Войдя в класс чар, девочка улыбнулась, получив в ответ добрую улыбку все понимающего профессора. Усевшись за стол и почувствовав, как исчезла поддерживающая ее сила, девочка улыбнулась и приготовилась записывать и махать палочкой. Гефест расположился рядом, тоже улыбаясь. Его пальцы будто невзначай легли на запястье Гвен, привычно фиксируя пульс. Она, конечно, знала подоплеку этого жеста, но девочке все равно становилось теплее на душе, а профессор совсем не сердился.

— Делаем вот такое движение и произносим… — говорил профессор, и Гвен пыталась повторить за ним.

Она пыталась создать это заклинание раз за разом, но ничего не получалось, девочка совсем не замечала своей усталости и пыталась еще и еще. Внезапно палочка задрожала в ее руке, которая затем бессильно упала на стол. Когда Геф еще только оборачивался к ней, девочка, не выдержав, расплакалась, сразу же оказавшись в объятьях мальчика.

Гефест костерил себя последними словами: увлекшись, он не заметил, что Гвен утомилась. Не остановив ее вовремя и не переключив на что-то другое, он потерял время, а она просто расплакалась от собственного бессилия. Теперь надо быстро вывести девочку из этого состояния, пока не случился приступ.

— Прости меня, пожалуйста, — шепнул мальчик на ушко девочке, от чего та сразу же перестала плакать.

— Почему ты извиняешься, это же я неумеха… — прошептала она.

— Не говори так о себе, у тебя все получится, обязательно.

— Хорошо, — кивнула девочка и посмотрела в глаза Гефесту. — Я тебе верю.

От того безграничного доверия, что плескалось в глазах Гвен, мальчик задохнулся. Никто в классе не прокомментировал ситуацию, хотя дети бывают разные, но даже записные сплетницы промолчали. Возможно, это произошло потому, что декан накануне собрал факультет и все объяснил? Возможно. Но дети, сидящие сейчас в классе, промолчали, видя такое единение девочки и хранящего ее мальчика.

***

Гефест пытался найти выход, но не видел его. Урок полетов… Что делать? Сначала нужно освобождение, а потом — как-то убедить, уговорить Гвен, которой очень хочется полетать, что опасно. Очень опасно. Может быть, как-то подстраховать? Не в силах решить эту проблему, мальчик предложил пойти к декану, которого попросил вызвать мадам Помфри. Двое взрослых выжидательно посмотрели на двоих детей.

— Понимаете, у нас урок полетов завтра, — начал Гефест, краем глаза заметив, как гаснет улыбка на лице Гвен.

— Вы хотите освобождение? Это правильно, — ответила мадам Помфри.

— Да… То есть нет, — сказал Геф. — Гвен очень хочет полетать, значит, это уже не проблема, а задача. Только я не знаю, как ее решать.

— Что вы предлагаете, молодой человек? — заинтересовалась школьная медиведьма.

— Можно бы на одной метле, но я не знаю, утащит ли она нас двоих, или подстраховать с земли как-то… — задумчиво сказал Геф, поймав полный недоверия и какой-то сияющей радости взгляд Гвен.

— На одной метле можно, почему бы и нет, — проговорил профессор Флитвик. — И я вас с земли подстрахую, пожалуй.

— Спасибо, профессор, мадам Помфри!

Когда они вышли от профессора и прошли несколько шагов, Гвен с визгом принялась обнимать мальчика.

— Спасибо-спасибо-спасибо! — шептала она, прижавшись к нему.

— Ну что ты, это же профессор нашел решение, — ответил смутившийся Геф.

— Зато ты сделал это возможным… Спасибо… — на глазах девочки появились слезы.

— А ну не плакать! — шутливо прикрикнул мальчик. — Все хорошо будет, мы со всем справимся, ты не одна, у тебя есть мама, папа, брат и я.

— А ты не пропадешь? — с надеждой вгляделась в глаза Гвен.

— Никогда, котенок. Никогда.

***

Аккуратно усадив девочку перед собой так, чтобы она могла опереться на него, Геф медленно взлетел. С земли полет контролировал профессор Флитвик. Метла была не самой новой, но профессор сказал, что она вполне надежна, поэтому мальчик повел ее так, чтобы подарить Гвен чувство полета, но не рисковать.

— Не страшно? — спросил он девочку.

— Нет… Очень хорошо, как во сне… — шепотом ответила девочка.

Ей было очень хорошо, полет захватывал, дарил чувство какой-то детской радости. Опираясь на Гефа, она чувствовала себя в безопасности, как в далеком детстве. Это было так чудесно… Понимание, что это сделано специально для нее, вызывало такое щемящее чувство, что слезы потекли сами собой, но это были слезы счастья.

Мгновенно отметив изменение в ее состоянии, Геф пошел на посадку. Зависнув над землей, он тихо спросил:

— Все в порядке? Ты плачешь?

— Это от радости… Спасибо тебе… Так чудесно, — ответила девочка.

Потом она со слезами на глазах благодарила профессора, совершенно его растрогав. Они летали, когда никого не было, чтобы не смущать Гвен, потому что от самих занятий декан их с Гефестом освободил. Возвращаясь в башню, девочка что-то напевала такое, радостное. Ей казалось, что весь мир солнечный, яркий, как сегодняшнее осеннее солнышко, что все беды позади и теперь в ее жизни будет только хорошее.

========== Часть 5 ==========

«Здравствуй, любимая доченька и сестричка. Когда мы прочитали твое письмо, мама расплакалась. Это большое чудо, что у тебя есть такой человек, береги его и не обижай. Такие люди очень редки на свете. У нас все хорошо, Дадли учится, несмотря на то, что ему не нравится учиться в принципе… Все здоровы, папа заключил новый контракт на поставку дрелей. Очень жаль, что волшебники не знают ЭКС, но мы верим, что все будет хорошо. Не капризничай и слушай своего Гефеста. С любовью мама, папа и Дадли».

***

Скорее почувствовав, чем услышав изменение ритма сердца Гвен, Геф подскочил на кровати и быстро переместился к девочке. Она спала очень неспокойно, будто задыхаясь во сне. Мальчик осторожно подул в лицо Гвен, которая буквально потянулась к воздуху, после чего разбудил ее нежными прикосновениями. Все еще задыхающаяся девочка резко открыла глаза, полные слез, и сразу же успокоилась, увидев Гефа. Она потянулась руками, будто ища защиты, и он обнял Гвен, выглядевшую сейчас такой беззащитной.

— Спасибо, — прошептала девочка.

— Плохой сон? — спросил Геф.

— Больница приснилась, — кивнула Гвен. — Можно… Можно ты ляжешь рядом?

— Конечно, — согласился мальчик, которого будто скрутило от такой дикой надежды, прозвучавшей в голосе девочки.

Он лег рядом с ней, а она, устроившись на груди Гефа, сладко уснула. Он поглаживал ее по голове, думая, что Гвен становится все ближе и ближе для него. От мысли, что с ней может что-то случиться, его будто пронизывает страхом. Можно ли это назвать любовью? Мальчик не знал и пока не хотел задумываться над этим. Главное, что она дышит, ходит, улыбается, живет. Это главное, а со всем остальным можно разобраться и потом. Маленький Гефест сам не заметил, как эта девочка заняла центральное место в его жизни.

«Здравствуй, сынок. Спасибо тебе за твое письмо, мы были очень рады его получить. Насколько мы с мамой поняли, девочка тебе небезразлична не только потому, что ходит по грани. Посылаем тебе книги, которые ты просил, учти, что под твое описание подходит несколько нарушений. В любом случае, у девочки может развиться сердечная недостаточность, поэтому прочти самую тонкую книжку в первую очередь. Там рассказывается, как вести таких пациентов. Мы свяжемся с ее родителями, я договорюсь со своим другом, и мы все вместе посмотрим, что можно для нее сделать. Знай, сын, мы тобой гордимся. Ты вырос правильным, хорошим человеком. С любовью, мама и папа».

Гефест проснулся первым. Стараясь не побеспокоить посапывающую на его груди девочку, он взял с тумбочки тонкую книжку, которую забыл там вчера вечером, и погрузился в чтение. «Педиатрия: уход за больными с хронической сердечной недостаточностью»{?}[Реальная брошюра для среднего и младшего медперсонала, правда, не русская.]. Достаточно простым языком написанная книжка объясняла, как правильно ухаживать за Гвен, какие могут быть последствия и как сгладить возможную депрессию, которая для таких детей смертельна.