Надев шлем и заведя мотоцикл, Вадим ловко влился в поток машин, следующих по трассе на север.

В то время, как Вадим мчался на своём мотоцикле, Лера рыдала в подвале дома своего похитителя. Уже месяц маньяк держал свою жертву в заточении. Несчастная девушка лежала на грязном надувном матрасе в маленькой комнате без мебели. На её руках и шее были надеты железные кандалы, прикованные толстыми цепями к кольцам в стене.

За время заточения Лера, и без того худенькая, превратилась в живой скелет. Кандалы до крови натёрли нежную кожу на её шее и руках. Тело девушки, едва прикрытое грязной рваной футболкой, покрывали многочисленные синяки от постоянных побоев и уже покрывшиеся засохшей коркой порезы. Тёмные волосы висели длинными грязными паклями, закрывая исхудавшее лицо Леры.

В тишине раздался скрежет ключа в замке и скрип петель железной двери, зажглась под потолком голая лампочка. Рыдания несчастной пленницы разом смолкли, она испуганно забилась в угол комнаты и свернулась там в клубочек, защищая голову от возможных ударов.

Вошедший в комнату высокий мужчина быстро преодолел расстояние от двери до матраса у стены и навис над девушкой, разглядывая сжавшуюся фигурку с брезгливым выражением на лице. Наконец он приказал:

– Посмотри на меня! Ну же! Или лишишься ещё одного ногтя, а у тебя их и так осталось мало.

Девушка быстро подняла голову, блеснув тёмными глазами из-за завесы волос. Сейчас она походила на испуганного маленького зверька. Мужчина поднёс прямо к её лицу маленькое зеркало и зло прошипел:

– Только посмотри, что ты наделала! Зачем было так орать вчера? У тебя же все капилляры на лице полопались, дура! Ты и раньше не была красавицей, а теперь на тебя вообще смотреть тошно.

Лера с тупым безразличием бросила взгляд на своё отражение. Её мучитель прав: лицо и даже белки глаз были красными от излившейся под кожу крови из мелких сосудов. Хотя на это несчастной было уже всё равно, она только хотела, чтобы страшный хозяин дома оставил её в покое.

Лера вновь сжалась в комок в своём углу на матрасе. Отражение в зеркале лишь напомнило пленнице о том, как вчера мучитель один за другим вырывал ей ногти на ногах, а она сначала ужасно кричала от боли, а потом провалилась в спасительное беспамятство.

Девушка чуть слышно взмолилась:

– Прошу, убейте меня, не мучайте больше!

– Э, нет! – мужчина злобно хохотнул. – Это было бы слишком легко для тебя, даже не мечтай о таком быстром конце! Смерть ещё нужно заслужить. Пойдём-ка, я кое-что тебе покажу.

Девушка быстро замотала головой, вжимаясь в свой угол ещё больше.

– Дурочка! Да не бойся, я не в лес тебя поведу! За то время, что ты здесь, давно должна была понять, что я не повторяю свои развлечения дважды. Это же просто-напросто скучно!

Лера недоверчиво взглянула на мужчину, протянувшего ей руку, чтобы помочь подняться. Она и в самом деле решила, что он собирается повторить то же, что и неделю назад. Тогда маньяк вывел девушку за ворота забора, окружавшего дом, и объявил, что она свободна. Лера побежала, куда глаза глядят, лишь бы подальше от своего мучителя. А он пустил ей вдогонку свору своих собак. Бедняжка едва успела залезть на дерево, а злобные псы окружили её и рычали, пока не подошёл хозяин и не стащил Леру вниз. Потом он за волосы тащил визжащую жертву через лес обратно в свой дом, попутно награждая пинками и насмехаясь над ней.

Помня его коварство, Лера уже боялась выходить из ставшей ей тюрьмой маленькой комнаты. Однако сейчас маньяк, открыв кандалы ключом, силой вытолкал девушку за дверь. По тёмному коридору, тускло подсвеченному маленькими лампами под потолком, они прошли в самый конец подвала. Отперев ключом дверь, мужчина протолкнул упирающуюся Леру внутрь неосвещённого помещения. Щелкнул выключатель, и яркие лампы под низким потолком осветили похожую на научную лабораторию большую комнату. Здесь сильно пахло спиртом и ещё какими-то химикатами, и было так холодно, что Лера сразу начала дрожать под своими лохмотьями.

Посреди комнаты стоял блестевший сталью хирургический стол, рядом с ним на железной этажерке на колёсиках в идеальном порядке лежали наводящие ужас инструменты: скальпели, щипцы, ножовки, зажимы. Лера в ужасе попятилась обратно к двери, но маньяк подтолкнул её куда-то вправо, прошипев прямо в ухо:

– Тихо, дура, я не для этого тебя сюда привёл.

Мужчина подвёл Леру к стоящим вдоль стены металлическим стеллажам и включил закреплённые над полками лампы. Девушка в ужасе отшатнулась: перед ней выстроилось в ряд примерно полтора десятка больших стеклянных банок. В них в каком-то прозрачном растворе плавали практически сформировавшиеся младенцы. У некоторых из них глаза были открыты, а маленькие рты распахнуты словно в беззвучном крике. Лера вскрикнула и закрыла лицо руками.

Безумец, силой оторвав ладони девушки от её лица, заставил смотреть на страшные банки. Он гордо произнёс:

– Знакомься, это мои дети.

Увидев непонимание в глазах девушки, он пояснил:

– Ты ведь не первая моя гостья и, надеюсь, не последняя. Эти младенцы появились на свет прямо здесь, – маньяк махнул в сторону хирургического стола. – Примерно на середине срока беременности я извлекаю ребёнка из чрева матери. На этом наша игра с ней заканчивается.

Лера отступила от безумца и его ужасной коллекции подальше и, вновь закрыв лицо руками, закричала:

– Нет, нет!

Он же, подтащив упирающуюся девушку обратно к стеллажу, стал подводить её к каждой банке по очереди и пояснял:

– Вот мой первенец, сын Леонид. Знаешь, как переводится с древнегреческого языка это имя? Конечно, не знаешь. Это имя означает «Подобный льву». Он вырос бы сильным и смелым, стал великим путешественником и наверняка покорил бы Эверест. По крайней мере, мне нравится так думать. А это моя дочь Анна. Правда, красавица? Стала бы, вероятно, известным врачом. А этот мальчик очень похож на меня. Он мог вырасти талантливым писателем, как его отец. Не смей отворачиваться! Твой ребёнок тоже займёт здесь своё место. И я буду приходить и разговаривать с ним, как с остальными. Эй, не смей опять падать в обморок!

Очнулась Лера уже в своей маленькой тюрьме, на матрасе, снова прикованная к стене цепями. Она была одна. Рыдания сотрясли её худенькое тело, и бедняжка безмолвно взмолилась о смерти, как избавлении от мук.

8

В это самое время Вадим въезжал в городок, обозначенный в сведениях о писателе как его место проживания. Уже наступил полдень, и юноша почувствовал, что проголодался. В маленьком кафе после плотного обеда он расспросил официантку, как найти местную знаменитость. Миловидная девушка с радостью помогла ему, и Вадим узнал, что дом писателя находится в нескольких километрах от города в глубине леса. Официантка подсказала, как туда добраться, и юноша отблагодарил её щедрыми чаевыми.

Дорога к дому писателя представляла собой две полузаросшие травой колеи, по сторонам которых возвышались берёзы, ели и пихты. Вадим ехал на небольшой скорости, объезжая многочисленные ямы и рытвины. Похоже, нечасто здесь появляются поклонники знаменитого автора, подумал юноша. Да и он, по-видимому, не очень гостеприимный человек, иначе хотя бы щебнем засыпал дорогу к своему дому.

Колея закончилась у массивных железных ворот без каких-либо опознавательных знаков или адреса. Вадим заглушил двигатель мотоцикла. Высокий, метра в три, бетонный забор уходил в лес по обе стороны от ворот. С той стороны слышался многоголосый лай собак. Вадим подошел к узкой двери рядом с воротами. Над своей головой он увидел камеру видеонаблюдения, подмигивающую красным огоньком, а на уровне глаз динамик переговорного устройства и кнопку вызова.

Вадим минут пять безрезультатно давил на эту кнопку. Наконец из динамика послышалось шипение, и лишь потом мужской голос недружелюбно произнёс:

– Парень, я гостей не жду. Заблудился, что ли?

Вадим, подняв голову вверх, доброжелательно улыбнулся прямо в камеру: