– Помнится, мы договаривались, что ты прекратишь меня так называть. – Она много лет так ко мне обращалась, преимущественно из-за цвета волос, но это прозвище слишком похоже на данное мне при рождении имя, поэтому произносить его вслух небезопасно. Особенно с учетом того, что я планирую совершить.
– Привычка, что поделать. Договорились, Алтан. Просто к сведению: твое настоящее имя нравится мне гораздо больше.
– Только вот твое мнение для меня ничего не значит.
– Лжец.
Я не отрицаю очевидного. Мы с Тан Вэй дружим с восьми лет. Я познакомился с ней вскоре после того, как Шифу нашел меня в пустыне. Хотя она присягнула на верность секте Лотоса, а я – усыновившему меня клану Сунь, мы вместе росли в Южных Колониях.
Мой Шифу – совершенствующийся и тяньсай, а наставница Тан Вэй, старейшина Хун Фэн, тоже совершенствующаяся, а еще возглавляет тайное общество наемных убийц, состоящее исключительно из женщин. И пусть сама старейшина не тяньсай, она давняя приятельница Шифу и поддерживает наше дело.
Тан Вэй всегда могла положиться на сестер из секты, с которыми делила радости и горести. Я же по большей части в имении Сунь находился один. Ей нравится считать себя моей близкой подругой, и думаю, в этом девушка недалека от истины. Но ей я в этом никогда не признаюсь.
– Скорее всего, ты не захочешь услышать, что я думаю о твоих глупых устремлениях… – начинает она.
– Сама же только что назвала их глупыми…
– Мне кажется, ты очень смелый. – Я так сильно удивлен, что даже не нахожусь с ответом. – Неразумный, – тем временем продолжает Тан Вэй, – но отважный. Легенда гласит, что в мире есть всего два Духовных Зверя: один в море и один в небесах. Встреча с любым из них способна свести человека с ума. Я пошла бы с тобой в горы Удин, даже не получив приказа сопровождать тебя. – Посмотрев на меня, она закатывает глаза. – Сотри с лица это сентиментальное выражение. Я сопровождаю тебя лишь затем, чтобы, если ты и вправду повредишься рассудком, сказать, что предупреждала тебя.
Посмеиваясь, я наливаю ей остывшего чая.
– Ты прибыла сегодня ночью? Пару месяцев назад Шифу упоминал, что ты отправилась в столицу. Увиделась там с Линьси?
При упоминании имени возлюбленной Тан Вэй улыбается еще шире, и в ее в глазах загораются искорки.
– Да, виделась. А здесь я уже около часа.
Линьси не принадлежит к секте Лотоса, и она не тяньсай, но все же одна из нас. Магия – это не знак отличия, она не передается по наследству, не подчиняется классовому признаку и с равной долей вероятности может проявиться и у аристократа, и у крестьянина.
Много лет назад отец Линьси, занимавший в то время высокий пост в столице Ши, был вынужден разоблачить свою жену-тяньсай и присягнуть на верность императору Гао Луну, чтобы спасти дочь от лап священников, хотя у нее никаких магических способностей не было и в помине. Вслед за тем его отлучили от императорского двора и отправили в колонии. Ему еще повезло, что язык не отрезали и не послали рабом на галеры. Я отлично понимаю мотивы Линьси.
Ее жажду мести.
– Как ей живется во дворце? Есть ли новости для нас? – интересуюсь я.
– Судя по всему, придворная служба оказалась менее захватывающей, чем она ожидала. Наложницы хорошо к ней относятся, хотя она всего лишь фрейлина. Но теперь, когда Гао Лун умер, думаю, они начнут плести интриги, чтобы сохранить свое место. Ни одной из наложниц пока не удалось произвести на свет наследника трона, поэтому велика вероятность, что вдовствующая императрица всех прогонит.
– Мне дела нет до наложниц. Это Чжэньси убила Гао Луна? – спрашиваю я, не трудясь озвучивать почетные титулы, поскольку ни мой дядя, ни тетя их не заслуживают, как и своего статуса.
– Линьси не уверена. Придворным лекарям так и не удалось выяснить, что явилось причиной недуга Гао Луна. Официально было объявлено, что он умер от инфекции. Но, – Тан Вэй выдерживает драматическую паузу, – Чжэньси уверяет, что ухаживала за ним в недели, предшествовавшие его смерти. Кое-кто из слуг клянется и божится, что она просиживала у постели императора с рассвета до заката и лично проверяла, чем его кормят. А ему становилось все хуже.
– Даже если она и отравила негодяя, мне его ничуть не жаль. – Мысль, что Гао Лун умер той же смертью, какую уготовил для отца, опьяняет.
– Я слышала, что принц очень интересуется искусством исцеления. Он обучается у королевских лекарей и даже, если верить слухам, собственноручно создает лекарственные снадобья.
– Намекаешь, что убийцей мог быть он? – я удивляюсь, неожиданно ощутив острый укол боли в желудке. Несмотря на события прошлого, мне трудно поверить, что Тай Шунь взял на себя грех отравить собственного отца.
– Я лишь посоветовала Линьси внимательнее присматривать за ним. Возможно, ей удастся найти способ подобраться к нему поближе. – Перспектива того, что ее возлюбленная окажется замешанной в опасные шпионские игры, отнюдь не приводит Тан Вэй в восторг. Однако она хочет поквитаться со священниками Дийе, а единственный способ побороть их – сместить мнимых правителей империи.
– А что нам известно о том, кого величают Тенью императора? О Чжао Яне?
– Для начала вспомним общеизвестные факты: прославленный герой войны, приобретший власть в последние годы, при Гао Луне был главным стратегом. Семьи нет, во всяком случае, никто о ней не слышал. В общем, ничего, что можно было бы использовать в качестве рычага воздействия. – Она прищуривается. – И все же не переживай: Линьси добудет нам нужные сведения.
– Хорошо. Шифу полагает, что перемирие с Хонгуоди может быть отвлекающим маневром.
– Этому перемирию меньше двух недель. Люди не обрадуются, случись очередное столкновение. Неужели Чжэньси не хочет сохранить мир?
Сознание прорезает острое, как бритва, воспоминание, и перед моим мысленным взором предстает лицо тети.
– Священники в ее распоряжении. Зачем утруждаться, завоевывая народную любовь, когда можно править, наводя на всех ужас?
– Что ж, отлично. Итак, у нас новая правительница, которая, весьма вероятно, ради трона прикончила собственного мужа. Судя по всему, она еще хуже, чем он. Кроме того, нам следует опасаться Тени императора, который может помочь ей развязать новую войну. – Тан Вэй пощипывает себя за переносицу. – О боги! Я слышала, что новый главный священник еще более жестокий, чем его предшественник. Потому и облавы на тяньсай участились. Они вознамерились всех вас уничтожить.
– Гао Лун как будто старался взять реванш за мирное царствование моего отца. Неудивительно, что Чжэньси продолжает традицию, – с горечью замечаю я.
Священники Дийе верны трону Дракона и связаны торжественной клятвой служить ему. Они десятилетиями истребляли тяньсай, пока мой отец не положил конец их зверствам. Только вот этим благонамеренным действием он нажил себе массу врагов.
Тан Вэй вздыхает.
– Дворец заявляет, что именно по вине проклятых в этом году нет дождей. Но мы-то с тобой знаем правду. Это из-за распространения темной магии, так ведь?
Я мрачно киваю. Путешествуя, я не раз находил следы злодеяний своего прадедушки: целые леса деревьев с искривленными стволами необычного белого цвета. Холодные и неподвижные, они походили на бесформенные кладбищенские статуи, присыпанные жухлыми листьями. Заброшенные плуги ржавели посреди полей, некогда плодородных, а теперь иссохших до желтизны, посреди полей, на которых уже никогда ничего не вырастет.
Вокруг царят запустение и смерть.
Легко обвинить во всем тяньсай, потому что только магии по силам причинить такой урон земле. Священники и дворец отлично постарались, стерев из памяти подлинную историю Империи. Свитки можно сжечь, слова уничтожить, а писцов убедить создать новые книги – новое прошлое, которое будет полностью отвечать целям тех, кто стоит у власти.
Историю пишут не жертвы, а победители.
Я с силой сжимаю руки в кулаки. Мой собственный прадед, Юнь Лун, лично нанес урон и своей земле, и завоеванным. Причинил страдания людям. Семьям. Детям. Все это натворил мой кровный родственник. По примеру отца, я должен найти способ искупить грехи своих предков.