Первый экзамен Гвен очень беспокоил юношу, он себе места не находил, волнуясь сильнее, чем девушка. Беспокоилась и реаниматологическая бригада. И кардиологи. И неврологи. И реабилитологи. Это был и их экзамен. Сегодня комиссия принимала результат работы большой бригады врачей.

Двери класса открылись и оттуда вылетела счастливая девушка, она кинулась к Гефу, повиснув у того на шее.

— Пять! — воскликнула она, зацеловывая лицо юноши.

— Счастье мое! — обрадовался Геф.

— Ты мой ангел, это все — потому что есть ты, — плакала от счастья Гвен.

— Нет, это потому, что на свете есть ты, любимая, — отвечал ей Геф.

За первым экзаменом был второй, третий… Вот скоро и конец обучения. Скоро будет медицинский институт для обоих, часть экзаменов которого они сдадут экстерном. И первого августа 1998 года Поттер исчезнет, навсегда становясь Грейнджер. Но до этого еще много месяцев учебы.

***

День рождения любимой девушки. Четырнадцать лет бывает только раз. Прошло долгих три года, тяжелых и страшных. Было все за это время, но она жива, счастлива и здорова. Чего еще желать в жизни?

— С Днем Рождения, любимая, — нежный поцелуй. — Ты сегодня большая или маленькая?

— Маленькая, конечно, — улыбается Гвен.

— А раз маленькая, то мы тебя будем носить на ручках и кормить с ложечки.

— Да! — радуется девушка. — И одевать.

Ей хочется чувствовать себя именно маленькой, а не беспомощной. Чтобы любимый ее переодевал не потому, что она сама не может, а потому, что она этого хочет. Это он и делает, поглаживает так нежно, что хочется пищать. Переодевает, берет на руки и относит в ванную. Она сегодня чистит зубы у него на руках, умывается… Потом кушает то, что дает ей Геф, улыбаясь и радуясь его привычным уговорам. Немного капризничает для вида. Чтобы Геф мог ее поуговаривать.

Потом у них прогулка всей семьей, потому что торт будет вечером, но сегодня будет и кое-что еще, о чем девушка пока не знает. Сюрприз от самых близких людей.

Но сначала — не виданный ею никогда «Луна-парк». Аттракционы, карусели, на которых она визжит от радости, тир, комната смеха. Летают под музыку качели-лодочки и на них Геф и Гвен. А потом, вернувшись домой, переполненная впечатлениями Гвен благодарит мама, папу и Гефа.

— Котенок, надо переодеться, — тихо говорит Гефест и показывает ей красивое белое платье, как в ее давнем сне.

— Ой… — заворожено говорит девушка. — Поможешь?

— Помогу, конечно, — отвечает юноша в черном костюме.

— А куда мы идем? — интересуется Гвен.

— А вот увидишь, — хитро смотрит на нее Геф.

Огромный зал, весь заполненный зеркалами. Там стоят профессор, все врачи, родители. Стоят и смотрит, как под бессмертную музыку танцует вальс пара. Как катятся слезы счастья по лицу девушки, как счастливо улыбается ей юноша. Ее сон, ее мечта исполнилась. И исполнил ее Геф, ее Гефест. Когда музыка замолкает, юноша смотрит в невозможно-зеленые глаза девушки и говорит. Вроде бы негромко, но его слова слышны всем.

— Гвен, я увидел тебя в вагоне Хогвартс-экспресса, где ты сидела совсем одна. Именно там возникло наше «мы». С тех пор мы не расставались, всегда были вместе. Я хочу спросить, согласишься ли ты навсегда оставить наше «мы» и выйти за меня замуж, когда придет срок.

Казалось, сами стены вздрогнули от ее счастливого «Да!»

========== Часть 28 ==========

Где-то вдали, в далеком туманном крае старый профессор сидел и читал письма от двоих бывших учеников. В этих письмах была их история. От радостей маггловской медицины до чуда, которое явил им местный русский бог. Печали, радости, вера в победу… Жертва магии за здоровье любимой. Долгий путь к здоровью. Учеба, целительство.

Он налил огневиски в бокал, чокнулся с портретом рыжеволосой зеленоглазой девушки и тихо сказал:

— Видишь, Лили, все хорошо у твоей доченьки. Ее муж показал всем нам, как нужно любить.

***

Беременность Гвен чуть не добавила седых волосков Гефу. Ладно бы капризы, но токсикоз у нее был такой, что мало не было никому. Когда-то давно он думал, что после перенесенной любимой болезни, он готов ко всему. Как он ошибался!

Они жили в купленном ими домике не так далеко от родителей. Врачи-педиатры со всесоюзным именем, к которым приезжали из самых дальних уголков страны, называя волшебниками, но на время беременности взяли годовой отпуск. Гефест очень боялся за жену, за ее беременность, все-таки юность полностью не отпустила его.

Гвен хотела странного, легко впадала в истерику и плакала. Но все равно она чувствовала тепло души мужа, его ласковые руки, его поддержку днем и ночью. И она всегда знала — он ее любит.

— Столько лет прошло, а будто бы вчера я сидела совсем одна у окошка и плакала, а потом появился ты и меня укрыло от всех бед, — говорила ему Гвен.

— А я, когда тебя увидел, то сразу понял, что ты — мое самое большое чудо, — ласково отвечал Геф, поглаживая жену, отчего та тихо мурлыкала.

— Скоро родятся малыши… Я немножко боюсь, все кажется, что сердце откажет.

— Я же буду рядом, любимая.

— Да, ты всегда рядом.

— А как мы детей назовем?

Геф носил ее на руках, ласкал и успокаивал, а когда пришел срок — принимал своих детей. И это было чудо.

***

Когда в дверь позвонили, Гвен кинулась открывать. Открыв дверь, она замерла, сзади подошел улыбающийся Геф.

— Ну, здравствуй, сестренка, какая ты стала…

— Дад… Дадли! — выкрикнула Гвен, бросаясь на шею Дадли. — Куда же вы пропали! Пойдем в дом.

Уже дома, за столом, Дадли рассказывал плачущей Гвен о том, что случилось за эти годы.

— Я не знал, сестренка, честно. Мама и папа тогда сказали, что ты умерла. Все наши плакали, так жалко было. А потом мы переезжали пару раз, наверное, поэтому твои письма оставались без ответа.

— А как же ты узнал? — спросила Гвен.

— А муж твой меня нашел, уж не знаю как, — кивнул на Гефа Дадли. — Нашел, написал, мне через ваше посольство передали.

— Геф… Ты мой ангел, — прошептала Гвен, прижимаясь к мужу.

***

— Принимать буду сам, — спокойно сказал Геф, настраиваясь на рабочий лад.

— Но, доктор Грейнджер… Вы же…

— Рот закрыли. Монитор подключите, реанимацию известите и неонатологов. Вопросы?

— Понял, ассистировать хоть пустите?

— Ассистируй на здоровье, везите.

В родильный зал въехала каталка с отчаянно трусящей Гвен. Увидев мужа, она внезапно успокоилась и улыбнулась. От такой метаморфозы успокаивавшие ее медсестры даже запнулись. Что не помешало им подключить провода кардиомонитора. Доктор Грейнджер никогда не ошибается.

— Ну что, котенок, готова? — ласково спросил Геф.

— Да, любимый, — прошептала она, взглянув на мужа с такой любовью и доверием, что замерли все вокруг.

— Ну, поехали. Раскрытие?

— Да все уже, родовая пошла.

— Котенок, тужься! Давай-давай-давай, вот умница моя, — взгляд на монитор. — Отдохни и опять тужимся, давай-давай.

— Да чтобы я еще хоть раз!.. Я люблю тебя! — громкий крик роженицы и ребенок в его руках.

Шлепок, детский крик разбивает обычный шум. И вот уже второй ребенок показался, еще буквально несколько минут, и двое детей ложатся на грудь достаточно быстро родившей матери, которая сейчас плачет, глядя на эти два чуда.

— Ну что ты, родная, уже все, — тихо говорит Геф.

***

Геф оказался очень заботливым отцом, самым лучшим в мире. Он помогал ей кормить их, укачивал, давая жене возможность отдохнуть, буквально дрожал над нею и детьми. И иногда ночью, она смотрела на малышей, шепча: «Наш папа — ангел».

Зубки у детей — это ужас, это кошмар молодой мамы, но Геф не унывал, он занимался кричащими детьми, а Гвен в это время спала, уставшая за день. Она бы не ушла спать, но с мужем не поспоришь, особенно когда он заботится о ней. Проснувшись, она вышла в комнату, где было тихо, только ходил, укачивая двух малышей одновременно, ее любимый, напевая колыбельную.

Сказка в сон к тебе придет,