В общем, сразу видно — наш человек!

— Тебе бодрого или релаксирующего? — на всякий случай уточнил я.

— Да какого есть.

Покопавшись в нагрудном кармане, я извлёк оттуда, заранее припасённую для таких случаев, пачку «веселяшек». Улыбнувшийся мне с этикетки задорный смайлик засиял всеми цветами радуги. Похоже, нанопокрытие сработало, когда на него попал свет.

Что ж, будем надеяться, срок годности там тоже не закончился. Уже и не помню, когда обновлял свой запас «для знакомств».

Сам я не дымлю. Для меня эта привычка попахивает, чем-то уж слишком низкопробным. Причём во всех смыслах. Недаром такие «наборы» раздают практически бесплатно. Они вроде даже входят в минимальный рацион гражданина. Вот и ассоциируются у меня с поголовной беднотой. Ну и пахнут конечно специфически.

Тем не менее, по роду моей профессии, мне часто приходится общаться с самыми разными представителями общества. Вот и сейчас можно завязать беседу, скоротав время до старта. Заодно может и выведаю что-нибудь полезное.

— Держи, — улыбнувшись, протянул я ему открытую пачку.

— О, смак, брачо! Благодарочка лютая. Ты сам откуда? — вытащив пяток палочек и сходу разломив одну, втянул появившийся дымок и спросил он.

— С Грязи, откуда же ещё. Все там барахтаемся.

На секунду блаженная гримаса мелькнула на его лице. Похоже, «веселяшки» имеют очень кратковременный эффект.

— Да ну. Я вообще проездом здесь. Типа, пару сольников дал и валю обратно домой. Сам я марсианский сын. Сукин сын! — с гордостью произнёс он, прижав руку к груди, одновременно сложив «козу».

Я знал этот жест из старых тусовочных хроник. Так поклонники олдовой рок-музыки показывали полный отрыв на своих концертах. Правда обычно они выбрасывали руки вверх, но здесь, наверное, какая-то осовремененная версия.

Тем не менее, парень, похоже, двигается в моём направлении. А это уже интересно.

— Круто! Уважуха! А что за соляры?

- «Красный Движ», может слышал такое?

— А, вроде, да. Что-то типа космологического понижения частот излучения?

— Ха, во ты даёшь! Научник что ли? Мы больше по человеческой части. Чтобы от каждого по способностям и каждому по потребностям. Светлое будущее строим через культурный коллапс! — хохотнув, ответил он.

— Похоже на какой-то девиз.

— Так оно и есть. Мы вроде как запускаем идейные вирусы, чтобы народ менялся в лучшую сторону. Всё через музыку, текст, погружение.

Прервавшись на секунду, он, сломав ещё одну палочку, сделал глубокую затяжку. На этот раз, посмаковав дым, он выпустил его через нос, чтобы снова втянуть ртом.

— Ух, хороша отрава. Так вот о чём я?

Просвещаем массы, двигаем прогресс. Всё, как Дедушка завещал.

И тут я понял. Похоже, меня угораздило нарваться на одного из метакоммунистов.

Эти парни редко себя проявляли и выступления давали в довольно узком кругу поклонников. Тем самым создавая вокруг ореол элитарности и таинственности.

Кач у них был так себе. В основном упор делался на смысловую нагрузку и инфразвуковое сопровождение. Не сказать, что моя тема, но позависать с ними бывает интересно. Встречаются необычные личности. Как, например, сейчас.

И, похоже, этот парень один из их лидеров, раз так свободно рассказывает об этом. Кстати, надо бы узнать, как его зовут.

— Йося. Но чаще зовут просто Усатый, — улыбнувшись, ответил мне он.

— Рад знакомству. Альберт.

После того, как я назвал своё имя во взгляде Йоси что-то изменилось, и он неожиданно сменил тон на совершенно противоположный.

— Вот значит, как. А фамилию могу твою узнать? Ну так чисто по приколу.

Что за странные вопросы. Неужели с моим именем у него связаны неприятные ассоциации. Или это какой-то локальный сдвиг всех метакоммунистов?

— Да можно. Почему нет? Пятьсот тринадцатый. Могу ещё и отчество сказать, — максимально нейтрально ответил я.

— Чего? Это что за гон такой? Даже у бигендеров нормальные фамилии, а они наполовину металлолом. Это у тебя фишка что ли такая? — удивлённо вытаращив глаза спросил он.

— Расслабься. Я из второго поколения. У нас у всех цифровые коды вместо фамилии. А отчество дают по имени генетика, что проектировал днк-схему. Мы типа рабы системы. По крайне мере, были раньше. Сейчас уже давно выкупили контракты и предоставлены сами себе. Те, кто захотел конечно.

Я не любил распространяться о своём прошлом. Но сейчас, почему-то, мне стало наплевать кто и что подумает. А то равенство, толерантность, но работает это только для тех, кто громко кричит.

— Эй, я слышал об этом эксперименте. Только думал, что ваших уже никого и не осталось. Слишком уж сложно и дорого выращивать спецов. Да и «ломаетесь» вы часто.

А так извини, если что-то не то сказанул. Обидеть не хотел точно.

— Ладно, забей. Проехали.

Неловкую паузу в нашем разговоре прервала мелодичная трель и вспыхнувшая на голо-табло надпись о начале посадки в челнок. Все сразу же заторопились, чтобы занять удобные места.

Хотя, на мой взгляд, это было слегка глупо. Одинаковые пневмопластиковые кресла располагались в геометрическом порядке вдоль всего трубообразного корпуса «маршрутки». Но многие почему-то считали, что лететь ближе к пилотской кабине безопасней, чем в хвостовой части. Будто по статистике, случись какая авария, у них будет больше шансов на спасение.

Бред конечно.

Случись разгерметизация или любое другое ЧП, финиш придёт всем. Кроме пилотов. Они-то запакованы в скафандры, у них есть свой отдельный энергоресурс, ну и обшивка на носу слегка покрепче будет.

Другое дело, что это всё равно мелочь и от крупных неприятностей не спасёт. Правда обычным пассажирам уже будет фиолетово, они как бы вакуумом успеют подышать. Но такое случается крайне редко.

Даже я, внимательно следящий за блогосферой и официальными источниками, знал только о паре подобных происшествий. Причём, оба они произошли при очень мутных обстоятельствах. Человеческий фактор, корпоративные войны, «случайный» микрометеорит? Кто его знает?

Так что на моей стороне госпожа статистика. А уж она при правильном использовании врёт очень редко.

— Вас приветствует капитан маршрутного челнока номер семь Лю Цысинь. Спасибо, что воспользовались услугами нашей компании и всё в таком духе. Стартуем через минуту, так что пристегните свои задницы покрепче. Сильно газовать не буду, но чисто мясным будет тяжеловато.

Вот такое приветствие я услышал, когда занял первое попавшееся кресло. Похоже, у них тут в почёте неформальная обстановка. Что ж, надеюсь на профессионализме это никак не скажется.

Пилот не соврал, и не успел я защёлкнуть ремни безопасности, как появившаяся вибрация сообщила о начавшемся полёте.

Как и в кабине орбитального лифта, иллюминаторов здесь не предусмотрено, так что кроме соседей рассматривать было особо нечего. Заприметив чуть впереди светящиеся лохмы Йоси, я подумал о том, как легко заводятся случайные знакомства и как они легко рушатся. Хотя здесьскорее возникло лёгкое недопонимание. В любом случае, париться из-за этого бессмысленно. Если нужно будет, судьба нас сведёт вновь. А если нет… Что ж, на этот счёт у меня есть его имя и никнейм, а также тэги «Красный движ» и метакоммунисты Марса. Вполне сойдёт, чтобы выйти на связь.

Свет верхних плафонов чуть померк и из скрытых динамиков зазвучала расслабляющая мелодия. Моё пневмокресло автоматически откинулось назад и увеличило объём подушек. Считалось, что все эти действия помогают легче переносить перегрузки. Сейчас, наверное, добавят кислорода в атмосферу и разрешат расстегнуть ремни безопасности.

Собственно, так и случилось.

Вслед за этим стала нарастать сила тяжести. Вес моего тела неумолимо приближался к двойной массе, что начинало ощутимо доставлять дискомфорт. Радовало только то, что в таком состоянии я буду пребывать около 20 минут. Потом будет полегче.

Я бы попробовал подремать, но уж очень хорошо выспался при подъёме с Земли. Гаджетами пользоваться тоже не очень удобно, так что придётся занять время старым, но действенным способом. Мечтать, думать, рефлексировать.