- Теперь уже немного осталось. У вас, кажется, есть желание начать новую жизнь?..

- Да, есть, - подтвердил русский, - но мы здесь не для того, чтобы говорить о моих личных делах. Встречаясь с вами, я подвергаюсь большой опасности. Когда вы получите из Вашингтона добро на мои переезд?

Беспокойство, звучавшее в его голосе, говорило о многом. Нервы Кирсанова были на пределе. Малко понимал, что сейчас, более чем когда-либо, Исабель дель Рио могла окончательно склонить чашу весов в нужную сторону.

- У вас нет проблем с вашей контрразведкой? - спросил Малко.

- Никаких.

Ответ последовал незамедлительно, без колебания. Малко не мог усомниться в искренности собеседника.

- В таком случае все зависит от вас, Григории Иванович. Нам необходимо установить личность высокопоставленного источника информации, упоминавшегося вами. Вы с ним работаете?

Кирсанов огляделся:

- Я работаю с одним из его друзей детства, журналистом, через которого он и передает сведения. Журналист называет его лишь кодовым именем "Дон-Кихот". Нас он так и не познакомил.

- Этот "источник" крепко сидит у вас на крючке?

- Да, - последовал односложный ответ.

- Что за приманка?

- Деньги. Ему нужно много денег.

- В таком случае нажмите на него посильнее. Скажите ему, что ваше начальство перестало доверять его сообщениям, что, по его мнению, вы все эти данные берете с потолка, что вы настаиваете на личной встрече с тем, от кого поступает информация. Позднее вы дадите нам знать о месте и времени встречи.

Кирсанов залпом осушил свой бокал "Джи энд Би", повертел в пальцах пустой сосуд и неожиданно сказал:

- Следующая встреча послезавтра, в тот же час, в книжном магазине Агирре.

- Почему бы не отсрочить встречу на день? - предложил Малко. - У вас будет, таким образом, некоторым запас времени. Эту задачу нужно решить во что бы то ни стало.

- Не могу, - последовал ответ, - во вторник я очень занят.

Кирсанов встал и мимо кабинок пошел через зал к выходу. Малко не спеша допил водку, подождал еще четверть часа и лишь тогда покинул "Браммел'с".

* * *

На следующий день телефон зазвонил утром, когда Малко стоял под душем. В голове у него мелькнуло, что Исабель дель Рио не забыла его. Высокомерный голос Джеймса Барри, в котором звучала тревога, заставил его спуститься на землю.

- Мне нужно немедленно увидеться с вами. Встретимся в известном вам месте, - бросил глава резидентуры ЦРУ и сразу положил трубку, оставив Малко в недоумении.

В принципе Джеймс Барри, подлинное ремесло которого не составляло тайны для испанцев, мог звонить ему в "Риц", лишь тогда случалось нечто чрезвычайное. Встревоженный и недоумевающий Малко наспех оделся. Что могло случиться со вчерашнего дня? С Кирсановым он расстался около половины седьмого...

Термометр на Пласа де Колон показывал 31° выше нуля, и кондиционер в "Орионе", арендованном у фирмы "Бюдже", вел безнадежную борьбу с раскаленным воздухом, точно выходившим из фена. Малко совершил привычный отныне путь до подземного гаража здания банка. Джеймс Барри встретил его с озабоченным видом.

- Мы но уши в дерьме. Вы вчера встречались с Григорием?

- Да.

- Как он вам показался?

- Утомлен и неспокоен, но мне кажется, что в его положении это естественно.

- Скотина! - проворчал Барри.

У Малко перехватило горло. Видимо, что-то стряслось.

- Он предал нас?

Американец потряс своими студенистыми подбородками.

- Нет, но сегодня утром мы получили от одного из наших корреспондентов в испанской полиции новую информацию. Сыщики из национальной гвардии с ног сбились, распутывая дело об убийстве Ларисы Петровой. В ходе дополнительного дознания они откопали нового свидетеля, женщину, которая в тот вечер возвращалась домой и клянется, что видела упомянутую пастухом белую машину. Более того, она запомнила две последние цифры номера, потому что ставила на них в лотерее: 33.

- Ну и что?

- А то, что Кирсанов ездит в белой "мазде" с номером М 7433!

Через кабинет пролетел ангел, закутанный в красный флаг.

- Чего ради Кирсанов стал бы ее убивать? - удивился Малко. - Он не похож на маньяка.

Джеймс Барри взял листок бумаги и посмотрел на него.

- Мне бы и самому не пришло в голову такое предположение, если бы не еще одно совпадение. В день убийства Ларисы Петровой я должен был встретиться с Кирсановым, но он не пришел. Такого рода сбои случались и прежде, поэтому мы разработали страховочный вариант, в соответствии с которым автоматически назначалась повторная встреча. Поэтому я не придал этому происшествию особого значения. Но сегодня утром, получив эту информацию, я просмотрел все материалы по этому делу, и тут меня точно обухом по голове ударили.

- Что же так поразило вас?

- Согласно докладу испанской полиции, Лариса Петрова в тот вечер ходила по магазинам неподалеку от того места, где у нас с Кирсановым была назначена встреча. Она купила платье, уплатив часть его стоимости. Чек нашли в ее сумочке.

Малко быстро соображал, стараясь оценить создавшееся положение.

- Значит, вы думаете, что супруга Анатолия Петрова случайно заметила Кирсанова, когда он шел на встречу с вами, и что он убил ее, опасаясь возможного разоблачения, обставив все так, как если бы преступление совершил садист, но решил об этом помалкивать, чтобы не напугать вас?

- Именно! - подтвердил американец. - Как бы нам потом не пришлось отмываться от этого дерьма!

- Ничего страшного пока не произошло, - заметил Малко. - Испанцы сто раз подумают, прежде чем предъявить по всей форме обвинения гражданину Советского Союза.

Губы Джеймса Барри сжались в узкую бледно-розовую полоску, а многоярусные студенистые подбородки словно отвердели.

- Разумеется, но если "иваны" что-нибудь пронюхают об этих подозрениях, Кирсанова запихнут в первый же самолет до Москвы, и с ним мы уже вряд ли увидимся.

- Следовательно, нужно срочно вытаскивать его отсюда.

Американец нервными движениями заводил свой золотой хронометр.

- Или вообще оставить эту затею, - подхватил он. - Ни при каких обстоятельствах я не переправлю Кирсанова к нам с новым американским паспортом, если ему предъявят здесь обвинение в убийстве. Представьте себе на минуту, как это воспримут русские и испанцы. Мне-то уж точно не сносить головы. Есть еще одно пренеприятное обстоятельство.