Так, если судьи уже рассаживаются, значит, концерт вот-вот начнётся. Максимилиан запрыгнул на сцену и лапой отодвинул занавес, собираясь занять место за кулисами. Он в последний раз оглянулся на зрительный зал, слыша, как всё волшебным образом затихает перед тем, как раздвинется занавес. И вот тогда он увидел даму из кафе.

Она сидела в ложе с краю сцены, с тремя другими зрительницами, которые наклонялись к ней, передавали носовые платки и с сочувствием качали головами. Вышитая бисером шаль плотно окутывала даму, а её глаза покраснели и опухли. Максимилиан вспомнил, что она сказала своей подруге, когда буквально упала на стул в кафе, и ощутил знакомое покалывание в кончике хвоста. Кот едва заметил, как последний из судей занял своё место, дирижёр появился у сцены в круге света, а весь остальной зал погрузился во тьму и тишину. Макс не обращал ни на что внимания. Он спрыгнул на пол и поспешил к лесенке, которая вела в бельэтаж.

Кот проскользнул в ложу и затаился в тени, где его не заметят. Концерт уже начался, и высокий голос – сопрано – заполнял зал так, что казалось, будто ноты поблёскивают в воздухе. Должно быть, это Джулиана, подумал Максимилиан. Досадно, но приходилось признать, что она исключительно талантлива, а её голос за секунду мог переходить от лёгких трелей с порхающими нотами к долгим протяжным музыкальным фразам, повисающим в воздухе. Весь зрительный зал был околдован.

Все, кроме дамы из кафе. Не обращая внимания на своих подруг, которые хотели теперь послушать пение и обменивались взглядами, далёкими от сочувствия, женщина рыдала над фотографией, которую сжимала в дрожащей руке.

– Её снимали только на днях, – всхлипывала она. – Посмотрите, какая красавица.

Подруга справа закатила глаза и отложила театральный бинокль, в который она разглядывала платье Джулианы.

– Да она наверняка вернётся, Моник, – пробормотала дама. – Предоставь это полиции.

Плачущая Моник покачала головой.

– В полиции только сказали, что это одиннадцатый случай за месяц, и у них есть более важные дела. Представляете! Похищены одиннадцать прекрасных созданий, и никого это не волнует.

Тут она закрыла лицо руками и окончательно залилась слезами.

Вторая подруга в довольно тусклом платье какого-то грибного оттенка взяла фотографию и выдала Моник ещё один платок.

– И ты что, не имеешь представления, как её украли? – спросила она.

– Я вхожу сегодня, чтобы покормить её завтраком, а её нет! – разливалась Моник. – Её любимая еда. Лосось со сливками. Бедная моя девочка!

Максимилиан нахмурился. Они явно говорят о ребёнке, но лосось со сливками – довольно-таки своеобразное детское питание. Он выбрался из тени, чтобы попытаться взглянуть на фото, но дама в платье грибного оттенка держала его перед глазами. Только когда она возвращала его Моник, коту удалось увидеть, о ком речь. На фото была большая пухлая подушка с кистями. А на подушке позировала изящная живая кошечка, серая с блестящими глазками, в ошейнике, украшенном квадратными бриллиантами.

Максимилиан почувствовал, как вздыбилась его шерсть. Он выскочил из ложи и побежал к сцене, а его мысли тоже неслись, перегоняя одна другую. Действует какой-то похититель котов. Он уже забрал одиннадцать животных и, похоже, полиция не собирается это расследовать. Значит, Максимилиану предстоит спасать их. Проскальзывая в двери, которые вели за кулисы, он услышал громкие аплодисменты. Должно быть, Джулиана закончила своё выступление. За сценой Макс обнаружил Оскара, который сидел, дожидаясь друга.

– Я пришёл извиниться, – сказал чёрный кот. – Прости за мои слова. Ты пропустил пение Джулианы. Она исполняла волшебно.

– Сейчас не до этого, – выдохнул Максимилиан и быстро изложил другу всё, о чём услышал в ложе.

Коты обсуждали это дело весь концерт. Пока Генри ворковал, исполняя любовные песни, друзья размышляли, действительно ли кошки похищены или просто отправились прогуляться. Пока Альберт грохотал, повествуя о богах войны, они взвешивали возможность похищения умного кота. Собаки, конечно, гораздо глупее, и поэтому их значительно проще украсть, но чтобы обмануть кота, похитителю придётся очень постараться.

Потом на сцену вышла Майнет, и друзья прекратили обсуждение.

Майнет в своём простом зелёном платье стояла посередине сцены, а её чарующий голос творил волшебство. Прекрасная чистая нота взмывала ввысь и рассыпалась чудесным фейерверком, прежде чем снова скатиться вниз, к заворожённым зрителям.

После исполнения трёх произведений наступило мгновение тишины, когда весь зал выдохнул, как один человек. А потом раздался гром аплодисментов.

– Нам лучше подождать в комнате мадам, когда вернутся Сильвия и Агнесса, – сказал Максимилиан после того, как занавес закрылся.

Они пошли по коридору в сторону гримёрок. Мимо комнаты, где Альберт читал газету, положив ноги на столик, мимо Джулианы, болтающей с друзьями и пьющей шампанское, мимо Генри, который покрывал свои волосы ещё одним слоем блестящей помады. Когда они свернули за угол уже совсем рядом с комнатой мадам Эмеральды, Максимилиан увидел крупную даму в длинном чёрном платье и накидке, расшитой бисером. Она уходила прочь по коридору.

Из-за её плеча выглядывала серая кошечка в ошейнике с квадратными бриллиантами.

Максимилиан тотчас же начал действовать. С криком: «Стоять! Похищение!» – он кинулся в погоню по коридору. С расстояния в пару метров от дамы он подпрыгнул и приземлился на её плечо рядом с серой кошкой. Женщина завизжала и принялась спихивать Макса одной рукой, второй удерживая кошку.

«Я здесь, чтобы спасти тебя! – прошипел Максимилиан, надеясь, что серенькая понимает не только французский. – Попытайся выкрутиться у неё из рук».

Но кошка, казалось, больше испугалась Макса, чем похитительницы, и заехала ему по носу своей когтистой лапой. Дама снова завопила, а потом кот услышал голос мадам Эмеральды.

– Макс! Что ты творишь? Оставь в покое мадам Бельфорте!

Мадам Эмеральда со смущённым лицом уже спешила к ним с другого конца коридора, а за ней следовал второй судья – господин утомлённого вида.

Максимилиан свисал с плеча дамы, когтями цепляясь за тонкую ткань её накидки. Он чувствовал, как с его носа капает кровь и теряется в пушистой шёрстке. Мадам Эмеральда смотрела на него взглядом, не выражавшим ничего хорошего, и уж конечно, не хвалила: «Как ты геройски спас похищенную». Он понял, что попал в глупое положение, поэтому еле слышно мяукнул: «Здесь явно произошла ошибка, похоже, вы не похитительница», а потом отцепился от плеча дамы и упал на пол.

Мадам Эмеральда поспешила проверить, в порядке ли наряд мадам Бельфорте.

– Слава богу, ничего не порвано, но боюсь, вашей портнихе придётся пришивать новый бисер. В самом деле, Макс, что это на тебя вдруг нашло?

Максимилиан стоял, опустив голову. Буквально всё не задалось, как только он прибыл в Париж, а так хотелось выглядеть обходительным и утончённым. Он заметил, что Оскар очень кстати отсутствует.

– Я решила, что это похититель, – говорила мадам Бельфорте. – Тут у нас ужасные случаи воровства прекрасных котиков, таких как мой дорогой Пеппи. Уже десять за этот месяц.

Она явно не слышала о пропаже ещё одной кошки.

– Столько переполоха из-за ерунды, – проговорил второй судья. – Это всего-навсего коты. Противные создания, от них шерсть повсюду. В домах будет лучше без них.

Макс ощетинился. Он уже открыл рот, чтобы промяукать: «Коты – самые благородные животные в мире», – но мадам Бельфорте опередила его.

– Как ты можешь такое говорить, Пьер! – воскликнула она. – Мой Пеппи для меня дороже всего на свете. Возьмём его с собой в гримёрку. Не хочу упускать его из виду, пока этот злодей-похититель на свободе.