Эта задачка оказалась сложнее, поскольку почти все банки на нижних полках были одинаковыми. Жидкости легко отличить от слизи по звуку бултыхания, и лягушачья икра больше напоминала слизь – это первое, на что решила опираться в своих поисках Гермиона. Ее пальцы напоролись на средних размеров банку с чем-то густым внутри, судя по звуку. Поджав губы, Гермиона отвинтила широкую крышку, чтобы залезть в склянку рукой и на ощупь убедиться в том, что это действительно лягушачья икра.

– Гной бубонтюбера вам в этом зелье не понадобится, мисс Грейнджер. – Остановил ее голос Снейпа до того, как она успела сунуть руку в банку и за считанные секунды обзавестись порцией серьезных ожогов. – Вы не узнали по запаху?

Гермиона поджала губы, мысленно ругая себя за то, что не сразу обратила внимание на характерный бензиновый аромат содержимого склянки.

– Я… решила не нюхать то, что теоретически может меня отравить.

– Но решили сунуть голую руку в банку с этим чем-то.

Она гневно выдохнула через нос, стараясь скрыть свое раздражение.

– Я была неосторожна, сэр. Такого больше не повторится.

– Вы все еще хотите продолжить?

– Я сварю это зелье. – Твердо заявила Гермиона.

«Слабоумие и отвага… Я ведь даже не могу понять, что мне можно в котел положить, не говоря уже о том, чтобы следить за температурой и цветом состава в процессе приготовления!»

– Вы покалечитесь, мисс Грейнджер. – Лениво протянул Снейп. Она по звуку поняла, что он откинулся на спинку своего скрипящего стула. – Что я скажу директору? Что лучшая ученица школы осталась без пальцев, потому что отчаянно пыталась сварить себе Противозачаточное зелье?

Гермиона вспыхнула и яростно закрутила крышку банки с гноем бубонтюбера, после чего вернула ее на полку, предварительно нащупав там подходящее по размеру пустое место.

– Вы хотите, чтобы я отказалась от своих слов, сэр? – Процедила она.

– Я хочу, чтобы вы поняли то, что необходимо понять каждому гриффиндорцу. – Снейп говорил спокойно, но на последнем слове в его голосе просочились характерные презрительные нотки, подчеркнувшие пренебрежительное отношение к студентам ее факультета. – Волшебникам необходимо трезво оценивать свои силы и возможности. Нет смысла браться за дело, которое обречено на провал.

– Вы этого не знаете. Я еще ничего не сделала.

– Вот именно, мисс Грейнджер. Вы еще ничего не сделали, а у вас уже котел закипает. Вы не успеете вовремя добавить настойку полыни.

Гермиона сделала шаг, намереваясь вернуться к своему котлу, но ее остановил голос Снейпа:

– Стоять. Я вас не отпускал, мисс Грейнджер.

– Но…

– Хватит. Эта затея была обречена на провал с самого начала.

Она гневно сжала в кармане свою палочку.

– Тогда зачем вы на нее согласились, сэр?

– Мне было интересно посмотреть, насколько быстро вы сдадитесь. – Стул снова скрипнул, после чего раздались неспешные приглушенные шаги профессора по каменному полу. – Я понятия не имел, что вы настолько беспечны, чтобы совать голые руки в банки с незнакомыми ингредиентами. Вот уж чего от вас не ожидал.

Гермиона поджала губы, нервно поглаживая в кармане свою палочку.

– Я… могу подробно описать состав и способ приготовления этого зелья.

– Не сомневаюсь. Но ведь для этого вам не понадобятся глаза, мисс Грейнджер. Какой смысл?

– Чего вы от меня хотите? – Раздраженно буркнула она.

– Я? Вы сами вызвались сварить это зелье. – Шаги стихли неподалеку, буквально в паре футов от нее.

– Неправда. Это сделали вы. – Гермиона сощурилась, хоть и прекрасно понимала, что сейчас профессор не видит ее глаз. – Вы велели мне сварить это зелье.

Снейп цокнул языком и (она могла поспорить на мешок галлеонов) покачал головой.

– Не я заявил, что могу сварить это зелье с закрытыми глазами. За свои слова, мисс Грейнджер, нужно отвечать. Или же думать, что говорите. Если вы не можете сказать ничего умного, лучше вообще молчите. Фините инкантатем!

Повязка исчезла и Гермиона заморгала, болезненно щурясь. В подземельях всегда было приглушенное освещение, ведь некоторые зелья активно реагировали даже на чересчур яркий свет факелов, но в этот момент ей показалось, что она вышла на улицу в яркий солнечный полдень в середине лета.

Профессор уже вернулся за свой стол и вновь принялся проверять домашние работы седьмого курса. Гермиона чувствовала себя отвратительно. Ну кто тянул ее за язык? Она действительно могла сварить это зелье, но не с закрытыми же глазами! С другой стороны, это ведь просто фигура речи… Неужели Снейп этого не понимает? Или он хотел поиздеваться над ней? Вполне в его духе… В общем-то, он своего добился – зелье она не сварила, чувствует себя ужасно…

– Вы не так хороши, как о себе думаете, мисс Грейнджер.

Гермиона вздрогнула. Она слишком сильно погрузилась в свои мысли. Староста Гриффиндора редко витала в облаках и порицала тех, кто так делает, но сейчас она бы с удовольствием спряталась где-нибудь на седьмом небе, чтобы только не слышать этих слов. Возможно, она бы даже улетела отсюда на метле – несмотря на то, что терпеть не могла этот способ передвижения.

– Я… переоценила свои возможности, сэр. – Она постаралась выровнять свое дыхание и успокоиться, потому что глаза начали предательски наливаться слезами.

– Отрадно слышать. – Равнодушно бросил Снейп. – Значит, вы понимаете, что не всегда заслуживаете оценку «Превосходно»?

Гермиона вскинула голову и посмотрела в сводчатый потолок, надеясь, что так слезы не покатятся у нее из глаз.

– Я… очень стараюсь.

– Я спросил вас не об этом.

– Но я правда очень стараюсь! – Она почувствовала себя безумно жалкой, когда слезы обиды все же потекли по щекам, обжигая кожу жидкой солью.

Внутри нее все клокотало. Все знали, что она зубрила. Но никто не задумывался над тем, как важно для нее было добиться идеального результата во всем, что она делала. Она старалась быть готовой ко всему, чтобы обстоятельства ни в коем случае не застали ее врасплох, и ничто не помешало ей добиться своей цели. Гермиона часто думала о том, что попала на Гриффиндор только потому, что ненавидела сдаваться. Никто не знал, насколько глубоко ее ранило поражение.

– Как так вышло, что ваш заклятый враг, мистер Малфой, согласился лечь с вами в постель? – Внезапно поинтересовался Снейп, бисерно выписывая свои едкие комментарии на полях работы какого-то несчастного студента. Судя по мятому пергаменту и кривому почерку – Рона.

Гермиона шмыгнула носом, неуверенно сглотнула и немного нахмурилась.

– Он мне не заклятый враг.

– Вы не слишком-то ладили.

Она скрестила руки на груди и пожала плечами, чувствуя, как дорожки слез подсыхают на щеках.

– Это так, но гораздо проще скрывать связь с тем, с кем тебя в ней даже не заподозрят.

– Это правда. Но я спросил вас не об этом.

Гермиона цокнула языком и закатила глаза.

– Ладно. Я надавила на его больное эго.

Снейп тихо усмехнулся уголком рта, не отрываясь от проверки домашних работ.

– Что же вы ему такого сказали, мисс Грейнджер? – Профессор окунул кончик пера в чернильницу.

Она вздохнула.

– Что если он не способен довести девушку до оргазма, то так бы и сказал. – Гермиона вновь пожала плечами, стараясь не смотреть на профессора. – Он повелся на эту провокацию и захотел доказать мне обратное.

– Он довел вас до оргазма во время первого секса? – Снейп зачеркнул две строчки подряд и написал что-то на полях пергамента.

– Нет, он… вернее, не совсем… – Гермиона стыдливо поджала губы. – Он сделал это до того, как мы перешли… непосредственно к сексу.

– Это был ваш первый секс, мисс Грейнджер?

Она похолодела, но тут же почувствовала, как закипает от возмущения.

– Да, сэр. – Отчеканила она, глядя в лицо Снейпу. Это оказалось легко, потому что профессор был все еще поглощен проверкой студенческих работ.

– И как же так вышло, что вы превратились в постоянных любовников?