— Нет, ты не тяжёлая, — Люцифер одной рукой поддерживает спину супруги, а второй поглаживает её живот через приятную мягкую ткань халата.

— Я понимаю, что сейчас совсем невовремя, но… — дьяволица прикусывает нижнюю губу, поднимая жалобный взор на дьявола. — Может у нас получится завершить все важные дела и хотя бы пару дней побыть на Земле? В твоём… нашем доме, например, — исправляется Вики, положив ладошку на татуированную ровно вздымающуюся грудь Люцифера. — У нас, конечно, с тобой всё наладилось, но хотелось бы сбежать от адской рутины, если только будет возможность, чтобы отдохнуть и не вспоминать об этом ужасе.

— Я не могу обещать, — пожимает плечами дьявол, перемещая руку с живота на девичье колено. — На крайний случай у тебя есть Мими. Сможешь с ней полететь, — предлагает вполне рациональный выход из положения, в которое они могут попасть, но королеве это совсем не нравится, отчего она так по-детски головой замотала из стороны с сторону, отрицая идею мужа.

— Нет, — твёрдо парирует, но голос содрогается, когда горячая рука супруга ползёт вверх под халат. — Как бы я ни любила Мими, я хочу провести время с тобой. Особенно перед рождением сына, — Вики неторопливо приподнимается из полулежащего положения, потянувшись к губам Люцифера. И моментально накрывает их своими в лёгком беззаботном поцелуе.

Однако он перерастает в более чувственный и насыщенный, что передает всю любовь и трепетность к партнёру. Правой рукой дьявол исследует и не больно сжимает ягодицу Уокер, когда левой в нежности поглаживает спину. Вики утончённо перекидывает ногу, и усаживает на бёдра демона, надеясь на продолжение. Но Люцифер, положив ладони на зад дьяволицы, отстраняется от её губ, чувствуя, что в брюках скоро станет тесно и тогда он не сможет вытерпеть эрекцию.

— Что-то не так? — смутилась Вики, бегая потерянным взглядом по серьёзному лицу супруга, несмотря на похоть, пляшущую в его алых глазах.

— Я не могу, — поправляет развязавшийся халат на жене, под которым была надета только нижняя часть нательного белья.

— Да почему? — понемногу вскипает Уокер от чёртовой неудовлетворённости. — Что, я перестала тебя возбуждать, потому что моё тело не имеет прежних форм? У нас секса не было чуть ли не с момента зачатия нашего сына! — выгибает бровь в недовольстве, а лицо даже принимает жестокое выражение от поведения мужа.

— Потому что я боюсь сделать тебе больно или навредить ребёнку, прими, пожалуйста, этот факт, — он поясняет размеренно, спокойно, не давая Вики встать с него, ведь этот разговор необходим, чтобы она, в первую очередь, не надумала себе ничего более. — Я люблю тебя, и поверь, для меня ты стала только более красивой, независимо от того, что твоё тело изменилось, и уж точно не в худшую сторону. И я не для того просил стать тебя моей женой, Вики, чтобы потом думать, как бы трахнуть другую, — они вновь идут в то русло, от которого Уокер пыталась убежать, ведь всегда обрывала все серьёзные разговоры о том инциденте, что произошёл у них до нападения и всего последующего кошмара. — Я понимаю, что твои сомнения на мой счёт обоснованы, но если бы я желал вести иной образ жизни, то ты бы сейчас не была бы в этом замке и со мной в принципе. У нас с тобой семья. И мне никто не нужен, кроме вас.

Уокер не смотрит дьяволу в глаза. Та ситуация для неё, по правде говоря, больная. Она, конечно, простила мужа за рукоприкладство в состоянии неподвластной ему агрессии, но разве она может вот так просто забыть это? Нет. Но и возвращаться к тому вечеру не желает. Люцифер же им жизнь спас, закрывая правительницу собой. Этот поступок многое ей объяснил.

— Я тогда вспылила и… — мямлит Вики, стараясь подобрать нужные слова.

— Нет, — обрывает Люцифер её оправдания, понимая, что слышать этого не желает. — Я прекрасно знаю, что ты там себе напридумывала тогда, но ты не виновата, — утыкается лбом в ключицу супруги, тяжело выдыхая. — Давай будем честны. У нас нездоровые отношения. Как бы мы не пытались это отрицать, это так. Но ты нужна мне. И мне нужен наш сын. Это эгоистично, особенно после того, как я посмел поднять на тебя руку. Но как бы я себя не винил за это, я просто не смогу вас отпустить. Больше не смогу. Никогда.

Дьяволица невольно сотрясается мелкой дрожью, которая не скрывается от внимания сына Сатаны. Он накрывает её пледом, что свёрнутым лежал на журнальном столике.

— Я винил себя за потерю контроля, а сейчас виню за то, что не уследил, не смог защитить в полной мере. Ты не должна была там находиться, это я попросил передать тебе о встречи, потому что банального времени не хватало тебя увидеть, — его голос хрипит от боли. Они оба многое пережили. И обоим надо было ещё давно поговорить, потому что у этих двоих есть только они сами. Они не пойдут с семейными проблемами к родителям или друзьям, поэтому надежда остаётся только на собственные мозги. Ведь держать всё в себе даже для высших плачевно, можно так в эмоциональную яму угораздить. — Я мог тогда не успеть и тебя бы убили. Да я б за вами ушёл, просто не вытерпев такой потери, — ком подступает к его горлу, а сердце бешено стучит в грудной клетке. Вики никогда не видела его в таком разбитом состоянии, он держался, но, кажется, больше не может. Поэтому она просто обнимает его за плечи, уткнувшись носиком в мужскую шею, даруя поддержку. — Я всю кому видел один и тот же сон, словно в ад собственный попал. Всё было также, только мы поменялись местами и на моих руках умирала ты, только я ничего сделать не мог, — тело сына Сатаны передёргивается словно от разряда тока. Его главный страх — потерять её. — Я, когда вышел из этой чёртовой комы, нихера понять не мог, что вообще происходит, пока мне не объяснили лекари. Только тебя вспомнил настоящую, но испуганную в моей же крови, — Люцифер прикрывает глаза, стараясь не давать эмоциям взять вверх. — Потом уже пазл сложился, да и ты прибежала. Блять, я когда твоего живота не увидел, то так страшно стало: за тебя и за ребёнка, — голос трясётся, но ему так наплевать на эту слабость. Она ведь его жена, он может ей открыться. — Прости за всё, умоляю.

По щекам Вики давно текут слёзы боли, которые она старалась скрыть, но безуспешно получилось. Люцифер осторожно поднимает супругу и перетаскивает её на кровать, укладывая так, чтобы она лежала в его объятиях.

— Это всё так глупо произошло, — собирается с мыслями Вики, натягивая махровые рукава халата на ледяные ладони. — Совру, если скажу, что ты не напугал меня и не обидел в тот вечер. Очень сильно напугал, и я тогда я точно решила, что не смогу быть с тобой. Мне за ребёнка страшно стало. Мне тогда казалось, что не прощу тебя никогда, — грустно хмыкает дьяволица, приподнимая уголки губ. — Но в момент принятия того, что я могу тебя потерять навсегда, даже банально не увидеть никогда больше, осознание настигло. Боль выместила ненависть… Но мне не страшно с тобой, — бывшая непризнанная кладёт осторожно ладошку на щетинистую щёку мужа, который сидит на кровати, крепко прижимая к себе предначертанную. — Я тоже вынесла для себя урок. Давай не возвращаться больше к этой теме? На прошлом надо учиться, но точно не жить им, — мило улыбается дьяволица сквозь слёзы, оставляя лёгкий поцелуй на губах Люцифера. — Сейчас я просто хочу спокойствия для нас двоих. Хорошо?

— Хорошо, — в глазах плещет боль, но ему действительно стало легче после этого разговора. Дьявол осторожно вытирает с мягких алых щёк жены слёзы. — Ты выпила все отвары?

— Нет ещё, я некоторые перед сном пью, — поясняет Вики, на живот которой ложится рука отца её будущего ребёнка. — Надо бы сообщить родителям, что у нас с тобой мальчик будет. Конечно, если ты не против?

— Завтра у нас семейный ужин после того, как мы объявим о всех наших решениях демонам, — аккуратно целует в темечко Уокер, — там и расскажем, если они сами не поймут.

— Лилит убьёт меня за белое платье, да? — невинное личико дьяволицы морщится в смятении, боясь раздосадовать маму Люцифера подобным действием, но королева всё решила, поэтому не будет давать заднюю в последний момент.