========== Часть первая. Чудеса, как они есть ==========

Лидия Маркова и Виктор Алтуфьев хорошо знали друг друга с детства. Жили в одной многоэтажке, учились в одном классе, а потом и в МГИМО. Вместе изучали языки, литературу по анализу, литературу по прогнозированию. Будучи отличниками, они почти одновременно получили заманчивое предложение, на которое ответили положительно. Сегодня им, двадцатилетним, подающим надежды, предстояло отправиться в северную столицу для аттестации. Но не по линии МГИМО — по линии СВР. Молодые люди готовились стать не только дипломатами, но и сотрудниками Службы Внешней Разведки.

Недавно отгремел кризис, заканчивался 2009 год, сессия зачтена «автоматом», завтра начинаются боевые тесты, жизнь прекрасна. Служба оплатила им «Невский экспресс» — скоростной поезд с комфортабельными, недавно отремонтированными вагонами. Разложившись в вагоне, Лида и Витя рассматривали проносящийся пейзаж. Наконец Лиде это надоело, и она достала учебник по медподготовке. Девушка искренне считала, что знания полевой медицины просто необходимы разведчику. Витя же, в свою очередь, вытащил новенький томик популярной нынче в Англии сказки про мальчика-сироту и принялся его читать, улыбаясь и тихо комментируя глупости.

Ничто не предвещало беды, но Умаров уже отдал приказ, и его люди заложили заряд.

За окном давно уже было темно, вечерело, когда где-то впереди раздался глухой удар. Поезд застонал и завизжал сочленениями, вся обстановка вагона принялась складываться. Тонко завизжала Лида, увидев несущуюся на нее балку, но Виктор отшвырнул ее в сторону. К сожалению, сам он не успел и был приколот, как бабочка. Кровь хлынула из его рта, глаза остекленели. Сложившаяся конструкция, оторвавшиеся кресла впрессовали людей в пластик. Лида чувствовала страшную боль. «Наверное, повреждены ноги», — подумала она, пытаясь пошевелиться и позвать на помощь. Услышав вдали сирены, она старалась остаться в сознании, но тьма накатывала волна за волной, и сил уже не было. Сказывались кровопотеря и шок. Тут внезапно вагон скрипнул и дернулся. Сознание погасло.

В 21:57 27 ноября 2009 года первые спасатели прибыли на место катастрофы. От приличной дороги до места крушения машинам нужно было пройти семь километров по грязи. Старые, изношенные «таблетки» пробирались по месиву, а врачи часто шли пешком. Шли быстро, потому что каждая секунда — это жизнь. Организовавшись на месте, люди выносили тех, кто стонет, кто подает признаки жизни. Это жестоко, но в первую очередь — сортировка живых. Десятки раненых, на которых не хватило болеутоляющих, грозили «закончиться» прямо там, в маленьких помещениях тягловой подстанции. Многих спасли, многих нет. Это жизнь…

Для Виктора и Лидии уже было поздно. Их души отлетели, но получили право на свой шанс. Как получил право на жизнь и маленький черноволосый сирота.

***

Этот вторник был похож на другие дни. Так же ругалась тетя на маленького мальчика, который думал, что его зовут Урод, так же можно было получить подзатыльник или ремня от дяди. Маленький мальчик сжался в комочек в своей маленькой темной комнатке под лестницей и отчаянно боялся даже пискнуть. Было очень страшно и голодно. Животик уже просто молил хоть сухую корочку, ведь малыш не кушал с позавчера, но просить было бесполезно. Хорошо, если не выпорют за просьбу.

Внезапно хлипкая дверца, отгораживающая малыша от злобного страшного мира, распахнулась, в нее протиснулась туша дяди, и громовой голос оглушил малыша:

— Урод, быстро одеваться, мы не будем тебя ждать целый год!

Малыш придушенно взвизгнул и выскочил из чулана, а именно чуланом и была его комната, мгновенно получив затрещину и оказавшись на полу. Когда прихожая перестала кружиться под ногами, малыш услышал отдаленные раскаты грома:

— Мы едем в торговый центр, выбирать Дадличке игрушечку, а Урода не с кем оставить, потому он поедет с нами! Но только попробуй!

Все было ясно. Быстро одевшись, маленький мальчик застыл на пороге, чтобы получить очередной удар:

— Чего встал, ненормальный?

На этот раз это была тетушка, которая умела больно пинаться ногами. Всхлипнув, малыш побежал к машине, открыл дверку и забился в самый дальний уголок. Остальное семейство, веселясь и радостно разговаривая, втиснулось в машину. Кузену очень нравилось в машине: много хромированных деталей, за окном проносятся деревья и столбы, а самое главное — можно пинать Урода всю дорогу.

На парковке торгового центра малышу наказали «стоять здесь и не двигаться совсем, а не то пожалеешь», но мальчик не испугался. Некуда было больше пугаться, а кушать хотелось очень сильно, до черных звездочек перед глазами. Воровато оглядываясь, малыш подбежал к мусорной урне, в которой увидел недоеденный гамбургер. Схватив его, он мгновенно проглотил лакомство и отбежал обратно к машине.

Проходившие мимо люди будто не видели мальчика, его потрепанного вида и голодных глаз. Смотрели сквозь него, только один мужчина брезгливо поморщился и плюнул в его сторону. Было очень холодно — конец ноября, и малыш замерз. Когда прибыли раскрасневшиеся радостные родственники, он сидел у колеса и уже не двигался, но дядин пинок придал ему ускорение, и он быстро заскочил в машину, не дожидаясь продолжения. Всю дорогу он смотрел голодными глазами на кузена, уплетающего леденец, и на тетю, кушающую пирожное.

Мальчик отчаянно желал смерти себе, чтобы все закончилось: и холод, и голод, и бесчисленные тумаки. Пусть для этого надо будет потерпеть боль… Малыш слышал, что умирать больно, но он был согласен потерпеть, чтобы ничего больше не было. Ему было настолько плохо, что что-то заискрило, и весь свет в машине погас. В ту же минуту страшный удар сотряс машину, все завертелось, закружилось, страшно захрипел дядя и завизжал кузен.

Выскочив в разбитое окно, малыш увидел, как что-то огромное несется вдаль, сверкая тормозными огнями. Открыв дверцу, он попытался вытащить дядю и тетю из машины, но что может сделать четырехлетний недокормленный пацан? И малыш, внезапно обессилев, упал в обморок.

Слезы ребенка — страшная сила. В какой-то момент эти слезы могут переполнить чашу терпения, и тогда происходят «странные вещи». Автомобильная авария, тяжелое ранение или смерть родственников означали приют и фостер-семью для малыша. Но кому-то там было угодно подарить ему шанс. Шанс на жизнь. Шанс на счастье. Шанс на семью.

***

Боль и тьма медленно уплывали, заменяясь огнями, запахами, звуками. Виктор открыл глаза. Почему-то он был за рулем какой-то допотопной развалюхи, которая воняла бензином, маслом и сгоревшей электрикой. Рядом находилась незнакомая женщина, и тонко пищал ребенок сзади. «Авария… Но что я здесь делаю?» — подумал будущий разведчик. Но времени на раздумья не было, за стеклом разгорался первый огонек будущего пожара. Выкинув себя из покореженной машины, Виктор сунулся к ребенку, увидел малыша возле машины, который лежал так, как будто пытался его вытащить, и еще одного малыша на заднем сидении, который уже не пищал. С трудом открыв дверцу, Виктор попытался вытащить малыша, что у него сразу не получилось — ноги ребенка были зажаты какой-то железной фиговиной и обильно кровоточили. Быстро соорудив жгут, он остановил кровь, машинально отметив время, и вытащил ребенка, когда женщина пошевелилась со стоном «Витенька…»

— Лида?! — воскликнул Виктор и метнулся к машине, чтобы вытащить женщину.

— Ты кто?! — воскликнула женщина.

— Алтуфьев я, — пробормотал Витя, осматривая женщину, неожиданно оказавшейся Лидой.

— Но как так возможно?! — просипела она.

В этот момент в стороне занялась чадным пламенем машина, раздался глухой взрыв. Лида вздрогнула. Она рефлекторно полезла в сумочку, которую как-то прихватила из машины, и неверяще уставилась в документы:

— Дурсль?!

— Ага, щаз, а вот там что, Гарри Поттер? — огрызнулся Виктор, стараясь привести малыша в сознание.

Где-то далеко послышался звук сирены.

Осмотревшись, Виктор обнаружил кожаный бумажник в своем кармане и достал права… «Вернон Дурсль». Опустившись на землю, он выдал заковыристую конструкцию на втором командном языке, изобиловавшую метафорами, неожиданными сравнениями и выдававшую хорошее знание анатомии.