— Феанарион? Из средних?
— Нуменорец? Из поздних? — огрызнулся в ответ Моро, насмотревшийся однажды породистых нуменорцев в разных видах и мордах. Тогда в очередную окраинную Арду они возвращали неприлично ушастого Келебримбора, при возвращении нашли разгромленный людьми Линдон и большую нуменорско-эльфийскую войну, Тху на радость. Внук Феанора рвал на себе волосы, Кири азартно снимала хронику, а Моро тогда впервые ушел в долгий запой с большеухими родичами и даже не помнил, как вернулся на корабль.
Нуменорец ухмыльнулся.
— Нет, команду, ухитрившуюся сделать из эльфа человека и даже не заметить, я так просто не отпущу. Король я или король, в конце концов?
— Ой, бля…
— Ой, мама…
— Нихрена себе…
— Где я ещё таких редких придурков найду? — подытожил мужик.
— От при…мффф!!!
Льяма заткнула Кири рот лапкой и спросила, няшно похлопав ламьими глазками:
— А хотите-то вы от нас что, гражданин король?
— Хочу? Хочу я службу королевских егерей, наверное, — сказал тот невозмутимо. — С браконьерами бороться. Не знаю, правда, стоит ли начинать ее с таких обормотов… Сорок восемь часов на размышление. Через сорок восемь часов жду вот по этим координатам. Не доберётесь — считайте, собеседование провалили, хехе. Откажетесь пробовать — про ваши подвиги напишут на каждом сетевом заборе. По отдельности вы мне неинтересны, только командой. И последнее. У человека, вообще-то, нешуточная депрессия, сделайте что-нибудь, обормоты.
Исчез он без спецэффектов вовсе. И красно-черный корабль отвалил тихо, развернулся и уплыл в сторону Файрволла. Кокон со спящим Гортхауром уплыл следом. Хоть здесь можно было успокоиться.
— Давно нас так со вкусом в лужу не сажали. — Кири стояла красная как свекла, а все перья у нее перекрасились в медь.
— Душевный человек. А мог и бритвочкой полоснуть, — Льяма после любой лужи метафорической встряхивалась и прыгала дальше.
— Моро, ты это… — Джей ещё сильнее пошел заливаться разными цветами, от бурого до малинового. Без метафор. — Правда, извини, что не заметили…
— Не заметили что именно? — фыркнул Моро.
— Депрессию!
— А что с ней делают?
— Разберемся, почитаем…
Махнув рукой, Кири с видимым усилием материализовала ещё бутылку выпивки. Руки ее подрагивали.
— Виски «Семь мечей», — прочла с отвращением. — Короче, есть предложение. Сперва бухнуть. Потом поспать. Потом на собеседование. Потом про депрессию.
— Я так подозреваю, причисление к людям — кстати, не понял, по какой причине — для меня сейчас ничего не изменит. Разве что, — цинично поправился Моро, — в плохом случае продадут на Каменном рынке вместо Пальмового.
— Давайте подумаем завтра… Башка не работает ваще. Правда, — Джей скривился.
В кают-компании, куда все спустились молча, Кири разлила бухло, понюхала, материализовала льда в стаканы — и задумчиво сказала:
— Ну что, граждане алкоголики, воры, тунеядцы… Дембельский аккорд с Эребором нам определенно удался!
Моро опрокинул первый стакан — и всё-таки запросил у искина, что же такое эта депрессия.
