Но это была похоть. Похоть не была близка к любви... и как бы он не смотрел на это, действительно ли он хотел вытащить Линди из скорлупы, заставить ее открыть ему свое сердце, начать что-то серьезное, пока он не узнает, что было в его собственном сердце?

Он не мог, это было слишком несправедливо.

Гриффин проследовал за Линди через таможню, в аэропорту было слишком шумно и суматошно, чтобы разговаривать, хотя женщина, похоже, была не в настроении разговаривать, потому что она не смотрела на него и шла так быстро, что он едва поспевал за ней.

Когда он вышел на улицу, Броуди уже ждал его там, засунув руки в карманы, волосы развевались на ночном ветру. Гриффин вздохнул, когда Броди спросил:

- Как прошел полет?

У Гриффина до сих пор в животе порхали бабочки после приземления, которое, как он подозревал, Линди так грубо выполнила только для того, чтобы увидеть, как он позеленеет. Похоже, он ей нравился зеленым.

Это был единственный раз, когда она была мила с ним, хотя "мила" по отношению к Линди -понятие относительное. Гриффин обернулся, чтобы взглянуть на нее, как раз в тот момент, когда она вышла на улицу с кошачьей корзиной, которую получила на таможне. Она проскользнула мимо него.

- Увидимся, Ас.

Увидимся? Он ждал ее, а она просто собиралась... уйти?

Поскольку она продолжала двигаться вперед, Гриффин понял, что - да.

Заинтересовавшись странным блеском в глазах брата, стоявшего на тротуаре перед терминалом, Броуди подошел ближе.

- Эй. Ты в порядке?

Гриффин прорычал что-то неразборчивое в ответ, наблюдая за тем, как женщина — горячая, соблазнительная маленькая штучка в кожаной куртке-бомбере и с короткими огненно-рыжими волосами - уходила прочь.

- А это кто? - с интересом спросил Броуди.

- Мой пилот. - Голос Гриффина выражал явное разочарование и недоумение — обычные эмоции, когда речь шла о женщинах, по мнению Броуди.

Она могла бы продолжать идти, если бы Гриффин не рванулся вперед, схватив ее за руку, чтобы удержать на месте, и не наклонился, чтобы сказать что-то, что Броуди не смог разобрать.

Женщина высвободилась и зашагала прочь, словно Гриффин так разозлил ее, что она едва могла сдерживаться.

Броуди понимал это чувство, с ним это происходило много раз, но все же... очень интересно.

Молчаливый и задумчивый, Гриффин вернулся к Броуди.

О, да, очень интересно, решил Броуди. Прежде чем приехать сюда, он прошелся по маленькому домику, который его брат снимал целый год, и не обнаружил ни одного личного галстука. Ни номера телефона друга, ни каких-либо свидетельств того, что Гриффин с кем-то общался.

И все же что-то вернуло его в страну живых за последние несколько дней. Несмотря на оглушительную тишину, в глазах брата вспыхнула искра жизни. Конечно, это был вспыльчивый характер, но искра есть искра, и Броуди возьмет то, что сможет получить.

- Твой пилот?

- Да.

- Она горячая штучка.

- Нет. Да. Черт возьми, нет.

- Мне нужно учить тебя всему заново?

Гриффин зарычал, а Броуди рассмеялся. Затем он потянулся к брату.

- Боже, как я рад тебя видеть. - Прекрасно зная, что он рискует быть задушенным, он обнял его.

Гриффин вытерпел это мгновение, затем оттолкнулся и пошел — в противоположном направлении, куда ушла «горячий пилот».

Ухмыльнувшись, Броуди последовал за ним.

- Значит, ты хорошо провел время?

- Где вы припарковался?

- Держу пари, она смогла отвлечь тебя от мыслей о возвращении на работу, верно?

- Броуди, скажи мне, где машина, или я вызову такси.

- Эй, я тут просто болтаю о пустяках.

- К черту светскую беседу. Вытащи меня отсюда к чертовой матери.

Да, определенно снова среди живых, что может быть чертовски больно, он должен был признать. - Она целуется так же горячо, как выглядит?

Сжав кулаки, Гриффин резко обернулся, и Броуди рассмеялся, переполненный радостью.

- Ты действительно вернулся. Господи, как же я скучал по тебе.

- Меня не было всего два дня.

- Я скучал по тебе целый год. Целый чертов год. Скажи мне, что ты больше не исчезнешь от меня. Опять от нас.

Гриффин вышел в ночь, освещенную огнями и звуками уличного движения, стиснув зубы.

- Я не знаю, что, черт возьми, я собираюсь делать, - он вздохнул и посмотрел ему в глаза. - Но я больше не исчезну.

У Броуди от облегчения перехватило горло, и он кивнул. Чтобы дать им обоим немного времени, они смотрели, как симпатичный пилот пересекала улицу, направляясь к стоянке.

- Разве ты не хочешь поблагодарить ее?

- За что? Сводишь меня с ума на два дня?

- За то, что привнесла эту жизнь в твои глаза. Во что еще она вдохнула жизнь?

- Броуди?

- Да?

- Заткнись.

Броуди рассмеялся. Ах да, это было хорошо получить его обратно.

***

Трррррр.

Услышав этот звук, Линди проснулась и села прямо.

- Какого черта…

Она моргнула, и осмотрела комнату. Маленькая спальня, простая, с белыми стенами, белым одеялом, сосновым полом. В открытые окна доносился шум разбивающихся волн и запах соленого воздуха.

Она жила в дель-Маре, в пансионе Сэма, который снимала за бесценок. Она вернулась уже два дня назад, так что это не должно было ее удивлять, но иногда она так много путешествовала, что забывала, где находится, когда просыпалась.

Было только семь утра, но, от ветра занавески трепетали, что, в свою очередь, превратило котенка в дикое существо, поскольку он в настоящее время раскачивался на них.

Отсюда и раздирающий звук, когда его когти вонзились в материал.

- Проклятие. - Вскочив на ноги, она попыталась освободить его, но была вознаграждена долгим шипением, когда маленькие ушки прижались к его голове.

- Чувства взаимны, крутой парень. - Она подняла его и посмотрела ему в глаза. - Правило номер один, никакого шума до восьми утра, правило номер два, никаких качаний на занавесках, они даже не мои.

Она опустила его на пол.

- Правило третье: держись подальше от неприятностей.

Созданный для неприятностей, котенок умчался прочь. Она должна была оставить его в кошачьей корзине, которую ее заставили купить в аэропорту, чтобы перевезти животное. Она огляделась вокруг. Тут и там валялись груды одежды, о которой у нее не было времени позаботиться. Она, как правило, натыкалась на «Target» ^[4]  и просто покупала больше нижнего белья, чем на самом деле стирала. Что же касается других личных вещей, то за все время, что она провела здесь, она не собрала ничего для этого дома. Из-за этого котенку больше нечего было уничтожать, что на самом деле не было утешением.

Когда это место стало таким стерильным?

Но она уже знала ответ на этот вопрос. Все места, где она когда-либо жила, были стерильными, начиная с военных домов, в которых она жила со своим дедом. Она научилась хранить только то, что могла легко упаковать в чемодан, когда приходило время уходить.

Ну, что ж, все, что сейчас имело значение - это то, что у нее было несколько свободных дней. Она могла бы почистить свой холодильник. Пополнить его, он уже был пуст. Хм... она могла бы позвонить Сэму и узнать, не даст ли он ей дополнительную смену, но она уже сорвала большую сделку, чтобы иметь несколько выходных дней, так что это не было хорошо.

Она могла бы... черт, она могла бы пересчитать потолочные плитки, если бы захотела, но ей пришла в голову идея получше. Она полежит на пляже и посмотрит на волны. Это займет около часа. Может быть, она даже поплывет и израсходует часть беспокойной энергии, которую никак не могла стряхнуть. Стянув футболку, в которой спала, она натянула купальник, схватила полотенце и направилась к двери, остановившись только тогда, когда поняла, что за ней наблюдают.

Котенок из ада лежал на полу, жуя совершенно хорошую кожаную туфлю, наблюдая за ней своими лазурно-голубыми глазами.