Яровой с улыбкой убрал телефон. Он чувствовал приближение конца, но он готов. По крайне мере пока не наступит момент полного одиночества. Пока он не видит хрупкую удаляющуюся спину в безразмерной рубашке. Он должен дать шанс ей, не себе, на нормальную жизнь.

Костер потух, оставив за собой только угли. Яровой бросит на них взгляд, перед уходом невесело ухмыльнувшись. Почему-то в голове промелькнуло, что это он. Что именно это от него останется. Еще пару дней и он превратится в угли. Так ярко горел, когда нужный человек рядом и так потух.

Они уйдут в немом молчании, прихватив собранный мусор. Каждый, что-то понял для себя в этот вечер. Что-то приобрел и осознал. А кто-то потерял, и ничего не может с этим поделать.

Концерт пройдет, как и стоило ожидать, с бешеной энергетикой. С громкими криками и… отчаяньем. Именно это чувствует певец с каждой песней. Он даже слегка паникует, когда заканчивается выступление. Когда они садятся в машину и едут в аэропорт. Парень не находит себе место, сидя в бизнес-классе самолета и не видит ее.

Она немного дальше, в таком же растерянном состоянии. Хочется броситься к нему. Рассмеяться и прокричать в небеса, что она никуда и никогда не уйдет. Но она упорно сидит, делая вид, что читает, хотя лист не переворачивает вот уже минут двадцать. Виски болят, но она списывает на давление, на перелет, а не на свое состояние. Трудно дышать. Лиза просит стакан воды, нужно успокоиться. Ведь уже все решено, а отступать не в ее стиле. Осталось немного. И все будет хорошо. Хотя в это она совсем не верит.

Повода для радости не было. Хотя конец тура, долгожданный отдых, причины были. Но решение принятое полтора месяца назад, перечеркивало весь позитивный настрой. В воздухе висело немое напряжение, глухо отзываясь внутри грудной клетке. И это чувствовали все.

По прилету в Санкт-Петербург, Лиза отправилась сразу же в спортивный дворец, где должен был состояться концерт. Она не стала заселяться в отель, понимая, что уедет сразу же после шоу. Поэтому девушка остановилась в гримерке парней, намереваясь провести в ней ночь. Только для начала ей нужно было все проверить и подготовить для завтрашнего выступления.

Подготовка заставила забыться. Ненадолго, но все же внутренний мандраж отступил, отдавая место профессионализму. Лиза ловко управлялась с персоналом, успевая раздавать указания, шутить и делать замечания. Она чувствовала себя комфортно в этой стихии. Девушка всегда чувствовала, что это ее призвание.

Все разошлись, оставляя Лизу одну, в тусклом освещенном здание. И вот сейчас она позволила себе отпустить плечи и загрустить. Неторопливые шаги привели на сцену. А воображение с легкостью дало представить, как завтра все будет сверкать, сиять и громыхать.

А затем она спустилась в зал. Места около сцены были стоячие и уже отгороженные. Ее тихие шаги эхом раздались по помещение. Она никогда не стояла на этом месте. Никогда не была на чьих-либо других концертах. Девушка не знала, что ощущает стоящий здесь человек и видящий свою любимую группу. Но ей всегда нравилось наблюдать за ними. За горящими глазами, за сменяющимися эмоциями на лицах, за слезами счастья.

Лиза вздохнула. Завтра она в последний раз будет наблюдать за всем этим. Завтра эта глава в ее жизни завершится. Завтра… Так мало времени осталось. Лиза не заметила, как одинокая кристально чистая слеза скатилась по щеке. Сегодня она может позволить себе эту слабость. Потому что завтра она будет улыбаться, делая вид, что все хорошо.

Зеленые глаза, в последний раз окинут темное помещение, отмечая масштабы зала. Вздох. Легкое движение головой, будто пытается избавиться от наваждения. И звук торопливых шагов вновь разлетится до потолка, уводя свою хозяйку прочь, в сторону гримерки. Было немного не привычно ходить в давящей тишине и полумраке одной, но сидеть в номере отеля, где в двух шагах находится человек, который будоражит внутренности, было бы страшнее.

Войдя в нужную комнату, Лиза вздрогнула, увидев сидящего в кресле Пашу.

— Черт! Ты меня напугал.

— А что ж ты шарахаешься по пустынному зданию одна, — парень укоризненно посмотрел на подругу. — Я тебе поесть принес.

— Где Алена? — Проходя в комнату, спросила девушка.

— Осталась в отеле. Она решила, что моей компании будет достаточно.

— Я действительно считаю, что ты ее не заслуживаешь. Она очень проницательная и добрая. — Парень только закатил глаза на изречение.

Лиза распаковала пакет, выложив все контейнеры на маленький столик в углу. Еда из ресторана выглядела божественно, а пахла так что, желудок порывался выйти наружу и проглотить все за раз. Она только сейчас поняла, что ничего сегодня не ела.

Девушка села за столик и молча начала трапезу. Паша тоже молчал. Он понимал, что слова здесь бесполезны, поэтому просто был рядом.

У Паши с Лизой была особая связь. Для него она была семьей, сестрой, подругой. Лиза была той, которая была рядом, когда он остался совсем один в чужом доме потерянных детских душ. Она первая его заметила. Первая кто с ним заговорил из детей. Она была лучиком света, когда казалось, что краски всего мира потухли. Благодаря ей он полюбил музыку. Ведь именно она покупала новые CD-диски и приносила ему, чтобы вместе послушать, деля одни наушники на двоих.

Паша может уверенно сказать, что благодаря ей, жизнь в детском доме не была ужасной. И он был рад, что девочка из благополучной семьи, когда-то заметила мальчика-сироту. Наверно, их друг другу подарила сама судьба, потому что чтобы не случилось, они всегда были рядом. Как и сейчас.

Лиза доела ужин и довольно откинулась на спинку стула.

— Чем займемся?

— Фильм?

— Тогда комедия.

— Понял. Никакой драмы.

Парень встал с насиженного кресла, достал захваченный с собой ноутбук и начал проводит манипуляции с включением достойной комедии.

Они устроились в обнимку на небольшом диване, укутавшись в плед. Фильм был, откровенно говоря, дурацкий. Да и комедия не самый любимым жанр в кинематографе, но чтобы разгрузить мозг, пойдет. Они даже пару раз посмеялись. И то больше не от юмора, а от откровенной ахинее творившейся на экране.

— Спасибо, — прошептала девушка, погружаясь в тревожный сон, получая в ответ, поцелуй в висок.

Ей не нужно было говорить за что. Распаляться в благодарностях. Или плакать в широкую грудь друга. Он и так все понял, без лишних слов.

А там за дверью стояла одинокая мужская фигура, так и не решившаяся войти. Он услышал, что она не одна и решил не беспокоить. Ему снова удалось переступить через себя, через свой эгоизм и желание. Он только тихо прислонился к деревянной поверхности, закрыв глаза, пытаясь уловить ее дыхание, движения, слова.

Он выйдет на ночной воздух через тридцать минут. Только после того как услышал ее смех. Грустная улыбка коснется мужского лица, и он уйдет. А на улице закурит. Будет вдыхать никотин, и вспоминать все ее касания, слова и улыбки. Он будет корить себя за трусость, но слова Паши «отпусти», въелись в головной мозг. Он должен это здесь и доказать, в первую очередь, себе, что для него она не очередная. Для него она самая настоящая. Единственная.

Вообще-то, Санкт-Петербург один из самых любимых городов России в лизином списке. Ее всегда поражала архитектура старого города. В школьные годы, в старших классах, она гостила в этом городе с родителями. Неделя экскурсий по достопримечательностям до сих пор осталась в память. Она была здесь после, уже вместе с группой, но так и не смогла выйти полюбоваться этим городом.

Сегодня лил дождь. Лиза стояла ранним утром, под карнизом и курила. Эта была первая сигарета за весь тур, но именно сегодня она была так необходима. Нервы шалили. Она не помнила, когда так сильно волновалась. Внутри все протестовало и буянило, поэтому девушке приходилось прилагать сверх своих сил, чтобы создавать мнимое спокойствие. Но с каждым часом, который приближал к моменту ухода, вся эта маска давала трещину.