— Давайте, устраивайтесь, — сказал профессор. — Тимофей Ильич, ты где?
— Здесь я, — раздался ворчливый голос, и перед ребятами возник маленький, по пояс примерно, бородатый мужчина в странной одежде{?}[Ну не видели дети-англичане традиционной русской одежды в своей жизни.].
— Знакомьтесь, дети, Тимофей Ильич — домовой, он о вас позаботится. Это не ваши эльфы, к нему надо с уважением. Он вас и покормит, и поможет… Тимофей Ильич, девочка на грани, осторожнее с ней, хорошо? Оставляю их на тебя.
— Не волнуйся, мил человек, все хорошо будет. Дети совсем, а уж столько натерпелись, я уж вижу.
— Благодарю. Так, Гвен, Геф, увидимся завтра, пока отдыхайте.
— Спасибо вам за все!
Когда профессор со своим коллегой ушли, Геф посмотрел на часы и сказал:
— Тимофей Ильич, мне бы Гвен покормить, ей пора уже…
— Сей момент будет, присаживайся, отрок, и отроковице помоги.
Геф усадил Гвен на кресло, проверил канюли, достал стетоскоп и послушал, как бьется ее сердце. Удовлетворившись, он подкатил кресло к столу, на котором начали появляться исходящие паром кушанья. Новая жизнь началась.
========== Часть 18 ==========
Наступившая ночь чуть было не стала последней для обоих. Гвен опять повезло. Повезло, что Геф предполагал что-то подобное, потому привел в рабочее состояние стоявший в красном чехле дефибриллятор, заранее настроив, набрал в шприцы все те медикаменты, которые необходимы при реанимации человека в состоянии клинической смерти… И не спал. Лежал рядом и сторожил, наблюдая за любимой. Она понервничала сегодня, значит, приступ будет.
Геф молился всем богам, чтобы они не дали любимой остановиться, но молитвы были тщетны. Глубокой ночью Гвен как-то очень жалобно всхлипнула и перестала дышать. Мгновенно скатившийся с кровати Геф сразу же задействовал мешок АМБУ, пытаясь «раздышать» любимую, но все усилия были тщетны, через некоторое время он не почувствовал и сердцебиения. Задавив панику, мальчик вводил жидкости, делал закрытый массаж сердца, все то, что необходимо при остановке. После первой серии качков грудной клетки он наложил электроды дефибриллятора и вместе с разрядом даже больше почувствовал, чем увидел пульс. Пока слабый, очень слабый, но он был. Продолжив качать, Геф добился судорожного вздоха. Гвен открыла глаза, увидев любимого и слабо улыбнулась.
— Ты меня опять спас, — почти неслышно прошептала она, и тут же в комнату вбежали врачи дежурной бригады.
— Девочка стабильна! — выкрикнул один, взглянув на Гвен. — Но пульс слабоват.
— Пацана держи! — крикнул другой в то время, как Геф бесконечно долго падал на пол и все не мог упасть.
Мальчика закрыли от девочки, над лежащим телом захлопотали реаниматологи.
— Обморок, — констатировал врач. — Сейчас очнется. Как девочка?
— Стабильна, он ее вытянул. Причем все правильно сделал, не поверишь.
— Чего тут не верить, ему не впервой, если верить Шабалкину. Не думал, что когда-нибудь увижу, как двенадцатилетний пацан вытягивает с того света одиннадцатилетнюю девочку.
— Он мой ангел. Он меня всегда спасает, — едва слышно произнесла Гвен. — Пока он со мной, я не умру.
Очнувшись, Геф попытался подняться и рвануть к Гвен, но резко закружилась голова, и он чуть было не упал во второй раз. Врач поддержал его, помог встать, что-то вколол прямо сквозь одежду, отчего в голове прояснилось.
— Вот что, — сказал один из врачей дежурной бригады. — Клади пацана рядом с девочкой, вешай на нее приборы и иди, а я тут подежурю.
— Но как же?
— Вот так, помнишь, что профессор сказал: их нельзя разлучать.
— А я не верил, что он ее вытаскивал… Думал, проф это в переносном смысле…
— Какое там в переносном, ты слышал, что она сказала?
— Слышал… В меня бы кто так верил.
Гефа уложили рядом с Гвен и посоветовали обоим поспать. А девочка обняла своего ангела и вздохнула в его объятьях, а он лежал, гладил ее и счастливо улыбался.
***
Просыпаться утром было нелегко. Геф чувствовал некоторую слабость в теле, но он быстро взял себя в руки, когда его лизнула проснувшаяся Гвен. Улыбнувшись девочке, Геф спросил:
— Ну как ты?
— Слабость сильная… Сил нет совсем.
— Тебя бы не двигать сегодня, — произнес мальчик, на что Гвен покраснела.
— Опять в эту штуку ходить… — обреченно сказала она.
— Хочешь, я тебя отнесу? — сдался Геф.
— Нет уж, неси свою штуку…
Выйдя и увидев реаниматолога, мальчик поздоровался и попросил пока в комнату не входить, после чего помог девочке решить утренние проблемы. Увидев, что было в руках Гефа, врач кивнул. Геф улыбнулся, поспешив к Гвен. А потом был завтрак. Тимофей Ильич расстарался, приготовив вкусные, но легкие блюда, и мальчик кормил свою любимую с ложечки, потому что ей было тяжело шевелиться, а еще потому, что хотелось покапризничать. Прошедшая ночь была очень тяжелой, но Геф снова вернул ее из холодной пустоты. Девочка хотела чувствовать себя живой, поэтому капризничала и улыбалась. А Геф, чуть не потерявший ее сегодня, делал все, что ей хотелось. Ему до сих пор было очень страшно, буквально до дрожи.
— А ты теперь симметрично седой, — вдруг неожиданно грустно сказала Гвен.
— Это же хорошо, — улыбнулся ей Геф. — Главное, что ты со мной, остальное неважно.
— Я всегда буду с тобой, — прошептала девочка. — Не хочу больше умирать.
— Тогда тебе придется научиться не нервничать.
— Я научусь, честно-честно.
— Котенок мой, — с бесконечной нежностью прошептал Геф.
— Доброе утро, молодые люди, — вошел улыбающийся профессор. — Гостей принимаете? Оп-па, Василий? Какими судьбами?
— Девочка ночью остановилась, — ответил врач, которого назвали Василием.
— Так, как быстро вытащили? — сразу посерьезнел Шабалкин.
— Ее пацан вытащил, потом сам чуть не кончился, но вытащил честно, — ответил Василий. — Никогда бы не поверил, если б сам не видел. А вы знаете, что она сказала?
— Что?
— Что пока есть он, она не умрет. Вот так-то, Николай Петрович.
— Да-а-а… Одно дело слышать о таком, совсем другое — вот оно, сидит, улыбается. Придется пересмотреть планы. Надо сюда пост на ночь поставить, чтобы хоть помогли чем… Да-а-а…
— Еще немного, товарищ профессор, — громко сказал Геф. — Я Гвен докормлю только, она сама не может.
— Еще бы, — заметил Василий. — После фибрилляции-то…
А Гвен, улыбаясь, аккуратно брала губами с ложки кусочки нежной каши, которой ее кормил Геф. Когда она докушала, он аккуратно вытер ей губы и приготовил таблетки.
— Он и судно ей приносил… А она в него верит, как в господа бога… — заметил Василий.
— Ты бы тоже верил, если бы тебя откачивал самый близкий тебе человек, ладно, хотел я Леночку послать, да вижу, что без надобности она им. Ты только послушай, как он ее уговаривает, сколько терпения у пацана. Пойду общаться, а ты спать иди.
***
Переезжали они, конечно, неправильно, это Геф потом понял. Нужно было взять с собой хотя бы тетю Петунью, тогда, возможно, удалось бы обойтись без остановки, но что случилось, то случилось. Задним умом все крепки…
— Ну что, Гвен, говорят, ты ночью нахулиганила? — весело спросил профессор.
— Я больше не буду, — виновато посмотрела девочка.
— Я тебя не виню, девонька, мы тут все не подумали, что вы дети еще. Так что вина общая, — улыбнулся профессор. — Думал я вас сегодня по территории поводить да в парке погулять, ан не выйдет, тебе бы пару дней полежать.
— Целых пару дней? — воскликнула девочка, и профессор удивленно посмотрел на Гефа.
— Судно ей не нравится, смущается она, — объяснил мальчик.
— Ну, можно катетер вставить, — задумчиво сказал доктор, подмигнув Гефу.
— А это что? — заинтересовалась девочка.
— А это трубку тебе туда вставят, и на судно ходить не придется, — с готовностью объяснил профессор.
— Трубку? Туда? В самое туда? Ой, нет, спасибо, но я лучше так… — отказалась Гвен.
— Вот и хорошо. Значит, сегодня вы лежите, я пришлю специалистов, они тебя обследуют… Вас обследуют. Я все понимаю, парень, ты создан из оружейной стали, но с такими вещами не играют, так что будешь лежать рядышком с возлюбленной и обследоваться за компанию, договорились?
