Малфой галантно нес ее книги. Малфой назвал ее дамой. Да с ее миром явно что-то не так.
====== 21. ======
Трещины разбегались по стеклянному кубку с тыквенным соком. Драко получил очередное письмо от отца. С грандиозными планами. Планами, где ему отводилась очередная роль пешки. Мальчика на побегушках. Слизеринец в бешенстве сдавил несчастный бокал и тонкие стенки не выдержали-раздался хруст. Стекло поранило руку. Тыквенный сок смешался с каплями проступившей крови.
-Драко, осторожней! – Нотт бросил ему салфетку. Малфой лишь раздраженно передернул плечами.
“Было бы удобно воспользоваться тем, что мисс Грейнджер помогла тебе. Ты же понимаешь какое влияние может оказать ее имя на отношении общества к нашей семье”
Все,что Драко понимал,что это мерзко. При чем тут Грейнджер? Зачем приплетать ее? Отец совсем забыл как ее пытали в их доме? Вот уж действительно у кого стоит поучиться целеустремленности. Никаких принципов. Все средства хороши.
“Стоит лишь намекнуть на вашу дружбу прессе...”-слова отца так и стояли перед глазами.
Драко бросил рассеянный взгляд на стол Гриффиндора. Обед был в самом разгаре. Но Грейнджер не было видно уже несколько дней. После возвращения в школу,она словно исчезла. Ее не было в библиотеке и общей гостиной. Пару раз он заглядывал в теплицы,но и там ее не было. Надо признать, она умела прятаться,когда не хотела,чтобы ее беспокоили. А судя по книгам,которые она выбрала-все как на подбор по темной магии-она не хотела,чтобы ее застукали за столь неподобающем для героини войны чтивом.
Драко совсем не хотел афишировать их ...дружбу. По крайней мере, не с целью повысить статус. Да и можно ли было назвать их отношение дружбой. Если бы отец узнал какие мысли забредают его сыну в голову,его бы хватил удар. Драко сильно сомневался, что кто-то из друзей Гермионы хищно следил за ней последний месяц.
За ней и за своими реакциями. Вполне однозначными и далеко не дружественными. Его непреодолимо влекло к грязнокровке. Он кайфовал, оказываясь рядом и вдыхая свежий аромат мыла или геля для душа? Он не знал, что это. Но уловить этот запах можно было только оказавшись близко. Непозволительно близко. Это не был сбивающий с ног и удушающий парфюм Паркинсон или цветочный шлейф от Лаванды Браун, слышимый за километр. Это было настолько интимно. Что Драко только усилием воли сдерживал желание уткнуться носом в ее шею, чтобы заполниться этим запахом. В мэноре, когда она так удачно упала в его объятья он словно попал в транс и только сарказм спас его от провала. Но кажется, она все-таки что-то заметила. Явно смутилась и настойчиво избегала встречаться с ним глазами.
Поначалу Драко пытался объяснить то, что с ним происходит. Правда. Он что-то говорил себе. Убеждал. Находил причины своей странной реакции. Но потом он ловил ее мимолетный взгляд и посылал все к чертям. Бессознательно оказывался рядом, случайно касался плечом проходя мимо в коридорах, мимолетно соприкасался пальцами передавая ингредиенты на зельеварении. Нет она не флиртовала с ним и кажется даже не подозревала о его истинных намерениях, погруженная в свои книги. Но иногда он мог поклясться, что видел что-то в ее глазах. Страх? Недоверие? Ожидание?
Охотничьи инстинкты брали вверх и Драко уже точно осознавал, чего он хочет. Как и понимал насколько это неправильно. Да и просто абсурдно. Невозможно. Он отвел глаза от чужого стола. И снова сфокусировался на письме. Лучшее что Драко сможет сделать это дистанцироваться от Грейнджер. Они оба получили, что хотели и могут спокойно существовать в пределах одной школы, не пересекаясь. Не давая повода. Главным образом себе. Приняв решение, Драко отер руку от крови. И уставился на красные капли. Эта проклятая кровь. Все портила.
Драко сжал зубы и откинулся на лавке, глядя как догорает письмо Люциуса над обеденным столом.
-Плохие новости?-Нотт покончил с обедом и очистив столешницу принялся за эссе по зельеварению.
-Отец лелеет кучу планов и требует принять выгодное ему решение
-И как принял?
Драко скосил задумчивые глаза на друга
-Принял-процедил он и стремительно поднялся.
-Много неотложных дел. Не время расслабляться-он кинул последний взгляд на соседний стол и покинул Большой зал.
Ноябрь кружил первыми снежинками, срывался холодными порывами ветра, стремясь оголить нежные участки кожи, запустить волну мурашек по одинокому телу. Гермиона поплотнее укуталась в мантию. Черные воды озера тяжело перекатывались у ее ног. Брызги то и дело летели в лицо. Холод сковывал голову и густая копна каштановых прядей не спасала от холода.
То, что надо. Она хотела продрогнуть до костей. Слишком уж гудела голова от полученной информации. Шутка ли проштудировать шесть книг по темной магии за полтора дня. Гермиона читала очень быстро. Но это был рекорд даже для нее. Жаркая боль пульсировала в затылке, лениво перетекая к усталым, воспаленным глазам. Девушка пыталась успокоить их, глядя в темные бурные воды озера.
Темные как его глаза.
Она раздосадованно зажмурилась. Не сейчас. Одна проблема за раз. Гермиона уже не сомневалась, что Драко стал проблемой. Она усилием воли вернулась к мыслям, которые настойчиво вертелись в голове вот уже час.
Корневое воспоминание-ключевой элемент любой цепочки. Без него невозможно вернуть память. Многие темные маги использовали обливиэйт только чтобы стереть это самое первое, самое раннее воспоминание и превратить всю цепочку в неимеющий смысла абсурд. Некоторые так и оставляли всю цепь без корневого элемента и жертвы начинали сходить с ума, не находя логики в своих воспоминаниях.
Отмене заклинания уделялось в разы меньше внимания, но основной задачей было вернуть все в том же порядке. И здесь Гермиона снова попала в тупик.
Она перебирала одно воспоминание за другим, но судя по логике среди них не было основного, нулевого воспоминания. Самое раннее, что помнили родители это малышка в зеленом кружевном одеяльце, посасывающая палец и внимательно изучающая мир. Видимо воспоминание после того, как маме принесли ее в роддоме первый раз. Но ни беременности, ни самих родов. Ничего до. Гермиона перебирала воспоминания снова и снова. Но результат оставался тот же. Она знала, что была поздним ребенком. И родителей постигло несколько неудач прежде чем у них появилась она и видимо воспоминания были столь болезненны, что они просто выместили их. А это было подобно чужому вмешательству и восстановить всю цепь оказалось невозможным. Ей ничего не оставалось как обратиться к МакГонагалл, признав свое поражение.
А как дальше развернутся события никто не мог знать. Если помещать родителей в больницу Св. Мунго все выползет на поверхность. Да и без Министерства переместить маглов в другую страну будет невозможно. Гермиона поморщилась. У нее будут крупные неприятности. Какое наказание может наложить Визенгамот за подобное нарушение прав маглов? Мда хороша дочка. Сначала лишила памяти и поселила в другой стране,а потом получила пару лет в Азкабане и бросила на произвол судьбы. Снова.
Девушка потерла виски и заметила, что ее начинает трясти от холода. Вот и отлично. Разгоряченная голова наконец отпустила.
Завтра придется доложить МакГонагалл о результатах исследования. Кто-бы знал, что посещение библиотеки Малфоев привнесет столько путаницы.
Да и сам Драко был причиной путаницы уже другого рода. Как бы она не гнала мысли о нем. Они все равно возвращались. Неприступно преследуя ее, стоило отложить книги. Как бы она не любила и не ценила одиночество, ей нравилось его присутствие. Сказать по правде только оно ей и нравилось. Не напрягало. Не раздражало. По началу. Притягивало и томило сейчас. И она краснела от этих ощущений. Гермиона не знала, как реагировать на его близость. Он кажется ждал какой-то реакции или нет? Драко не был Гарри или Роном. Она совсем не знала его и не читала его как раскрытую книгу. Но в то же время как будто знала. Чувствовала то напряжение, которое пульсировало в кончиках его пальцев, при случайных касаниях, в его дыхании, когда он оказывался рядом, в глазах, когда они находили ее в толпе. И это было приятное, хоть и непонятное чувство. Оно словно передавалось ей. Но Гермиона не знала, как вести себя. Она никогда не чувствовала ничего похожего. Две части ее буд-то разрываясь боролись между собой. Осторожная часть пыталась образумить и показать всю нелепость ее глупых домыслов. Красочно рисовала картины аристократических правил, пытки и издевательства пожирателей, убийства маглорожденных! Возможно, даже в библиотеке, где она была совсем недавно.
