По его знаку двое охранников ретировались, закрыв за собой дверь. Малко не представлял для хозяина кабинета никакой опасности: прикованный наручниками к трубе центрального отопления, он не мог отойти от стены больше, чем на десять сантиметров.
С тщательно рассчитанной медлительностью лысый человек поднялся и подошел к Малко, не выпуская изо рта сигареты.
- Говорите по-испански?
- Да, - кивнул Малко.
- Ну что, сеньор Линге, с подпольщиками знаемся?
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - с достоинством сказал Малко. Меня похитили какие-то неизвестные. Я иностранец и...
У него вырвался отчаянный вопль - стоявший перед ним человек ткнул его сигаретой в грудь.
- Надо говорить "сеньор полковник", - наставительно произнес он, не повышая голоса. - Продолжайте.
Ярость душила Малко. Нечеловеческим усилием воли он заставил себя сдержаться: вступать в пререкания с таким типом было бесполезно и опасно.
- Сеньор полковник, - произнес он ледяным тоном, - мне кажется, речь идет о чудовищной ошибке ваших подчиненных. Я ученый, социолог, приехал в Перу для сбора материалов. Я не понимаю, почему меня задержали.
Ожог на груди болел невыносимо, но Малко, собравшись с силами, поведал всю свою "историю", обильно пересыпая ее научными терминами, и рассказал, как он познакомился на вечеринке с Моникой Перес и попросил ее стать его переводчиком и гидом. Облокотившись о стол, полковник слушал его с непроницаемым лицом. Когда Малко умолк, он кивнул и сказал, перейдя на "ты":
- Ну, ну! Стало быть, ты не имеешь ничего общего с подпольщиками?
- Ничего, сеньор полковник.
Полковник снова одобрительно кивнул и сказал мягче:
- Это меняет дело. Знаешь, где ты находишься?
- Нет, сеньор полковник.
- В "Диркоте". Наша работа - бороться с террористами. Так что сам понимаешь...
Его добродушие после недавней злобы насторожило Малко. Полковник обошел стол и резким движением отдернул занавеску. За ней громоздились глиняные кувшины - такие же, как тот, что приносили в камеру Малко. Их было больше сотни. На каждом висела табличка с номером и фамилией. Полковник, широко улыбаясь, повернулся к Малко.
- Смотри, это мои архивы. Предположим, я арестовал подпольщика. Он мне не верит, что его дружки уже у нас в руках, и лжет. Тогда я показываю ему такой кувшин - и он перестает отпираться. У нас нет места, чтобы хранить тела, но и рук вполне достаточно.
Малко снова охватил ужас. Он молчал, борясь с бешеным желанием плюнуть в оливковую физиономию полковника. Тот задернул занавеску, не спеша вернулся к столу, взял паспорт Малко и принялся его листать.
- Ты приехал недавно, - заметил он. - Понравилось тебе в Лиме?
- Да, сеньор полковник, - ответил Малко, - но мне бы хотелось, чтобы это досадное недоразумение было устранено как можно скорее.
Он твердо решил придерживаться своей легенды до последней возможности, чтобы не провалить задание.
- Разумеется, - кивнул полковник, - раз ты не имеешь ничего общего с подпольщиками.
- Ничего, сеньор пол... А-а-а-а!
Его крик разнесся, должно быть, по всему этажу: с неожиданной яростью перуанец изо всех сил ударил его ногой в низ живота. Стоя вплотную к Малко, с перекошенным от злости лицом, он выкрикнул:
- Врешь! Террорист дерьмовый. Я заставлю тебя признаться, за каким чертом ты приехал в нашу страну. А будешь молчать - подохнешь здесь!
Он обошел стол и нажал на кнопку звонка. Дверь открылась, и появился толстяк в штатском с пистолетом за поясом.
- Приведи девятый номер! - рявкнул полковник.
- Сию минуту, сеньор полковник!
Полковник достал новую сигарету и молча закурил.
Малко с трудом переводил дыхание. За дверью послышались шаги, звон наручников, и вошел охранник, таща за собой человека с закрытым черным лицом. Он пинком подтолкнул его к стене и пристегнул к другой отопительной трубе. Затем жестом фокусника сорвал черное покрывало, и глазам Малко открылось ужасающее зрелище. Распухшее лицо представляло собой сплошной кровоподтек, из разбитых губ сочилась кровь, несколько зубов было выбито. Голая грудь была усеяна коричневыми пятнами - свежими ожогами от сигарет. Малко похолодел. Это был старый аптекарь, тот самый, что передал ему пакет с лекарствами! Взяв со стола какую-то карточку, полковник подошел к вновь прибывшему.
- Тебя зовут Хорхе Луис Салем?
- Да, сеньор полковник, - пробормотал тот едва слышно.
- Говори громче, скотина, пусть твой дружок тебя слышит! Это ты украл редкое лекарство у своего хозяина?
- Да, сеньор полковник, - ответил несчастный чуть громче.
- И что ты с ним сделал?
Гнетущее молчание показалось Малко бесконечным. Охранник принялся не спеша закручивать цепь наручников старика. Тот опустил голову и с трудом разлепил окровавленные губы:
- Я передал... вот этому кабальеро.
- Ты видел его раньше?
- Нет, сеньор полковник. Мне позвонила женщина и сказала, что он придет. Ее я тоже не знаю.
- Тебе известно, для кого оно предназначено?
- Нет, сеньор полковник.
Снова наступила тишина, только тихонько поскрипывал вентилятор под потолком, перегоняя тяжелый, словно липкий воздух. Полковник спросил помягче:
- Зачем же ты обокрал своего хозяина, Хорхе Луис?
Старик опустил голову еще ниже и забормотал монотонным голосом, словно отвечая хорошо заученный урок:
- Они меня заставили, сеньор полковник. Они сказали, что если я этого не делаю, они убьют моего сына. Он у меня учится в университете Сан-Маркос. Ему пришлось бы все бросить и скрыться в Сьерре. Я не хотел...
Малко слушал, и в нем поднимался глухой гнев. Для "чуло" отдать сына в университет было немыслимым счастьем. Террористы из "Сендеро Луминосо" шантажировали старика, не заботясь о его дальнейшей судьбе... Теперь его смелет полицейская мясорубка. Полковник с грустью покачал головой.
- Вот видишь, Хорхе Луис, твой сын не будет гордиться тобой. Поскольку ты сознался, допрашивать тебя больше не будут, но тебе придется провести много лет в тюрьме.
И все из-за таких людей, как этот иностранец, который явился в нашу страну сеять несчастье.
Щелкнули наручники, и охранник увел старика на цепочке, словно животное. По лицу Малко струился пот. Он отдал бы все на свете, чтобы почесать ожог на груди. Полковник повернулся к нему и сунул ему под нос несколько фотографий. На снимках Малко узнал себя и старого аптекаря, передающего ему пакет.
