А Дамблдор в это время вскрывал медальон. И пошипел на него, и лизнул, и понюхал — все было без толку. Тогда обиженный чародей сжег медальон Адским Пламенем. Крестраж был уничтожен. Дамблдор выдохнул и вдруг заплакал — он же хотел оживить Тома, а не убивать окончательно. Пора было делать то, чего Альбус Дамблдор искренне не хотел — грабить банк.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор проник в банк, настороженно оглядываясь и вздрагивая, через центральный вход. Крадущемуся чародею открыли двери охранники банка. Проникнув таким образом в банк, Дамблдор захотел попасть в свой сейф, куда его готовились отвезти на тележке. Наложив на сопровождающего заклинание подвластья, Дамблдор приказал везти к сейфу Лестрейнджей, но не двинулся с места, так как номер сейфа был неизвестен. Обиженно сопя, волшебник ворвался в холл и пригрозил взорвать все и всех, если не получит немедленно чашу из сейфа Лестрейнджей. Гоблины юмор не оценили и попытались задавить его массой. Масса была большая, доспехов много, они плавились и текли ручейками.

Наконец, Дамблдор выдохся и устало присел на скамейку. В это же мгновение иллюзия всеобщей разрухи и тысяч тел исчезла, явив собой абсолютно не пострадавший операционный зал. К нему подошел незнакомый гоблин, протягивая пергамент.

— Что это? — ошарашено спросил Альбус.

— Счет за симуляцию нападения на банк. С вас ровно пять тысяч галлеонов.

— А за чашу из сейфа Лестрейнджей?

— Пятьдесят, но только тс-с-с.

Факт наличия коррупции у гоблинов поразил Дамблдора в самое сердце. Его картина мира нарушилась, но он без слов заплатил и получил вожделенную чашу. Теперь можно было возрождать Тома.

Ритуал был очень хорошо известен Альбусу, но он слегка видоизменил ритуал — добавил подчинение себе, великому. С плотью слуги было тоже не очень просто, но Дамблдор призвал домовика, которого мелко покрошил в чан. Ритуал набирал обороты, когда на кладбище внезапно появились мракоборцы и принялись играть в полюбившуюся им игру. Альбусу Дамблдору пришлось спешно уходить. А мракоборцы, не в силах остановить ритуал, решили все-таки досмотреть его до конца. И их ожидания были вознаграждены.

Огромный столб огня ударил в небо. Когда он опал, в круге, созданном расплавленным котлом, стоял маленький домашний эльф, который прокричал: «Хогвартс мой!» и немедленно исчез.

========== Часть двенадцатая. И тайное стало явным ==========

Где-то в подземельях Хогвартса собрались, казалось, все эльфы замка. Они шумели, кричали и чуть не плевались в маленького эльфа, висящего в центре зала на невидимых тросах. Наконец вперед выступил старейшина, чем-то похожий на индейца племени Кроу, возможно, ленточками, вплетенными в кисточки на ушах, и эльфы почтительно затихли.

— Сегодня мы увидели страшное. Нашего собрата убили, чтобы возродить лича!

Эльфы зашумели, но старейшина одним жестом успокоил их.

— Перед вами лич с огрызком черной души человеческого мага. Мы не можем терпеть его среди нас, поэтому я предлагаю сделать так, как этого требует традиция…

В поднявшемся шуме можно было различить крики: «Развеять!», «Сжечь!», «Отдать Хранителю!»

Старейшина снова успокоил шум, хотя удалось это не сразу.

— Вижу, что не все еще забыли древние заповеди. Мы отдадим этого лича Хранителю замка, и пусть он решит судьбу этого огрызка.

Эльфы радостно завопили, прославляя старейшину, и двинулись к выходу. Перед ними летел маленький эльф. Было заметно, что он пытается вырваться из невидимых пут, корчится, безмолвно открывает рот, но все было тщетно. Процессия шла по внутренней галерее, упирающейся в красивые двери с нарисованными змейками. Эльф перестал выдираться и оскалился: наверняка огрызок надеялся на то, что сможет договориться с тем, кого называли Хранителем.

Двери распахнулись, и потревоженный эльфами василиск грозно прошипел свой вопрос.

— О великий Хранитель! — прошипел старейшина эльфов. — Нашего собрата обратили в лича, и мы принесли тебе его, чтобы ты мог решить его судьбу.

Василиск, привычно заблокировав Тома в своем сознании, наклонил голову и взглянул в глаза огрызку, после чего сделал стремительное движение головой, и лич исчез в его пасти.

Эльфы закричали от радости и принялись славить мудрого Хранителя, который прошипел: «лучше бы барана приволокли, тащ-щ-щат только всякую гадость».

Том, почувствовав, что еще одна частица присоединилась к нему, обрадовался. Однако в мире был еще два крестража, которые он чувствовал — медальон Слизерина и кольцо. Кольцо следовало достать. Очень следовало, и Том принялся уговаривать василиска, который тяжело вздохнул, но обратился к старейшине эльфов. Он прошипел координаты и что конкретно надо достать. Эльфы обещали принести вот прямо бегом. С медальоном дело было сложнее, как бы не пришлось ползти. Слегка представлявший возможности магглов и их реакцию на ползущего тысячелетнего василиска, Том сказал, что не надо ползти, вот совсем не надо. Ну его, потом придумаем, как достать.

***

Сириус грустил. Сбежал из Мунго и предавался меланхолии. В винном погребе дома на Гриммо.

Когда он перешел к третьей букве алфавита*, напиваясь до зеленых дементоров, он был прерван. Появившийся Кричер с криками «позор рода», «бедный хозяин Регулус», «бедная хозяйка» схватил налакавшегося Сириуса за шиворот и отправил его в ванну, полную ледяной воды. Сириус вопил. Кричер макал. Со стены, напротив ванной комнаты, аплодировал портрет. Слышались крики «браво!» и «до третьего булька!».

Наконец, Сириус начал напоминать синего, мокрого, дрожащего, но трезвого человека. Заставив его переодеться, Кричер предстал перед портретом Вальбурги, по-прежнему держа распластанного на полу Сириуса за шиворот.

— Позор рода доставлен! — бодро отрапортовал эльф.

Сириус тонко пищал на одной ноте.

— Сириус, — начала Вальпурга, — я решила, что ты должен продолжить род. Для этого я подобрала тебе невесту и ты обязан создать потомство в течение года. Иначе умрешь. Мне надоело ждать и надеяться на то, что у тебя появится мозг. Через час здесь будет твоя невеста, вы заключите магический брак сегодня же.

— Но я… не хочу! — вскричал Сириус.

— Тогда умрешь к вечеру, — отрезала Вальбурга. — Кричер! Подготовь это…

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор был зол. Очень зол был Великий Светлый Волшебник, потому думать мог ограниченно. Ему нужно было убежище, наиболее удачное убежище, по его мнению, был дом на Гриммо — резиденция Блэков. Для этого ему был нужен Сириус.

Сириус же в этот момент исполнял наказ матери — женился. Невеста, которую ему подобрали, была образцом во всем — этикет, поведение, умение себя держать, знание законов Магии. Она была очень умна, хитра, образованна и отлично справлялась с удержанием Сириуса на коротком поводке. Внешность… Внешность при этом не была главной. Она не была страшна, как вирус под микроскопом, но и… Не Нарцисса, никак не Нарцисса.

Почему-то она пошла навстречу Сириусу и согласилась провести церемонию на свежем воздухе. Как сказал Сириус — «напоследок». Там их и обнаружил Дамблдор. Надо сказать, что «напоследок» Сириус нализался до тихого повизгивания и сохранял вертикальное положение только при помощи невесты. Дамблдор приложил невесту оглушающим, схватил потерявшего равновесие Блэка за руку и немедленно перенесся неизвестно куда. Впрочем, известно куда, конечно.

Появившись на площади Гриммо, Дамблдор прокричал Сириусу:

— Давай, открывай быстро, а то легавые подтянутся!

— С чего это вдруг? — тактично поинтересовался Сириус.

— Заметут сейчас всех, — истерично закричал Великий Светлый Волшебник.

Абсолютно непонимающий, что происходит, Сириус пожал плечами и пустил Альбуса Дамблдора в дом.

— Сириус! Темные силы не дремлют! Вокруг одни враги! — вещал Альбус, а Сириус слушал, как дурак. Хотя, почему «как»?

— Мы должны всем показать! — кричал Дамблдор, пока явившийся Кричер не заткнул его многолетним клубнем картофеля.