— Вы двое, идите сюда! — приказал он.
Марлин и Сириус подошли. Посмотрев на девочку и на этих двоих, Сметвик наложил диагностику и идентификацию. Но этого не может быть! Не в шесть же они зачали ребенка?
— Девочка — ваша дочь. У вас обоих в крови зелья — подчинения, отворотное и снижающее критичность. У девочки в крови зелье подчинения, — кратко резюмировал целитель.
— Кому? — тихо спросил медленно звереющий Блэк.
Его пронзительные синие глаза наливались чернотой, на руках проступала шерсть, а из горла рвался бешеный рык.
— Альбусу Дамблдору, — прозвучало, как приговор. — Поэтому мы сейчас выводим зелья, а вы отправляйтесь в поместье и хорошо подумайте.
***
Из камина вышел их старший сын и наследник, с ним шла девушка, держа на руках малышку, которая вцепилась в нее и не отпускала. Девочка молчала, но смотрела так, что даже у Вальбурги дрогнуло сердце. Дети не должны так смотреть… И не должны седеть в таком возрасте. Странным также было то, что черная магия дома ластилась к магглокровке и ребенку. Ластилась так, как не ластилась к Вальбурге, и это было заметно, поэтому сначала было необходимо хотя бы понять, что происходит.
А Сириус повернулся к девушке, осторожно взял на руки девочку и заговорил:
— Перед хранителем рода моего и Вечной Невестой, да свершится! Беру тебя в дом свой, клянусь быть верным, любить, защищать. Клянусь, что никому не будет позволено нанести тебе вреда.
— Перед великой Магией вхожу я в дом твой, клянусь хранить, любить и быть верной. И даже смерть не разлучит нас. Клянусь защитить то, нам дорого любой ценой.
Не в ритуальном зале, а просто в гостиной из молодых людей лились слова, идущие от самого сердца, а Вальбурга с Орионом не могли даже сдвинуться с места. В гостиной потемнело, стало холодно и возникло ощущение присутствия дементоров. Но двое клянущихся не замечали этого, держа друг друга за руки и глядя в глаза.
— Достойны, — донесся рык, и в гостиной возник огромный черный пес с глазами цвета «авады», — передаю род тебе, Наследник, да не позволишь ты упасть ему.
— Клянусь, — ответил Сириус, и эхом вторила девушка.
— Да будет частью рода твоего дитя от плоти и магии твоей. И имя ей Альтаира. — Девочку окутало облаком магии. — Альтаира Лаисса Блэк.
После чего пес подошел к Ориону и Вальбурге.
— Вы послужили причиной уничтожения рода. Вы пошли против дара магии. Вы пошли против дара судьбы. Нет вам веры, но прощение можете заслужить — храня семью главы.
И все исчезло, став, как раньше… Ну, или почти как раньше.
— Мама… — послышался хриплый голос девочки. — Неужели это ты, мамочка? И папочка? Я тоже умерла, да?
— Почему ты так говоришь, доченька? — очень нежно обратилась Марлин к ребенку.
— Ну вы же все умерли, я знаю, мне Сьюзи рассказала…
— А когда мы умерли, доченька? — спросил Сириус.
— Ну Блэки все еще до Поттеров, а ты, мамочка… Вас всех убили Пожиратели летом еще 81-го, кажется, года. Я точно не помню, но можно Сью спросить… Ой…
— Ты не умерла, солнышко наше, этот год еще не наступил, — тихо ответила Марлин, стараясь сдержать слезы, но они все равно бежали по щекам.
Вальбурга посмотрела на Ориона и лишилась чувств.
========== Воля Смерти ==========
И они встретились. Здесь были и Блэки, и Поттеры, и Лавгуды, и Лонгботтомы… Все, кого коснулась эта странная история. А дети собрались в детской с мамами. Потому что не могли расстаться. Потому что было очень страшно. Невиллу надо было видеть улыбающуюся маму. Гарри — касаться ее. Луна… Луну просто невозможно было оторвать, она вцеплялась в мамину ногу или руку, и уговорить ее отцепиться было практически невозможно. А Альта… Альте просто не верилось, что у нее есть мама и папа.
Ну и кошмары, конечно… У всех детей были кошмары. Все дети боялись спать и еще больше боялись проснуться. А у мам глаза были на мокром месте, потому что просто видеть это было невозможно, хотелось выдрать все бубенчики из белой бороды того, по чьей вине случилось многое. Разве что Луна не была непосредственно связана с Дамблдором…
Дети жались к мамам и очень осторожно смотрели друг на друга.
Взрослые же в это время вглядывались друг в друга. Сириус не взял с собой старшее поколение, зато зачем-то прихватил Регулуса. Просто почувствовал, что нужно. И теперь старшее поколение вглядывалось в молодое, чтобы понять, что им предстоит.
Карлус Поттер уже открыл рот, когда комнату озарила яркая сфера. Все юные представители благородных семейств вскочили. Они уже видели такое и понимали, что это значит. Сфера резко погасла, и на полу оказалась кричащая от боли незнакомая девочка с растрепанными волосами и зеркальцем в руке. От нее шел едва заметный дымок.
— Хелен?! — вскричал, вскакивая, Регулус.
***
Гермиона Джин Грейнджер была магглорожденной волшебницей. Точнее, в раннем детстве она не знала, что вообще есть такое слово. В Англии нет понятия «тайна усыновления», потому девочка с достаточно ранних лет знала, что мама и папа ей не родные, но все равно любила их. Стараясь во всем им угодить, она хорошо училась, не капризничала, не плакала. Возможно, это было из-за фразы мистера Грейнджера… Когда девочке было пять, ей рассказали, что она не родная, и мистер Грейнджер сказал:
— Будешь себя плохо вести, отдадим обратно в приют.
С годами девочка поняла, что папа так пошутил, но подсознательно все равно боялась именно этого. Боялась, что от нее откажутся. Поэтому делала все, чтобы быть самой примерной и самой-самой лучшей. Круглая отличница, поборник правил… Ну а то, что нет друзей… Это грустно, но зато ее не отдадут обратно.
Когда к ней пришла профессор МакГонагал, девочка обрадовалась сказке и радостно пошла за покупками, только потом задумавшись. Родители ни о чем не спросили профессора, как будто им было… все равно? Гермиона проплакала всю ночь, но не стала ничего спрашивать родителей, которые с такой радостью говорили о том, что скоро она уедет… Возможно, они хотели поддержать девочку, но делали это неправильно. От их слов становилось очень грустно.
Замок был прекрасен и распределение лучше всех. Попав на Гриффиндор, девочка не сразу поняла, что «отважный» и «смелый» — это точно не про них. Скорей, «бесстрашный» и «слабоумный» — вот правильные определения Гриффиндора. Однако что-то делать было поздно. В связи с исчезновением Героя Магической Британии, который не приехал в Хогвартс, была некоторое время паника, правда, потом все утихло.
Ее желание быть во всем лучшей было очень плохо воспринято однокурсниками — Гермиону травили. Над ней издевались, били в спину заклинаниями, она даже несколько раз чувствовала, как на ней дергались трусики. Но привыкшая к штанам девочка всегда надевала под юбку короткие обтягивающие шорты. Гермиона быстро выучилась щитам и сильно уставала, нося их целый день.
Неудивительно, что в тот хэллоуинский вечер она не пошла на пир, а тихо плакала в туалете. Ей повезло. Она как раз выходила, когда услышала душераздирающий крик и побежала сломя голову. Добежав до профессора МакГонагал, девочка начала рассказывать, что слышала крик, на что ей ответили:
— Не пытайтесь оправдаться, минус десять баллов!
А назавтра она видела за соседним столом пустое место. Там сидела тихая девочка, Гермиона помнила ее. Но теперь ее не было. Тогда девочка подошла к подружке пропавшей девочки.
— Привет, а где твоя подруга? — На нее поднялись заплаканные глаза.
— Она перевелась и мне ничего не сказала, даже не попрощалась.
И тут Гермиона рассказала про тот крик, что слышала, про то, что ей сказали. Девочка поблагодарила Гермиону и ушла. А буквально через два часа замок наводнили авроры, это такие полицейские. Они перерыли замок сверху донизу и нашли то, что осталось от девочки — прядь седых волос, по которым определили, что девочки нет среди живых.
Гермиона поняла, что ее жизнь не стоит ни кната. Ее могут точно так же, и никто никогда не вспомнит «заучку из Гриффиндора». Девочка стала тихой, больше не пыталась выделиться, старалась не выходить за пределы гостиной без нужды и всегда оглядывалась, когда шла куда-то.
