– Только представь себе, Сильвия… – Она перешла на шёпот. – Старинное поместье, далеко за городом. Там обязательно должны быть башни, может, даже и подземелье. Месье Лаврош сказал же: «Замок Фоули».

– Да сейчас каждый деревенский домик гордо именуется замком, глупышка, – ехидно заметила Сильвия. – Уверена, там будет всё по-современному и очень удобно.

– А я уверена, что там будет холодно, и со сквозняками, а возможно, и с привидениями, – возразила Агнесса. Она взяла Максимилиана на руки и заглянула ему в глаза. – Вот подожди! Макс наверняка это почует. Животные чувствуют такое. Это в них заложено природой, правда, Макс?

Максимилиан мяукнул, выражая одновременно и глубочайший ум, и скептицизм по поводу самой идеи существования привидений. Агнесса совсем свихнулась на этой почве, и будет ещё хуже, если она попадёт в сырой и продуваемый сквозняками замок.

Максимилиан вздрогнул – его посетила ужасная мысль. За городом он совсем не нужен. Месье Лаврош может решить, что коту лучше оставаться в Королевском театре и продолжать работать главным мышеловом. Или его могут отослать в «Приют для котов и котят», о котором ему рассказывал его друг Оскар. Хозяева оставляют там своих котиков, а иногда и не забирают их совсем! Он посмотрел на Агнессу и жалобно провыл: «Я тоже поеду, правда?» Но девушка просто опустила его на пол и потащила Сильвию расспрашивать месье Лавроша о замке Фоули, оставив кота посреди сцены наедине с печальными мыслями.

В следующем месяце они очень много работали, чтобы подготовить представление для единственной зрительницы – Арабеллы Фоули. А в конце месяца вся труппа собралась у театра, и целых двенадцать автомобилей были поданы, чтобы по указанию лорда Фоули доставить актёров в Сассекс. Повсюду громоздились ящики с костюмами, гримом и декорациями, и миссис Гарланд бегала вокруг, проверяя, хорошо ли они заперты, и отмечая каждый в своей записной книжечке.

Максимилиан сидел у края дороги, поглядывая, чтобы хвост не попал в канаву. После долгих упрашиваний месье Лаврош разрешил Сильвии и Агнессе взять Максимилиана с собой, но кот предусмотрительно находился на виду, чтобы его не забыли среди всех этих волнений. Сильвия особенно склонна к забывчивости, она уже сбегала в здание театра за своей любимой накидкой, а потом за перламутровыми заколками для волос, и ещё за книгой, которую она дочитала только до середины.

Максимилиан взглянул на крышу театра, где часто спал Оскар. Как было бы здорово, если бы он тоже поехал с ними в Сассекс. Намного интереснее гулять за городом со своим лучшим другом. Оскар рассказывал самые захватывающие истории, в основном небылицы о том, как он потерял глаз, и Максимилиану очень бы хотелось исследовать замок вдвоём с ним. Сильвия и Агнесса, конечно, очень милые девочки, но пока они не выучат котовий язык, разговор с ними получается какой-то односторонний.

Ровно в двенадцать пятнадцать процессия черных блестящих машин подкатила к дверям театра. Месье Лаврош подсадил миссис Гарланд в первый автомобиль, а все остальные кинулись занимать лучшие места. Агнессе и Сильвии повезло – они оказались в машине только вдвоём и тут же принялись толкаться на широком кожаном сиденье. Максимилиан раздражённо муркнул и запрыгнул вслед за ними.

– Прости, Макс. – Сильвия почесала ему за ухом. – На самом деле мы бы никогда тебя не забыли, честно.

Максимилиан задрал нос и уставился в окошко. Он, может быть, и простит их, но только после того, как ему дадут перекусить.

Агнесса запихнула потёртую коробку со своей любимой шляпкой под сиденье и, повернувшись к Сильвии, снова принялась рассуждать на тему, есть ли в замке привидения. Максимилиан прижался мордочкой к стеклу, высматривая, не появится ли Оскар, спеша по улице и сверкая на солнце своим единственным глазом. Потом Максимилиан разочарованно мяукнул и, втиснувшись между Сильвией и Агнессой, опустил голову на лапки и вздохнул.

Он проснулся от того, что девочки ссорились. Снаружи было уже совсем темно, полная луна освещала деревья, и их тени неслись вслед за машиной по обеим сторонам дороги.

– Пожалуйста, Агнесса, закрой окно! – недовольно проговорила Сильвия. – Тут ужасно холодно.

Агнесса, которая высунулась наружу, посмотрела назад и скорчила гримасу:

– Но я же хочу увидеть замок! – Её глаза в лунном свете казались больше и ярче. – Сейчас как раз полнолуние. В такое время все привидения наверняка выбираются на свободу.

Максимилиан промяукал: «Так говорят про оборотней», но Агнесса не обратила на него внимания. Он вздрогнул и почувствовал, что его шерсть встала дыбом, но не от страха, а потому, что он замёрз.

Агнесса сегодня глупит, как никогда.

– Агнесса, – начала Сильвия, но замолчала, когда странный скребущий звук нарушил тишину ночи. Сильвия посмотрела вверх и вздрогнула. Несколько минут было тихо, но потом скрежет стал громче. Агнесса перестала высовываться из окна и придвинулась поближе к подруге.

– Я же говорила тебе, что здесь есть призраки, – проговорила она. Сильвия схватила её за руку, но ничего не сказала, хотя Максимилиан видел, что она тоже испугана. Снова раздался скрежет, и автомобиль накренился набок, из-за чего подружки взвизгнули, а шляпная коробка Агнессы выехала из-под сиденья и покатилась по салону машины. С неё слетела крышка, и в коробке зелёный глаз сверкнул в лунном свете. Максимилиан охнул – это был Оскар!

Агнесса завопила. Она подняла ноги на сиденье и так сильно сжала руку Сильвии, что та вскрикнула от боли. Потом Агнесса лягнула Оскара, а он дёрнулся и отпрыгнул как раз в тот момент, когда автомобиль резко накренился. Оскар отлетел к двери, Максимилиан прыгнул за ним, мяукая: «Без паники, это Оскар». Машина повернула, и Максимилиан почувствовал, что падает. Он попытался сохранить равновесие, лавируя хвостом, но его задняя часть перевесила. С паническим воплем оба кота вывалились из окна на землю и попали прямо в грязь. Максимилиан успел заметить, что в окне мелькнуло лицо Сильвии, и услышать, как она в тревоге звала его, но через пару секунд её голос растаял в холодном ночном воздухе. Кавалькада машин промчалась мимо них, пыль рассеялась, и Максимилиан с Оскаром остались одни в темноте. Труппа месье Лавроша умчалась в замок Фоули.

Максимилиан больше всего ненавидел три вещи: быть голодным, грязным и замёрзшим – именно в таком порядке. В тот момент, когда они с Оскаром увидели удаляющиеся огни последнего автомобиля, он с отвращением понял, что сейчас ему и холодно, и грязно, и голодно одновременно. Его прекрасный пушистый хвост покрывала грязь, какой-то мерзкий жук укусил его за нос, а пузико издавало завывающие звуки. Максимилиан глазел в темноту, где только что были машины, и мяукал: «Вернитесь!» – но только эхо отвечало ему в ночи.

Оскар, сидевший с ним рядом, потянулся и принюхался.

– Полёвки, – пробормотал он. – Похожи на обычных мышей, но более деликатесное блюдо.

У Максимилиана заурчало в животе.

– Ну почему они не остановились? – простонал он.

– Люди так медленно соображают, – объяснил Оскар. – Они уже доедут до замка, но потом спохватятся и попросят водителя остановиться и подождать тебя. Нам придётся идти пешком.

У Максимилиана снова заурчало в животе. Деревья вокруг, казалось, тянулись в бесконечность, и никакого света ни от какого замка не было видно. Если бы только Оскар не выскочил так неожиданно из коробки!

Они пошли по дороге, а вокруг сгущались тени. Когда выглянула луна, деревья стали казаться ещё выше, а их длинные ветви сплетались друг с другом, словно клубок змей. Когда же набегало облако, то воцарялась полная темнота, и всё, что Максимилиан мог видеть, – это были мерцающие звёзды в вышине. Он никогда прежде не замечал, как тихо бывает ночью. В Лондоне всегда шумно, даже когда театр закрывается. Они с Оскаром тогда сидят на крыше и слушают, как внизу гудит транспорт и гомонит народ в ночных клубах и ресторанах, и все эти звуки сливаются в городской шум – фон городской жизни. А здесь, в темноте и ночной тишине, каждый звук усиливается многократно. Хруст веточки, по которой пробежала землеройка, кажется треском падающего дерева. Писк мыши воспринимается как вопль. Максимилиану становилось всё страшнее, когда луна пряталась за облаком. Он держался поближе к Оскару, радуясь, что друг оказался рядом.