Я могу предложить только одно оправдание такому переводу на русский язык. Вероятно, Шуйский очень торопился закончить свой перевод и издать его. Возможно, именно потому, что знал о готовом переводе Вересаева. Но это всего лишь моё предположение, чтобы оправдать такую небрежность переводчика к языку, на который он делает перевод.
Надо ли читать перевод Шуйского? Для специалистов, занимающихся переводами, безусловно надо, и даже необходимо! Его нужно изучать, чтобы не повторять подобных ошибок. Я бы даже сделал обязательным его преподавание и разбор на кафедрах переводчиков. Только так современные переводчики научатся трепетно и должным образом относиться к своему родному языку. Ну а тем, кто желает просто ознакомиться с Гомером, я бы посоветовал выбрать более литературный перевод.
Итак, язык перевода Шуйского, мягко говоря, весьма своеобразен и разительно отличается от всех переводов Гомера на русский язык. В некоторых местах его перевод более точен, но нередко педантичная точность превращает перевод из литературного в технический. По стилю язык перевода несколько схож с лаконичным языком оригинала. Однако удивительное пренебрежение Шуйского к родному русскому языку сводит на нет весь его труд, что весьма и весьма печально. Его перевод служит скорее примером того, как нельзя переводить литературное произведение.
7. Заключение
О характере переводов каждого переводчика можно писать отдельные большие труды со многими примерами и их обсуждениями, но цель данной статьи заключалась лишь в том, чтобы кратко показать своеобразность каждого перевода и подвести читателя к мысли о ценности всех переводов и о необходимости появления новых переводов хотя бы на том основании, что язык – это живой инструмент общения, он развивается и изменяется. Именно поэтому русский поэт, переводчик, литературный критик и издатель Максим Амелин в журнале «Новый мир» (2013 г. №-2) пишет в предисловии к своему переводу «Одиссеи» следующее:
«“Одиссее” на русской почве не повезло. Как-то не прижилась и не случилась, в отличие от “Илиады”. На сегодняшний день существует только три ее поэтических перевода; для сравнения, например, на английском языке таких переводов – дюжина».
Здесь справедливости ради скажем, что русских переводов «Одиссеи» если и меньше, чем «Илиады», то ненамного, нельзя сказать, что ей у нас не повезло. Но Амелин прав в том, что переводов должно быть всё-таки больше. Ведь каждый повторный перевод даёт произведению и повторную жизнь; даёт возможность взглянуть на произведение глазами другого человека, другого поколения. Каждое поколение просто обязано иметь перевод, современный языку именно этого поколения. Наши потомки будут говорить на языке, непонятном для нас. Наш язык станет для них устаревшим. И вновь понадобятся новые и новые переводы Гомера, которые будут обогащать русский язык, русскою литературу, русскую культуру, потому что Гомер – это всемирная вершина поэзии и мудрости.
Оглавление песен «Илиады»
Песнь первая. Язва. Гнев
Песнь вторая. Сон. Беотия, или Перечень кораблей
Песнь третья. Клятвы. Смотр со стены. Единоборство Александра и Менелая
Песнь четвертая. Нарушение клятв. Обход войск Агамемноном
Песнь пятая. Подвиги Диомеда
Песнь шестая. Свидание Гектора с Андромахой
Песнь седьмая. Единоборство Гектора и Аякса
Песнь восьмая. Собрание богов. Прерванная битва
Песнь девятая. Посольство
Песнь десятая. Долония
Песнь одиннадцатая. Подвиги Агамемнона
Песнь двенадцатая. Битва за стену
Песнь тринадцатая. Битва при кораблях
Песнь четырнадцатая. Обольщение Зевса
Песнь пятнадцатая. Оттеснение от кораблей
Песнь шестнадцатая. Патроклия
Песнь семнадцатая. Подвиги Менелая
Песнь восемнадцатая. Изготовление оружия
Песнь девятнадцатая. Отречение от гнева
Песнь двадцатая. Битва богов
Песнь двадцать первая. Приречная битва
Песнь двадцать вторая. Умерщвление Гектора
Песнь двадцать третья. Погребение Патрокла. Игры
Песнь двадцать четвертая. Выкуп Гектора
Песнь первая. Язва. Гнев
Гнев, о, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына!
Гнев неуёмный его много бедствий ахеянам сделал:
Тысячи душ погубил он могучих и славных героев…
С самого дня, как раздор обернулся жестокой враждою
Между Атридом царём и героем войны Ахиллесом.
Кто ж из бессмертных богов их привёл к этой пагубной ссоре?
Феб Аполлон, – он был зол на Атрида, – сын Зевса и Леты!
10 Мор он на войско навёл, казнь верша, гибли толпы ахейцев
Из-за того, что Атрид оскорбил жреца, старого Хриса.
Жалкий старик приходил к кораблям быстролётным ахейским
Выкупить пленную дочь. Принеся свой бесчисленный выкуп…
Старец стоял (…) умолял он собравшихся вместе ахеян,
Пуще же – грозных вождей рати всей, двух могучих Атридов:
«… Вы же, мой выкуп приняв, мою милую дочь мне верните.
Этим окажете честь сыну Зевса, разящему Фебу».
Дружеским криком тогда все ахейцы согласие дали…
Лишь Агамемнон Атрид не доволен был этим. Он строго
25 Хриса жреца отослал, и сказал ему грозное слово:
«Старец, чтоб я никогда у судов тебя больше не видел!..
Дочь твоя будет в плену, и она постареет в неволе…
Так что уж лучше не зли! Уходи по добру, по здорову!»
В страхе трепещет старик, и указу царя покоряясь,
Прочь он, печальный, пошёл, вдоль кипящего шумного моря.
35 От кораблей удалясь, Хрис в слезах к Аполлону взмолился…
«… Слёзы мои отомсти аргивянам стрелами своими!»
Плача, он Феба молил. Внял ему Аполлон сребролукий:
Быстро с Олимпа вершин устремился, пылающий гневом…
Вот кораблей он достиг. Грозно стрелы пернатые мечет…
50 Мулов в начале и псов празднобродных разил стреловержец.
После напал на людей, смертоносными стрелами брызжа.
Частые трупов костры непрестанно пылали по стану.
Девять без устали дней на войска стрелы бога летели;
В день же десятый Пелид всех ахеян призвал на собранье…
Встав перед воинством, так говорил Ахиллес быстроногий:
«… Нужно, Атрид, испытать и спросить нам жреца ли, пророка…
Пусть нам поведают, чем раздражен Аполлон небожитель?..»
Ка́лхас Фесто́рид тут встал, предвещатель по птицам верховный…
Перед собранием речь мудрый Ка́лхас держал, так сказал он:
… «Нет, не за должный обет, не за жертву стотельчную гневен
Феб, а за Хриса жреца. Обесчестил его Агамемнон:
95 Дочь старику не вернул и обидой на просьбу ответил…».
Так мудрый Ка́лхас сказав, сел. И тут же поднялся пред всеми
Мощный и гордый Атрид Агамемнон, верховный правитель…
105 Ка́лхасу первому он, гневно глядя, сказал со свирепством:
