Китайцы и люди, которые живут за пределами китайскоязычного мира и кое-что знают о Сунь Ятсене, считают его поистине святым. Но был ли он таковым? Что именно он сделал для Китая? Каким он был человеком? Я хотела получить ответы на эти и многие другие вопросы.

Воссоздавая по крупицам жизнь Сунь Ятсена и судьбы тех, кто его окружал, я обратила внимание на глубину характера его жены и ее сестер и заинтересовалась этими женщинами. Я пришла к выводу, что Сунь Ятсен был ловким политиканом, упорно стремившимся к намеченным целям. К счастью для меня (как для биографа), он оказался отнюдь не святым. Прослеживая его путь во власть, полный взлетов и падений, бандитских разборок и заказных убийств, я словно читала детективный роман. Я получала огромное удовольствие, выясняя, как этот человек творил историю. Однако постепенно все более насыщенной и притягательной мне стала казаться жизнь близких ему женщин, лишь отчасти посвященная политике. И я решила сделать исследование их судеб предметом этой книги.

Переключив внимание на трех сестер, я как будто прозрела: только теперь стало очевидно, насколько незаурядными личностями они были. Их жизни соединили три века (Мэйлин умерла в 2003 году в возрасте ста пяти лет), сестры оказались в самом центре событий, они жили в эпоху войн, революций и масштабных преобразований. Декорации менялись от грандиозных приемов в Шанхае до нью-йоркских пентхаусов, от пристанищ изгнанников в Японии и Берлине до комнат для тайных встреч в Москве, действие переносилось из пекинских резиденций коммунистической элиты на Тайвань, который шел по пути демократических реформ. Надежда, отвага и пылкая любовь трех сестер чередовались с отчаянием, страхом и большими трагедиями. Сестры наслаждались баснословной роскошью, привилегиями и славой, но вместе с тем постоянно рисковали своими жизнями. Цинлин чудом избежала смерти, однако у нее произошел выкидыш, и больше она не могла иметь детей. Перенесенные страдания повлияли на ее деятельность на посту заместителя председателя коммунистического Китая.

Мэйлин тоже не смогла выносить ребенка и осталась бездетной. Политическая карьера ее мужа, Чан Кайши, пошла в гору после того, как он убил одного из врагов Сунь Ятсена. Но и самого Чан Кайши преследовали наемные убийцы, двое из которых однажды ночью пробрались прямо в спальню супругов.

Айлин помогала младшей сестре заполнить душевную пустоту, вызванную отсутствием детей, однако самой Айлин всю жизнь приходилось бороться с неприятностями, не последнее место среди которых занимала ее неизменно дурная репутация: ее считали алчной и подлой Старшей сестрой, при этом Красную сестру воспринимали как непорочную богиню, а Младшую – как яркую звезду международного масштаба. Их взаимоотношения – это целая буря страстей, и не только потому, что Цинлин принимала активное участие в разрушении жизни двух других сестер. Чан Кайши убил человека, которого Цинлин полюбила после смерти Сунь Ятсена; этим человеком был Дэн Яньда, прирожденный лидер и харизматичный политик, основавший Третью партию[1], альтернативную Коммунистической партии Китая и Гоминьдану.

Современная история Китая неразрывно переплетена с драматическими судьбами сестер Сун. К счастью, работая над книгой об этих женщинах – и о титанах китайской политики Сунь Ятсене и Чан Кайши, – я не испытывала недостатка в материалах. Обширная переписка, мемуары и другие труды, в том числе хранящиеся в Китае, к тому времени уже были опубликованы и доступны. Архивы Тайваня распахнули свои двери. Немало ценных сведений я нашла в Лондоне, где Сунь Ятсен инициировал собственное «похищение», ставшее отправной точкой его политической карьеры. И самое главное: в различных учреждениях и библиотеках США, страны, с которой семья Сун поддерживала тесные связи, хранится огромное количество документов – поистине кладезь информации. Наиболее важный документ, сравнительно недавно пополнивший эти коллекции, – дневник Чан Кайши, который он вел ежедневно на протяжении пятидесяти семи лет: неожиданно личный, со множеством откровений, касающихся его брака с Мэйлин.

История сестер Сун началась, когда Китай вступил на путь преобразования монархии в республику. Человеком, который сыграл главную роль в этом историческом процессе, был Сунь Ятсен. Именно он и его политическая деятельность оказали решающее влияние на жизни и судьбы трех сестер Сун.

Четвертого июля 1894 года Гавайи провозгласили себя республикой. Годом раньше была свергнута правившая на островах королева Лилиуокалани. Это событие, произошедшее в Тихом океане на расстоянии почти десяти тысяч километров от китайского побережья, имело непредвиденные последствия: оно способствовало становлению современного Китая. Прибывший на Гавайский архипелаг двадцатисемилетний радикально настроенный китаец по имени Сунь Ятсен оказался в среде, где у всех на устах было слово «республика». Роялисты разрабатывали план возвращения королевы Лилиуокалани, войска республиканцев намеревались сокрушить заговорщиков. Гавайи лихорадило. Молодой мужчина, вынашивавший планы по свержению монархии у себя на родине, загорелся идеей о том, что Китай тоже может стать республикой.

Эта мысль была поистине революционной, поскольку монархия являлась единственной политической системой, известной в Китае. В то время страной правила маньчжурская династия Цин. Маньчжуры не были коренными жителями Китая, они завоевали эти земли в середине XVII века. Маньчжуры составляли не более одного процента населения страны, поэтому их считали малочисленной группой правителей-чужаков. Против маньчжуров постоянно выступали мятежники из числа коренных китайцев (ханьцев). Одним из таких бунтовщиков и был Сунь Ятсен. Мятежники призывали к реставрации доманьчжурской ханьской династии Мин, правившей в период с 1368 по 1644 год. Правда, осуществление этих призывов было маловероятным. Династию Мин, словно чахлое дерево, с корнем вырвало крестьянское восстание, после чего маньчжуры, воспользовавшись смутой, вторглись в страну и уничтожили прежних правителей. Народ не горел желанием вернуть власть династии Мин. Конкретных планов не было ни у кого. Благодаря событиям на Гавайях у Сунь Ятсена появился четкий, ориентированный на перспективу образ родной страны: Китай должен стать республикой. В ноябре 1894 года в залитом лучами солнца Гонолулу Сунь Ятсен основал революционную организацию под названием Синчжунхой («Союз возрождения Китая»). Учредительное собрание провели в двухэтажном деревянном доме с большими верандами, скрытыми за решетками и зеленью тропических растений. Особняк принадлежал управляющему местного отделения одного из китайских банков. На собрании присутствовало более двадцати человек. Каждый из участников, подражая гавайским обычаям, положил левую руку на Библию, поднял правую ладонь и зачитал клятву, текст которой написал Сунь Ятсен: «Изгнать маньчжуров… и основать республику»[2].

Сочетание этих двух целей оказалось гениальным решением. Именно оно и принесло сторонникам республики популярность. Меньше чем через два десятилетия, в 1911 году, маньчжурская династия была свергнута, Китай стал республикой, а Сунь Ятсен впоследствии был провозглашен «отцом нации».

Рано или поздно мысль о преобразовании Китая в республику пришла бы и к какому-нибудь другому политику, но благодаря гавайским событиям Сунь Ятсен первым сделал на нее ставку. Иными словами, амбициозность Сунь Ятсена и его готовность пойти на многое ради достижения своих целей сыграли решающую роль в определении политического курса Китая. Китаю предстояло стать республикой.

Сунь Ятсен был человеком невысокого роста, с правильными, приятными чертами лица и смуглой кожей. Он родился на юге Китая, неподалеку от британской и португальской колоний – Гонконга и Макао. Столица его родной провинции располагалась в сотне километров к северу, город назывался Кантон[3]. Приморскую деревушку, в которой появился на свет Сунь Ятсен, окружали поросшие лесами невысокие холмы. Деревня носила поэтичное название Цуйхэн («изумрудный простор»). Однако малоплодородные почвы в ее окрестностях не годились для земледелия, и крестьяне жили в ужасной нищете. Сунь Ятсен родился 12 ноября 1866 года в хижине-мазанке размером четыре на десять метров, где ютились его родители, бабушка по отцовской линии, двенадцатилетний брат и трехлетняя сестра. Когда мальчик подрос и ему потребовалось больше места для сна, старшим детям пришлось ночевать у родственников. Семья питалась бататом (сладким картофелем) и крайне редко позволяла себе любимый китайцами рис[4]. Мужчины, как правило, ходили босиком. Родители Сунь Ятсена надеялись, что их сыну больше повезет в жизни, и потому звали его «Дисян» – «подобный Северному божеству», в честь небесного покровителя тех мест.