успокаиваться. — Как давно ты замечала за собой подобное?

Вики молчит, обдумывая мой вопрос.

— В тот день, когда мы отправились в Санта Маддалену… — хрипит моя девочка, а я готов душу рвать от боли, что приносит мне её голосок.

— От дыма в доме? — припоминаю тот случай, когда курил при ней, но Вики мотает головой.

— Нет, после Крылоборства… — она прижимается от страха ко мне, ища спасение, которое я могу не суметь дать.

— Что тогда было? — уточняю, прекрасно понимая, что в нашем мире никто просто так не заболевает, болезни связаны у нас лишь с крыльями, и от этого становится мерзко на душе, но Вики пока не стоит знать данного факта.

— Всё обычно, мы занимались с Дино, после разошлись, а идя в комнату закружилась голова, грудь сдавило, и я стала задыхаться. Но потом прошло, — шепчет Вики.

— И как часто у тебя случалось подобное? — не перестаю гладить трясущуюся девочку.

— Если не считать тех случаев при тебе… То… бывало… на этой недели раза три, но не такие, — она сворачивается в маленький клубочек, хватаясь своими ручками за меня.

А мне выть хочется от предположения, что с ней. Чёртовы ангелы, чёртова власть и их ёбанные приспешники. Все её симптомы складываются в одно, ей дали вдохнуть отравляющий порошок, из-за которого лёгкие будет разъедать с каждым днём. Поэтому у неё пошла сейчас кровь при кашле. Мне приходилось встречаться с подобным один раз на своих веках. Поэтому у неё была такая реакция на табачный дым, а я закрыл на это глаза, думая, что это у неё неприязнь с Земли или же она просто устала, какой же я идиот!

Ублюдки, ведь лекарство смогут сделать лишь они, как противоядие. Так как отрава была специально для неё, блять, она бы не подействовала не на того! Я обещал уберечь её и ни в коем случае не подставлять под угрозу, но эти мрази опередили нас! И опять фигурирует Дино! Я убью этого ангелка, сука, она же была его подругой! Как он вообще посмел так поступить с ней?! Его ёбанная фальшь, которой он прикрывался, якобы волнуясь за неё. Но Вики нужно показать лекарю, причём срочно, в надежде, что все мои догадки ложные и это что-то другое, и она будет жить. Моя маленькая девочка явно чувствует меня из-за связи. Поэтому тихо-тихо, да так больно и надломлено спрашивает:

— Я умираю, да? — почему ты такая смышлёная мне досталась? лучше бы ты была просто глупенькой.

А мне будто нож в сердце всадили, прокручивая внутри резкими разрезающими движениями. Душа разлетается на тысячи осколков, разум кричит о том, что ей не стоит говорить правду, а врать так сложно и даже глупо, но я лгу:

— Не знаю…

Что я хотел сказать этими словами, мне не понятно. Ими я пытался успокоить Вики, но осознавал, что они нихрена её не успокоят, ей нужна правда, она не поведётся на несуразное «не знаю». А может я всё-таки хотел успокоить себя? Но зачем, если видел её состояние? Чёрт…

Вики замолкает на время, и поднимает на меня свои глазки, в которых так и сияет боль и печаль, пытаясь добиться ответа. Но я не могу произнести эти слова… Не могу…

— Мы сейчас пойдём к лекарю, милая, — начинаю тихо я, попутно вытирая её слёзы. — Он нам всё скажет, — заботливо поднимаю хрупкую девочку. — Сможешь пойти пока сама, тебе нельзя принимать другое положение? — она лишь кивает головой в знак согласия, крепко сжимая мои руки, используя их опорой.

Мы идём медленно, я поддерживаю её за талию, чтобы моей малышке было легче ступать. А она так воинственно сумела успокоить себя, поэтому дыхание её вернулось к обычному ритму. Никто ничего не говорил. Я боялся ей что-либо сказать, боялся сказать лишнего и ненужного.

Ступая по очередным коридорам замка, которые я уже проклинаю, мы наконец-то выходим из него. Лететь до правительственного лазарета к Ахерону, что находится в Резиденции моего отца, Вики не сможет. Если подобный приступ случится в полёте, то может закончиться плачевно.

— Я возьму тебя на руки, но если тебе станет плохо, то говоришь сразу, — приказываю и легко беру её за талию, а она обхватывает своими ножками меня, после окольцовывает руки вокруг моей шеи, но всё по-прежнему молчит, что совсем мне не нравится. Гнетущая и звенящая тишина, что с каждой минутой сводит меня с ума.

Уже направляясь в лазарет, Вики лишь держит меня за руку, смотря под ноги. А я бы всё отдал, лишь бы она подняла свой взгляд и мило улыбалась, с интересом разглядывая архитектуру, как она любит это делать. Но Вики так и продолжает идти до лазарета, скорее всего, у неё сейчас шок после случившегося.

Ахерон — лекарь нашей семьи и всех остальных семей, что имеют прямое отношение к правлению Ада. Он имеет удивительный дар для рождённого демона-видеть и чувствовать недуги, словно рентген. Но его лечебную обитель посещают только в крайних случаях, в основном лишь жёны Херувимов и Престолов по причине беременностей, которые тоже редки в нашем мире.

Несмотря на то, что Ахерон почти все свои тысячелетия прожил в Аду, выглядит он старше моего отца, но как я помню, он младше Сатаны на пару столетий.

Ахерон исследовал Вики своей энергией минут пять, расспросил о приступах и их частоту, а потом хотел уже озвучить свой вердикт, но будто почувствовал мою просьбу не говорить при ней эти слова. Поэтому своим сиплым голосом он произносит:

— Выйдем, Люцифер? А твоя спутница пока отойдёт от моей энергии, — Вики испуганно начинает всматриваться своими поблёскивающими от застилающих слёз глазками на меня.